Элис Хоффман - Речной король Страница 23

Если кто-то из горожан и думал иначе, ему хватало ума держать язык за зубами. Был один неприятный момент в зале для траурных церемоний, когда Чарли Хейл, семья которого более ста лет занималась подготовкой обитателей города к переселению в иной мир, требовал отказа от погребения в освященной земле, учитывая сомнительные обстоятельства смерти. Но Эрнесту Грею не составило труда поставить Чарли на место. Эрнест отвел его в сторонку, чтобы не слышала мать мальчиков, и сказал Чарли то, что сказал бы любому самодовольному кретину, который попытался бы отказать его сыну в месте последнего упокоения. После чего похороны продолжились своим чередом, и половина города пришла проститься. Но все равно Эйбу было бы гораздо легче, если бы Фрэнк лежал здесь, на лугу, где сладко и чисто пахла высокая трава и каролинские дикие розы вились по стене. На лугу всегда было пустынно, но как-то днем Эйб поднял глаза и заметил, что дед наблюдает за ним с порога задней двери. День был ветреный, и белье на веревке мотало взад-вперед, оно хлопало, как будто в упоительном голубом воздухе что-то разрывалось.

Все это время Джоуи не задавал никаких вопросов, когда Эйб опускал кулак на стекло витрины или ввязывался в драку на стоянке у «Жернова». Ему не нужно было спрашивать о причинах. И хотя с тех пор прошло уже двадцать два года, Эйб с Джоуи продолжали вести себя с той же настороженностью, Эйб был особенно твердо убежден, что лучше всего жить одному. «Ни во что не ввязываться» стало не только его девизом, это было его жизненное кредо, во всяком случае до сего дня. Кто знает, почему скорбь охватывает тебя в этот день, а не в другой. Кто может объяснить, почему некоторые обстоятельства меняют человека. У Эйба не было причин расстегивать пуговицы черного пальто мертвого мальчика, но он почему-то это сделал. Он знал, что тело нельзя трогать до приезда бригады экспертов, но откинул тяжелые, напитанные водой полы пальто, а затем открыл лицо мальчика, несмотря на эти широко раскрытые глаза. Когда он сделал это, начал подниматься ветер; хотя в это время года похолодание было самым обычным делом, любой, кто вырос в Хаддане, знал: холод первого ноября предвещает плохую погоду чуть ли не до самой весны.

— Какая у тебя версия? — Джоуи опустился на колени рядом с Эйбом. — Парень из Хаддан-скул?

Джоуи обычно предоставлял думать Эйбу. При таком давлении со стороны домашних ему было чем занять мозги, не отягощая их еще и предположениями и теориями.

— Думаю, да. — С близкого расстояния кожа мальчика казалась голубой. На лбу был багровый синяк, темный, почти черный. Скорее всего, ударился головой о камни, когда течение потащило тело вниз по реке. — Бедный ребенок.

— Бедный ребенок, как бы не так!

Парни из судебно-медицинской бригады не спешили, и когда Джоуи посмотрел на часы, то понял, что не поспевает на урок танцев у Эмили; теща будет стонать и жаловаться, мол, он никогда не думает ни о ком, кроме себя, а Мэри-Бет изо всех сил будет сдерживаться, чтобы не сказать лишнего в присутствии детей, отчего он только почувствует себя еще более виноватым.

— В Хаддан-скул бедные не учатся.

Стоя на коленях на берегу реки, Эйб чувствовал, как холод заползает под одежду. Его темные волосы слишком сильно отросли, теперь они намокли, может быть, поэтому его пробирала дрожь. Он всегда гордился своей непробиваемостью, но сложившаяся ситуация как-то подействовала на него. Погибший мальчик ростом был почти с Эйба, но такой худой, что под белой прилипшей рубашкой виднелись все ребра, как будто бы там уже лежал скелет. Должно быть, он весит не больше ста двадцати фунтов. Эйб решил, что еще он, наверное, был способным, как Фрэнк, который окончил среднюю школу в Гамильтоне и осенью должен был уехать в Колумбию. Целая жизнь была у него впереди, вот в чем дело, у семнадцатилетнего юноши нет причины брать ружье деда и стрелять в себя.

Джоуи поднялся и приставил руку козырьком ко лбу, он пытался разглядеть дорогу сквозь рощу диких олив. Никакой бригады из Гамильтона не было видно.

— Хорошо бы собрать всех этих детишек из Хаддан-скул, посадить в самолет и отправить обратно в Коннектикут, или Нью-Йорк, или черт их знает откуда они еще.

