Мартин Миллар - Добрые феечки Нью-Йорка Страница 22

В конце 4-й улицы полиция открыла огонь по спортивному автомобилю, и ему пришлось остановиться, а Хизер соскользнула вниз и поспешила домой.

Мораг как раз вышла подышать свежим воздухом и стала свидетельницей драматичного прибытия Хизер.

— Господи, что ты натворила? Почему в тебя стреляет полиция?

— Да не в меня, идиотка! — выкрикнула Хизер. — Только не это, а-а!..

На «форде», из гигантских задних динамиков которого вырывалась громкая музыка, подкатили итальянские феи.

— Держи ее! — заорали они.

Шотландские феечки запрыгнули на крышу такси и понеслись прочь.

Из Корнуолла в Манхэттен тянулась лунная радуга, и по ней шагали наемники. Первым шел Уэрферт, свирепый красноколпачник с северных окраин Англии. За ним выступали три рыжеволосых пека из Шотландии, и рядом с каждым семенило по Полуночному Псу с зеленой шерстью и злыми глазами.

Следом шло еще несколько устрашающего вида красноколпачников из приграничных районов, а также бубаходы из Уэльса, живчики из Корнуолла и другие свирепые существа. В карманах у них звенели золотые монеты — половина суммы, обещанной Магрисом, и они не сомневались, что без труда добудут вторую половину. Лунная радуга тянулась, изгибая пространство и расстояние, и путешествие из Англии в Америку уместилось в один дневной переход. Впереди уже показалась Америка, и они ускорили шаг.

— Знаешь, если постоянно грабить банки, рано или поздно можно ожидать чего-нибудь подобного, — шептала Мораг.

Они прятались на пожарной лестнице в нижнем конце Орчард-стрит.

— Может быть, — так же шепотом отвечала Хизер. — Но могу поклясться, что когда они орали на меня с пожарной машины, я отчетливо расслышала, что они говорили о двух феечках в килтах, которые постоянно грабят их банки.

— Это что, фейерверк? — пробормотала Мораг. — Я толком не разглядела, куда завезло нас такси. Мы далеко от Китайского квартала?

И вдруг откуда-то сверху раздался крик:

— Это они!

Они посмотрели вверх и застонали. Сверху по пожарной лестнице, издавая ликующие крики, на них толпой спускались китайские феи.

Немного позади наемников по лунной радуге легко ступали воительницы клана Маклаудов. На них были темные кожаные куртки, а на зеленых килтах перекрещивались желтые и красные полоски.

То были четыре сестры; их звали Айлса, Шона, Мэйри и Рона, и дом их находился на берегу озера Лох-Данвеган в западной части острова Скай. Они жили неподалеку от замка Данвеган — родового замка Маклаудов, предводителей людского рода их клана.

В далеком прошлом Маклауды участвовали во многих жестоких битвах. В давние времена люди клана Маклаудов постоянно воевали с Макдоналдами с острова Эйгг, своими кровными врагами, и Маклаудские феи воевали с Макдоналдскими.

Люди и феи клана Маклаудов породнились в незапамятные времена, когда Малколм Маклауд, глава людского клана, взял себе в жены фею, которая могла увеличиваться в размере. Прежде, чем она вернулась к своему народу, у них родился сын, и знаменитое Маклаудское Знамя было как раз подарком этому сыну. Оно обладало огромной силой, и разворачивать его разрешалось только в случае крайней нужды.

Однажды, в битве с Макдоналдами, Маклауды оказались на грани поражения. Тогда предводитель клана развернул зеленое фейское знамя, и тут же феи пришли к нему на помощь, и Маклауды одержали победу. Вырезать из него кусочки, как это сделали Мораг и Хизер, было невероятным кощунством. Не удивительно, что Маклауды послали за этими кусочками своих самых страшных воительниц.

— Кошмар какой-то, сразу вспоминается, как Маклауды гнали нас от Лох-Морара до Лох-Несса, — простонала Мораг.

— Точно, — согласилась Хизер, содрогнувшись при воспоминании о той погоне. Они бежали и бежали, и вот-вот уже их должны были схватить, но тут, на счастье, им встретились феи клана Макэндрю. Клан Макэндрю был дружен с кланом Макинтошей, и феи укрыли Мораг и ее подругу.

Однако после того случая защитить феечек от всесильных Маклаудов и их союзников было некому. Мораг и Хизер, бесспорно, были виноваты, и ни Макинтоши, ни Макферсоны не могли развязать войну в их защиту.

Теперь они сидели на крыше пожарной машины, которая с воем неслась на север.

За ними на легковых автомобилях гнались китайские феи.

