Эдуард Семенов - Допельдон, или О чем думает мужчина? Страница 23

Как оказалось количество людей, регулярно посещающих местные Интернет-порталы и городские шашлычные, приблизительно одинаково.

Постепенно, сравнивая все эти точки по различным показателям цена, качество, сервис, местное Интернет-сообщество выбрало в качестве эталона заведение под символическим названием — кафе «На кругу».

Наверное, потому что это было самым пафосным местом в округе. Девчонки, музыка. Шумно, весело. И все такое.

Однако в длинной череде сообщений я однажды заметил один пост, который очень меня заинтересовал. Он был примерно такого содержания: «Да, «На кругу» — место, конечно, клеевое, но если Вы хотите попробовать действительно настоящего шашлыка без риска съесть собаку, то лучшее место — кафе «Шашлычное», что напротив лиевских проходных».

Вот так коротко и без изысков. Что характерно, в течение двух или трех дней несколько человек подтвердили данное сообщение короткими записями, типа: «Да, были, подтверждаем. Шашлык отменный!»

Как известно, рекомендации Интернета — лучшие рекомендации. Поэтому и я однажды предложил своей принцессе посетить сие заведение.

Видели бы Вы ее лицо в тот момент! Как бы так сказать помягче… По своему внешнему виду — это не то заведение, куда водят принцесс. Да что там принцесс! Просто девушек туда тоже не часто водят. А если и водят, то только чисто в доску своих.

Почему? Ну как сказать? Здесь нет длинного и трудно поддающегося изучению меню. Здесь оно занимает всего один лист. Я даже сейчас могу легко перечислить меню по памяти.

Свиной шашлык, шашлык на ребрышках из говядины, салат «Свежесть» (помидоры и огурцы), корейский салат, соус, лаваш, сок томатный, сок апельсиновый, минеральная вода, пиво — и все.

Потому что это заведение, куда не приходят потусоваться. Сюда приходят просто покушать. Простые работяги с аэродрома после работы заходят обсудить свои проблемы, пожарные из соседней части, дальнобойщики, патрульные машины. Иногда заглядывают лихие ребята с толстыми золотыми цепями на бычьих шеях. Но для них всегда накрыт стол внутри вагончика. Они не любят, когда на них смотрят во время приема пищи.

Все они приходят сюда запросто, в пыльных одеждах, с немытыми руками, как к себе домой, как на маленькую коммунальную кухню. И именно в этом и есть самый смак этого заведения. Фишка! Как теперь говорят.

И, конечно же, шашлык.

Он здесь всегда получается таким вкусным. Что просто хочется проглотить вместе с ним свой язык. Ни разу нам не подали здесь обгоревшего мяса, угольков. Ни разу. Не было здесь и такого случая, чтобы мясо здесь было плохим. То есть не свежим, или жирным, или сухим.

Шашлык здесь всегда сочный, так что жир капает с шампура, хорошо прожаренный и румяный.

Мы потом часто с Мариной обсуждали, почему здесь такой вкусный шашлык, и пришли к такому выводу, что все дело как раз в простой обстановке. Здесь все направленно на то, ради чего собственно и ходят люди в кафешки такого уровня. Ради хорошего куска мяса. Здесь все так сбалансировано: постоянные клиенты, небольшой объем, средняя цена, что хозяину не надо спешить, не надо обманывать, не надо изворачиваться. Надо просто делать хороший и вкусный шашлык. И еще опыт!

Не скрою, я тоже умею делать шашлык, и всегда когда мы собираемся на какие-то пикники, я с охотой берусь за это дело, но поскольку это бывает нечасто, то мне приходиться каждый раз вспоминать всю технологию приготовления заново. А здесь этого нет, здесь хозяева находятся постоянно в тонусе.

И поэтому шашлык у них получается отменным…

Хотя нет. Есть, наверное, еще одна причина. И, пожалуй, самая важная! Именно она заставляет хозяина заведения лично подходить к нам, своим первым за сегодня клиентам, и извиняться, что шашлык еще не готов, а потом самому подходить к мангалу и проверять жар. И кричать на своего сына, что он положил не те дрова, и со злостью срывать с шампура непонравившиеся ему куски мяса и кидать их собакам. И причина этому — любовь!

Любовь к своему делу, любовь к женщине, к жизни. Я это знаю точно, потому что сам встаю к мангалу только тогда, когда хочу приготовить еду для любимой женщины.

Но с этой стороны мы с принцессой ни разу не обсуждали наше кафе. Почему? Не знаю. Наверное, ход не доходил.

А может, потому что знали это и не видели смысла обсуждать очевидные истины.

О глазах и губах

— За тебя! — я поднимаю свой стакан и аккуратно чокаюсь краешком с ее стаканом.

