Джеффри Арчер - Прямо к цели Страница 23

— Большую часть из них сожгли в День перемирия, — призналась Бекки. — Но мне удалось выручить шиллинг за мягкий стул с кроватью в придачу.

— А что насчет лотка моего деда? Вы не сожгли его ненароком?

— Конечно же нет. Я пыталась его продать, но никто не захотел дать за него больше пяти шиллингов, поэтому Боб подвозит на нем продукты с рынка по утрам.

— Хорошо, — сказал Чарли с облегчением.

Бекки повернулась и пошла к ванной.

— Извини за пятно под краном с холодной водой. Несмотря на все наши старания, мы так и не смогли устранить его. И я должна предупредить тебя, что унитаз не всегда смывает.

— У меня никогда прежде не было туалета в доме, — сказал Чарли. — Какая роскошь.

Бекки проследовала в спальню.

Взгляд Чарли попытался охватить все сразу, но задержался на цветной картинке, что висела прежде над его кроватью в Уайтчапеле и когда-то принадлежала его матери. Он почувствовал в ней что-то особенно знакомое в этот раз. Его взгляд перешел дальше на комод, два стула и кровать, какой он никогда раньше не видел. Ему отчаянно захотелось продемонстрировать Бекки свою признательность за все, что она сделала, и он попробовал несколько раз присесть и подскочить на углу пружинной кровати.

— Еще одна новинка, — произнес Чарли.

— Новинка?

— Да, шторы. Знаешь, дед всегда был против них. Он говорил обычно…

— Да, я помню, — сказала Бекки. — «Способствуют крепкому сну по утрам и не способствуют усердной работе днем».

— Что-то в этом роде, только я не уверен, что моему деду было известно слово «способствовать», — проговорил Чарли и стал распаковывать маленькую коробку Томми. Взгляд Бекки тут же оказался прикованным к изображению Девы Марии с ребенком, как только Чарли достал картину и положил ее на кровать. Она взяла ее в руки и стала внимательно изучать.

— Откуда у тебя эта изящная вещица, Чарли?

— Ее оставил мне мой друг, погибший на фронте, — ответил Чарли ничего не выражающим голосом.

— У твоего друга был хороший вкус. — Бекки продолжала разглядывать картину. — Имеешь представление, кто нарисовал ее?

— Нет, не имею. — Чарли пристально смотрел на картинку в рамке, оставшуюся от его матери и висевшую над кроватью. — Да ведь это та же самая картина! — воскликнул он.

— Не совсем, — произнесла Бекки, рассматривая журнальную вырезку над его кроватью. — Видишь ли, то, что принадлежало твоей матери, — это фоторепродукция с известного полотна кисти Бронзино, тогда как рисунок твоего друга, несмотря на полное подобие, на самом деле является лишь чертовски талантливой копией оригинала. — Она посмотрела на часы. — Я должна идти. Я обещала быть у «Квинз-холл» к девяти часам. Моцарт.

— Моцарт. Я знаю его?

— Я устрою тебе знакомство с ним в ближайшее время.

— Так ты не останешься, чтобы помочь мне приготовить мой первый ужин? — спросил Чарли. — Понимаешь, у меня еще так много вопросов, на которые мне нужно получить ответы. Так много вещей, о которых мне надо разузнать. Прежде всего…

— Извини, Чарли. Я не должна опаздывать. Увидимся утром, и тогда я обещаю ответить на все твои вопросы.

— Первым делом?

— Да, но не по твоим меркам, — рассмеялась Бекки. — Я думаю, где-нибудь около восьми часов.

— Тебе нравится этот Моцарт? — Бекки почувствовала на себе пристальный взгляд Чарли.

— Что ж, честно говоря, я пока еще знаю его недостаточно, но Гай любит его.

— Гай?

— Да, Гай. Это молодой человек, с которым я иду на концерт, и мы с ним знакомы не настолько, чтобы опаздывать. Завтра я расскажу тебе подробнее о каждом из них. До свидания, Чарли.

Возвращаясь на квартиру Дафни, Бекки не могла отделаться от угрызений совести из-за того, что бросила Чарли одного в первый же вечер его возвращения домой, и обвиняла себя в эгоизме, который заставил ее принять предложение Гая пойти с ним на концерт в этот вечер. Но служба в батальоне предоставляла ему не так уж много свободных вечеров, и если она упускала такую возможность, то потом ей приходилось ждать несколько долгих дней, чтобы провести вечер вместе.

Открыв дверь квартиры в доме 97, она услышала, как Дафни плещется в ванной.

— Он изменился? — прокричала ее подруга, услышав, как хлопнула входная дверь.

— Кто? — спросила Бекки, проходя к ванной.