Эйб невольно отметил про себя, что хотя Джоуи решительно отстаивает семейные ценности и постоянно твердит Эйбу, насколько счастливее он был бы, если бы наконец остепенился, в глубине души он все тот же воинственный хулиган. Джоуи всегда был задирой, им и остался. Как-то жарким весенним днем, когда они еще были детьми, Джоуи нырнул в пруд Шестой Заповеди, совершенно голый, как в день своего рождения, не подозревая о том, что неподалеку затаилась ватага мальчишек из Хаддан-скул, которая дожидается момента, чтобы украсть его одежду. Джоуи уже трясся от холода, когда его нашел Эйб, но тем же вечером Джоуи разогрелся. Они прихватили с собой Тедди Хамфри, который был готов драться с кем угодно, в любое время и в любом месте. Уже скоро они выследили группу учеников из Хаддан-скул, идущих на станцию, они застали их врасплох и сбили с них спесь, и только спустя долгое время Эйб задумался, почему тогда им с Джоуи не было дела, те ли это ребята, которые были виновны в краже одежды у пруда.

— Ты все еще даром растрачиваешь силы на ненависть к ребятам из Хаддан-скул?

Эйб изумился, насколько непоколебимым может быть его друг.

— Ко всем и каждому. Чуть меньше к тем, кто уже умер, — признался Джоуи.

Оба они прекрасно помнили, как смотрел на них доктор Хоув, когда разбиралось их дело об ограблении, будто бы перед ним были насекомые, плевки, марающие его вселенную. Доктор Хоув был тогда уже дряхлым и такой слабым, что его принесли в здание суда, но он нашел силы, чтобы подняться и назвать их головорезами, и почему бы ему не назвать их так? Разве не такими они были? Но в то же время они чувствовали себя оскорбленными каждый раз, когда кто-нибудь из учеников Хаддан-скул узнавал их в городе и переходил на другую сторону улицы. Может быть, этот мертвый мальчик делал бы то же самое, если бы тогда был их ровесником, может быть, они и для него были бы плевками.

— Какая у тебя версия?

Джоуи считал, что это самоубийство, но, разумеется, не собирался произносить такое слово вслух в присутствии Эйба. Хотя, по слухам, самоубийства случались в Хаддан-скул — первокурсники не выдерживали академических строгостей или ломались под гнетом социума, — об этом не говорили громко, как и в случае с Фрэнком Греем, сыном начальника полиции и заодно внуком местного героя. В таких случаях не бывало ни вскрытия, ни медицинской экспертизы, только закрытый гроб. И никаких вопросов.

— Я бы сказал, несчастный случай.

Почему бы Эйбу не высказать первым эту догадку? В конце концов, несчастные случаи происходят все время. Стоит отвернуться — и пропал, можно упасть с лестницы, удариться головой о камень, спустить курок ружья, вроде бы незаряженного. Можно прицелиться и выстрелить, не успев подумать. Смерть по неосторожности, вот как это называется. Случайная смерть.

— Ага. — Джоуи облегченно закивал головой. — Наверное, ты прав.

Эйб с Джоуи оба предпочли бы простой несчастный случай сложному запутанному делу вроде гибели Фрэнка Грея. Люди, находившиеся в тот момент в миле от места происшествия, клялись, что слышали выстрел. Они до сих пор точно помнили, где находились в ту минуту: собирали в саду фасоль или были в ванной комнате, готовясь принять холодную ванну. Стоял раскаленный добела август, самый безжалостный месяц в Хаддане, буки и кусты малины казались пыльными от жара. Обещали грозу, и в воздухе угадывался запах дождя, соседи побросали все свои дела, подбежав к окнам и дверям. Многие подумали, что услышанный ими после обеда звук был раскатом грома. Эхо гуляло над городком целую минуту, которая некоторым показалась вечностью, они продолжали слышать этот раскат, стоило только закрыть глаза.

Много лет назад в городах Массачусетса на могилы тех, кто сам лишил себя жизни, поверх надгробий ставили камни, поговаривали, будто такие отчаянные души бродят по ночам, не в силах покинуть мир живых, тот самый мир, которого они себя лишили. В таких городах, как Кембридж, Бедфорд, Брустер и Халл, в сердце каждого, кто сам лишил себя жизни, загоняли кол, а похороны поспешно проводили где-нибудь в поле, зная наверняка, что после этого на выбранном клочке земли ничего не будет расти. Некоторые верят, что, если человек твердо намерился совершить самоубийство, никакая сила не сможет его остановить. Те, кто живет рядом с рекой или озером, говорят, будто спасать тонущего незнакомца — к несчастью, уверенные, что такой человек в конечном итоге поднимет руку на своего спасителя. Но некоторые люди просто не в силах бездействовать, когда на берегу лежит мертвое тело, и Эйб никак не мог оставить его в покое и ждать приезда бригады. Он стянул с парня мокрую белую рубашку и обнаружил множество тонких кровавых полосок на животе и груди. Камни в реке Хаддан острые, течение быстрое, так что ничего удивительного, что тело исцарапалось, пока путешествовало вниз по течению. Странным было то, что кровь продолжала сочиться и капельки выступали из ран.