— Что опять за меня?

— Конечно, а ты разве не заметила, мы всегда пьем только за тебя?

Я отщипываю краешек лаваша и прогоняю им чувство голода. Но делаю это скорее инстинктивно, не осознано, потому что все мое внимание проковано к губам Марины. Мне интересно в них все до мельчайших деталей.

Шашлык большой розовой дымящейся горкой уже давно лежит посередине стола на большом блюде, а я все никак не могу оторвать своего взгляда от губ принцессы.

Она аккуратно берет один кусок на вилку и перекладывает себе в тарелку. Медленно разрезает его пластмассовым ножичком и отправляет себе в рот.

— Не смотри на меня. Я не могу есть, когда ты на меня смотришь.

— Ой, извини, — спохватываюсь я и опускаю голову.

Наверное, мне тоже надо что-то поесть. Ведь еще минуту назад мой желудок издавал звуки, похожие на рев раненого бизона. И я с неистовством набрасываюсь на свою порцию. Мясо мягкое, легко рвется зубами, и я, кажется, начинают даже покряхтывать от удовольствия. Чувствую на себе ее взгляд.

— М-м-м, — выдавливаю из себя фразу, — тебе можно на меня смотреть, а мне нельзя? Так нечестно!

Мой рот заполнен и поэтому получается что-то нечленораздельное.

Марина улыбается и говорит мне одними глазами: «Мне нравиться смотреть, как ест мой голодный мужчина!» «Мой мужчина!» Может быть, когда-то она произнесет эти слова вслух? Может быть? Мне очень бы этого хотелось. Ну, я знаю, что сейчас она произносит эту фразу только глазами. Сейчас ее губы плотно сомкнуты и даже под страхом смертной казни она не скажет эти слова вслух.

Поэтому мне ничего не остается делать, как отвести свой взгляд от ее сжатых губ, снова опустить голову и уткнуться глазами в свою тарелку.

Наконец приходит чувство насыщения, от выпитого пива слегка кружиться голова, а вместе с этим поднимается настроение. Границы мира снова расширяются. Я замечаю, что мы в кафе уже давно не одни. Соседние столики заняты людьми. Хозяин бегает вокруг них и принимает заказы.

Столики стоят так, что слышать, о чем за ними говорят, невозможно, можно только видеть, как шевелятся губы людей, и угадывать их разговоры.

Для меня это самое любимое занятие. Сидеть где-нибудь в углу кафе и наблюдать о том, как разговаривают люди. Наблюдать и угадывать. Это интереснее, чем даже смотреть кино. И я пытаюсь пристрастить к этому занятию свою принцессу.

— А ты никогда не думала, на что похожи человеческие губы?

— Нет. На что?

— На открытую рану.

Принцесса поднимает брови, краешки ее губ чуть сжимаются.

— Почему?

— Ну, присмотрись внимательнее на человеческое лицо. Такое впечатление, что когда-то давным-давно у человека рта не было совсем. Было просто ровная гладкая кожа. И кто-то очень жестокий полоснул человека лезвием бритвы по коже и нанес ему открытую рану.

— А зачем он это сделал?

— Не знаю, наверное, чтобы сделать человека несчастным.

— Несчастным? — соболиные брови Марины снова взлетают вверх.

— Ну, да! Ведь любое слово, произнесенное вслух, есть ложь.

Марина обводит глазами кафе.

— Ты хочешь сказать, что все эти люди, которые сидят за столами, врут друг другу.

— Да. В той или иной степени. Знаешь, очень интересно наблюдать за людьми со стороны. Сразу видно, кто кому и зачем врет.

Марина тут же берет быка за рога.

— И ты мне все время врешь?

Смеюсь.

— И я, обязательно. Ну, если не вру, то привираю. Точно.

Марина надувает губы.

— Я никогда не вру.

Тяжело вздыхаю и соглашаюсь с этим.

— Да, я еще ни разу не поймал тебя на несоответствии.

Марина мгновенно взрывается и чуть не бросает в меня салфеткой, которой только что вытирала губы от томатного соуса.

— Что значит «не поймал», ты не мог меня поймать, потому что я никогда не вру. И теория твоя дурацкая. Врут только одни мужчины. Понял!?

Реакция Марины меня смешит. Я тихо трясусь от смеха, но, чтобы успокоить ее, соглашаюсь со всеми доводами.

— Конечно-конечно, родная! Ты как всегда права.

Ловлю ее пальцы, притягиваю к своим губам. Начинаю целовать подушечки пальцев. Кожа на губах тонкая, а подушечки пальцев очень чувствительные. Между нами снова пробегает электрический разряд.

— Но это все равно не меняет. Губы ведь действительно похожи на рану.