— Хорошо, что в Нью-Йорке так много пожаров!

Хизер заявила, что она лично китайских фей никак не злила, а вот что такое учудила против них Мораг, хотелось бы узнать.

— Ничего особенного. Просто освободила парочку омаров. А брошь вообще не я тырила — я всего лишь укрывательница краденого. Эти нью-йоркские феи просто вести себя не умеют.

Хизер кивнула:

— Точно. Ну что такого в том, чтобы взять в банке долларов на еду? Ничего ужасного. Там еще несколько миллионов осталось, и несколько долларов — это ж капля в море. Если бы все взяли по чуть-чуть, то не осталось бы этих бедняков, которые попрошайничают на улице.

Похоже, им удалось оторваться от своих преследователей.

— Ушли.

Пожарная машина остановилась у горящего жилого здания. Феечки соскочили на землю. Тут же подъехала еще одна пожарная машина. Со всех мест, за которые можно было держаться, свисали итальянские феи в белом.

Хизер и Мораг пустились наутек.

Айлса была старшей из сестер Маклауд, и все ее слушались. Они были прямыми потомками Гары, той самой феи, которая вышла замуж за главу людского клана, и все четыре сестры были закаленными воительницами. Высокие скулы, большие темные глаза и коротко подстриженные непокорные черные волосы. Через плечо — острые клейморы, к ногам привязаны заточенные кинжалы, которые в этой семье воинов передавались из поколения в поколение.

— Когда мы разыщем Макферсониху с Макинтошихой, убивать их? — спросила Мэйри.

— Если понадобится, — ответила Айлса. — Я захватила усыпляющее заклинание, попробуем ограничиться им. Далеко еще идти, Мэйри?

Мэйри была ясновидящей.

— Еще совсем немного. Я вижу очень странную землю. Она рядом.

— Где это мы?

Хизер пожала плечами. Ни она, ни Мораг так далеко на север раньше не забирались.

— Ну от них-то мы отделались?

— Вроде да.

— И как теперь попасть на 4-ю улицу?

Такси пронеслось до самой Восточной 106-й, а там свернуло налево. Хизер и Мораг выскочили на Пятой авеню и огляделись.

— Долго же мы ехали. А вокруг все еще город. Ну и громадина…

— Смотри-ка, вроде начинается деревня…

Перед ними простирался Центральный парк. Он прямо-таки манил своей зеленью.

— Хоть отдохнем немного.

И они бросились в парк.

— Вон они! — закричал предводитель поискового отряда чернокожих фей. — Держи воров!

Наемники уже шли над Манхэттеном. Уэрферт остановил отряд, и все стали разглядывать новую землю. Наступили сумерки, но такого свечения, которое исходило от города, она никогда еще не видели. Неприятно поражало скопление людских построек, но радуга упиралась в большое пятно, сверху напоминавшее лес.

— Ладно, ребята, — сказал Уэрферт. — Спускаемся.

И они начали высадку на неизведанной территории.

— Я абсолютно точно ничем не обижала никаких чернокожих фей, — говорила Мораг, сидя на горном велосипеде. — Я вообще их впервые вижу.

— Я тоже, — сказала Хизер. — Какие-то маньяки они с чужими.

Велосипед несся по северному краю Центрального парка.

— Хорошо, что у этого велосипедиста такие сильные ноги.

Феечки перелетели с велосипеда на лошадь, которая катала туристов в повозке, а оттуда, верхом на уличном жонглере, ехавшем на одном колесе, попали на Бродвей.

— Похоже, мы, наконец, от всех оторвались.

Можно немного расслабиться. Рядом — Юнион-сквер, чернокожие феи остались где-то далеко позади.

И тут с ними поравнялся длиннющий лимузин. На крыше его, к неописуемому ужасу Мораг и Хизер, восседали четыре героини их кошмарных снов. Размахивая клейморами, на их машину собирались высадиться ужасные сестры Маклауд.

ДЕВЯТНАДЦАТЬ

Керри лежала на полу и рисовала комикс. Как и многими другими видами творчества, она занималась этим исключительно для собственного развлечения. Процесс застопорился. На рисование этого комикса ее вдохновили Мораг и Хизер, поэтому он должен был быть о феечках. Однако, поскольку Керри нравилось писать только о тех, кто совершал добрые поступки, действия в комиксе было маловато. В комнату, тяжело прихрамывая, вошла Мораг.

— Мораг? Что с тобой?

Мораг повалилась на желтую подушку. Все тело болело так невыносимо, что она едва могла двигаться.

Керри поспешила к феечке с чашкой чая. Мораг любила чай, но Керри, как и все нью-йоркцы, совершенно не умела его заваривать.