Арто Паасилинна - Сын Бога Грома Страница 22

В это время Рутья вернулся с почты. Заходя, он услышал последние слова нотариуса, и они его здорово разозлили. О чем он не преминул тут же сказать:

— Я мог бы бросить молнию и убить вас, если бы захотел. И от вас осталась бы горстка пепла!

Угроза рассмешила нотариуса. В ответ он принялся рассказывать историю, в которой некий человек, разозленный глупостью телешоу, стал пинать телевизор ногами, а в довершение помочился на него.

— И угадайте, что произошло? Этого мужика тряхануло током! Его буквально испепелило, в крематорий везти было нечего, достаточно было подмести пепел веником и насыпать в урну. Еще бы, тридцать тысяч вольт! Вот это я понимаю, настоящий удар молнией!

Рутья разъярился. Да как этот человечек смеет подвергать сомнению мощь самого Бога грома! Он оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что в комнате, кроме них, никого нет.

Затем поднял сверкающий взгляд к небесам и воскликнул:

О, великий Бог грома,Восседающий в облаках!Брось молнию своей всемогущей рукой,Добрую шаровую молнию!

Налоговый инспектор Суваскорпи инстинктивно зажала уши руками и попятилась в угол.

В этот момент в кабинете послышалось шипение. Через вентиляционную решетку влетела шаровая молния и беспорядочно заметалась, распространяя сильный запах озона. Огненный шар подлетел, словно знакомясь, к Рутье, потом оказался около налогового инспектора Суваскорпи, которая крупной дрожью тряслась в углу, а после, по указанию руки сына Бога грома с угрожающим свистом подлетел к нотариусу Мялкюнену. С шипением шар, испуская снопы искр, несколько раз облетел испуганного нотариуса, затем приблизился к нему вплотную и сжег галстук. Мужчина изо всех сил изворачивался, но, несмотря на его активные движения, шар обжег шею нотариуса.

Шар немного успокоился и, шипя и раскачиваясь, остановился на краю стола. По несчастью, рядом на полке лежал калькулятор, который тут же расплавился и стек некрасивой массой, прожигая углубление в деревянной крышке стола. Затем ярким пламенем вспыхнула пачка бумаг на столе, и воздух наполнился дымом и запахом гари.

— Уберите ее скорее, я верю, верю!..

Рутья указал шаровой молнии на вентиляционную решетку, и она, немного покружив по комнате, неохотно покинула помещение и взорвалась где-то вдали.

Налоговый инспектор Суваскорпи пришла в себя первой. Она быстро подбежала к окну и открыла его, чтобы проветрить комнату. Все это женщина проделала не с испуганным, а, наоборот, очень серьезным видом. Зато на нотариуса Мялкюнена было больно смотреть. У него дрожал голос, тряслись руки, подкашивались колени, лицо было белее бумаги. Никогда, больше никогда в жизни он не будет выражать сомнения и шутить по поводу исключительных способностей и могущества Рутьи Ронкайнена! Никогда и ни за что!

Рутья вежливо поклонился госпоже Суваскорпи, показывая, что дело сделано и можно идти. Она аккуратно положила документ о перемене имени в портфель и взяла Рутью под руку.

Они вышли, а трясущийся нотариус остался в задымленной комнате.

На улице госпожа Суваскорпи обняла Рутью за шею.

— Я восхищаюсь тобой и верю, что ты необыкновенный, удивительный, божественный!

Рутья заметил про себя, что для обращения госпожи Суваскорпи в истинную веру потребовалось много усилий: объяснения, убеждения, да к тому же два удара молнией.

— Если все финны такие упрямые, как ты, в Финляндии будет без перерыва сверкать молния. То есть мне придется сделать не менее десяти миллионов ударов молнией.

— Но не все же жители Финляндии работают налоговыми инспекторами… У меня такая профессия, что я не могу безоговорочно верить всему, в чем меня пытаются убедить. Я верю лишь фактам. При этом они должны быть четко изложены на бумаге и заверены необходимыми печатями.

— Но ты же поверила, что я сын Бога грома, когда загрохотал гром!

В ответ налоговый инспектор Суваскорпи сказала, что отныне помимо подписи и печати она будет признавать силу грома.

На обед Рутья пригласил госпожу Суваскорпи в ресторан.