— Чарли, конечно, — бросила Дафни, распахивая дверь ванной.

Она стояла с клубах пара, прислонившись к кафельной стенке и обернув вокруг себя полотенце.

Бекки на секунду задумалась над ее вопросом.

— Да, он изменился, и сильно, за исключением одежды и голоса.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, голос остался таким же — я бы непременно узнала его. Одежда тоже прежняя — не узнать невозможно. Но сам он другой.

— Могу ли я поинтересоваться причиной всего этого? — спросила Дафни, энергично растираясь полотенцем.

— Понимаешь, как сам он заметил, Боб Макинз всего на год моложе него, но Чарли кажется лет на десять старше любого из нас. Это что-то такое, что случается с мужчинами, когда они побывают на фронте.

— Ты не должна удивляться этому. Мне интересно, явился ли магазин сюрпризом для него?

— Да, могу честно сказать, что явился. — Бекки выскользнула из платья. — Не думаю, что у тебя найдется пара чулок, которую я могла бы позаимствовать, но все же?

— Третий ящик снизу, — бросила Дафни. — Но в обмен я хотела бы позаимствовать твою пару ног.

Бекки рассмеялась.

— Как он выглядит? — не унималась Дафни, бросая полотенце на пол ванной.

Бекки задумалась над вопросом.

— На дюйм, возможно, на два ниже шести футов ростом, такой же плотный, как его отец, только у него это мускулы, а не жир. Он, конечно, не Дуглас Фэрбенкс, но кое-кому может показаться симпатичным.

— Мне начинает казаться, что он в моем вкусе, — заявила Дафни, подыскивая себе что-нибудь из одежды.

— Вряд ли, дорогая, — заметила Бекки. — Не представляю бригадного генерала Гаркорт-Брауна приветствующим Чарли Трумпера на утреннем коктейле перед королевской охотой.

— Не задирай нос, Ребекка Сэлмон, — улыбнулась Дафни. — Хоть мы и живем в одной квартире, но не забывай, что вы с Чарли одного поля ягодки. Да и с Гаем ты познакомилась только благодаря мне.

— Совершенно верно, — сказала Бекки, — но «Святой Павел» и Лондонский университет должны что-то значить?

— Только не там, откуда происхожу я. — Дафни внимательно рассматривала свой маникюр. — Все, больше не могу стоять и болтать с рабочим классом. Надо идти. Генри Бромсгрув ведет меня на танцы в Челси. И хоть он и глупый, наш Генри, но я с удовольствием принимаю каждый август приглашение поохотиться у него в Шотландии. Тру-ту, ту-ту!

Наполняя ванну, Бекки задумалась над словами Дафни, сказанными с добрым юмором, но все же отражающими те проблемы, с которыми она уже не однажды сталкивалась, пытаясь преодолеть устоявшиеся сословные барьеры.

Дафни действительно познакомила ее с Гаем. Это произошло всего несколько недель назад, когда Дафни уговорила ее пойти послушать «Богему» в «Ковент-Гардене». Бекки и сейчас помнила их первую встречу во всех подробностях. После того как Дафни предупредила ее о его репутации, она очень старалась не замечать его в Краш-баре, куда они зашли перед спектаклем. Она пыталась отводить свой взгляд от стройного молодого человека, стоявшего прямо перед ней. Его густые белокурые волосы, темно-синие глаза и безыскусная изящность манер покорили, вероятно, не одно женское сердце в тот вечер, но, поскольку он уделял им совершенно одинаковое внимание, она не разрешала себе поддаваться его очарованию. Но стоило ему появиться в своей ложе, как все ее старания оказались напрасными, а во втором акте она неожиданно для себя обнаружила, Что почти все время смотрит только на него, опуская глаза только тогда, когда их взгляды встречаются.

Вечером следующего дня Дафни спросила ее, что она думает о молодом офицере, с которым познакомилась в опере.

— Напомни мне его имя, — попросила Бекки.

— О, я вижу, — воскликнула Дафни, — он произвел на тебя неизгладимое впечатление, не так ли?

— Да, — призналась она. — Ну и что из того? Ты можешь представить себе, чтобы молодой человек такого происхождения заинтересовался девушкой из Уайтчапела?

— Могу, конечно, но подозреваю, что он преследует одну-единственную цель.

— В таком случае предупреди его, что я не из тех, у кого можно добиться этой цели.

— Я не думаю, что после этого он откажется от своих замыслов, — ответила Дафни. — Однако для начала он спрашивает, не согласишься ли ты пойти с ним в театр в компании его полковых друзей. Что ты на это скажешь?

— Я бы с удовольствием.

— Я была уверена в этом, — сказала Дафни. — Поэтому ответила ему «да», не утруждая себя советом с тобой.