Там, по сложившейся привычке, он плотно поел и выпил две бутылки красного вина. Инспекторша сообщила ему, что так делать не следует. Когда Рутья удивленно поинтересовался, что плохого в вине, инспекторша пояснила, что, в общем-то, ничего особенного, но две бутылки вина в день, это, пожалуй, многовато. Если он будет столько пить, станет алкоголиком. А ей совсем не хочется думать о том, что сын Бога грома может закончить свои дни в придорожной канаве. Поэтому, раз уж он назвался богом, ему надлежит жить, как и полагается настоящему богу, и быть свободным от земных грехов и страстей.

Рутья ответил, что полагал, будто опьянение случается от обильной еды, а не от вина, и пообещал быть впредь аккуратнее со спиртным.

— Да, аккуратнее, — в тон ему произнесла госпожа Суваскорпи, поднося к губам четвертый бокал.

Завершив обед, они отправились в антикварный магазин.

Госпожа Суваскорпи опять принялась за документы, глядя на них уже совершенно другими глазами, и заявила, что за пару дней приведет все в должный порядок.

— К тому же я совершенно не обязана докладывать обо всем наверх. И вообще, начиная с сегодняшнего дня антикварный магазин Ронкайнена не будет облагаться налогами, — решила она.

Вечером позвонил нотариус Мялкюнен. Он прибрал в кабинете, заклеил пластырем шею, купил новый галстук и калькулятор. Нотариус по-прежнему пребывал в возбужденном состоянии. Задыхаясь, он сообщил Рутье, что готов стать его учеником и братом по вере госпоже Суваскорпи. Он убеждал Рутью, что из него получится способный и старательный ученик, лучше, чем апостол Петр, и что он может принести много пользы в деле распространения новой-старой религии. Нотариус сообщил, что знает много людей, которые могли бы быть крайне полезны в данном вопросе. Так, например, он знаком с владельцем крупного рекламного агентства, который мог бы помочь Рутье в продвижении новой веры. Нотариус Мялкюнен выразил готовность организовать встречу с журналистами и другими необходимыми людьми.

— И если у вас есть достаточное финансирование, мы можем организовать продвижение новой, то есть старой, то есть ново-старой религии в государственном масштабе, по примеру масштабной рекламной кампании, — подытожил нотариус.

Рутья поблагодарил и обещал позвонить, когда ему понадобится помощь нотариуса.

Вечером госпожа Суваскорпи заявила, что не пойдет домой, а готова остаться вместе с Рутьей и переночевать в задней комнате магазина.

Там она вела себя практически так же, как госпожа Мойсандер. Но в отличие от нее не сбежала, когда Рутья принялся делиться планами переустройства спальни в шаманский склад, а принялась живо обсуждать с Рутьей эти идеи.

глава 14

А в Пентеле так называемый брат гражданской жены Сампсы принялся скандалить, требуя обратно свою обувь, в которой собирался вернуться в город, сбежав из страшного дома с привидениями. Когда Анелма не откликнулась на слезные мольбы, Рами задумал побег. «Брат» решил, что следующей ночью, когда все будут спать, он стащит свои ботинки из шкафа Анелмы.

Однако, когда наступила темнота, никто и не думал ложиться спать — настолько все боялись привидений. Рами принялся искать подходящую обувь на новой половине дома. Нашел туфли Анелмы. Они вполне подошли ему по размеру, но совершенно не устроили по стилю. Это были широкие разношенные женские прогулочные ботинки. Они полностью отличались от модных лакированных ботинок с острыми носами самого Рами. Он печально вздохнул: стоит ему появиться в такой обуви в компании столичных приятелей, как его слава модника и денди будет утрачена навсегда.

Рами сбросил с ног женские ботинки и, всхлипнув, покорился судьбе.

Сиркка с Анелмой среди ночи сидели в гостиной и пили красное вино, предназначавшееся для садового праздника. Но какой уж тут праздник… Разве можно приглашать гостей в дом, где завелись привидения!

Около пяти утра, осмелевшие после вина, они решили прокрасться на старую половину дома посмотреть, на самом ли деле там кто-то ворожит или это плод возбужденного воображения. Они всерьез считали, что, погруженный в мечты о столичных ресторанах Рами действительно мог придумать нечто подобное.

Женщины отправились в старую часть дома, прихватив карманный фонарик, бутылку красного вина и молоток в качестве оружия. Не забыли и ботинки Рами, чтобы тот не воспользовался ситуацией и не улизнул.

Громко переговариваясь пьяными голосами, женщины двигались по первому этажу. По дороге они с шумом передвигали мебель и хлопали дверьми, придавая таким образом себе большей уверенности и смелости.

Сидя в библиотеке на втором этаже с книжкой в руках, Сампса услышал шум внизу. Он догадался, что это женщины, что они пьяны и страшно трусят.