Артур Хейли - Колеса Страница 24

Он имел в виду стальную полосу, проложенную по днищу «Ориона» и прикрепленную к нему болтами.

Адам Трентон, Бретт и Ян Джеймисон стояли в смотровой яме под динамометром, откуда была хорошо видна вся нижняя часть кузова. Динамометр — сооружение из стальных пластин на роликах, снабженное различными инструментами и несколько напоминающее подъемник гигантской станции техобслуживания, — позволял воссоздавать любые дорожные режимы и изучать под разными углами, как ведет себя автомобиль.

Наверху они уже изучили на другой машине проложенную по днищу стальную полосу.

— Возможно, тут и удастся сэкономить несколько центов, — сказал Джеймисон, — но не более, после того как будет подсчитана стоимость материала, обработки, болтов и сборки.

Эта манера Джеймисона держаться с педантичной отрешенностью, точно стоимость машины и проблема экономии никак его не касались, раздражала Адама, и он спросил:

— А технический отдел не слишком перестраховывается? Нам действительно все это нужно?

Это был вопрос плановика к инженеру. Плановики периодически обвиняли инженеров в том, что при строительстве машины они делают больший, чем нужно, запас прочности, тем самым увеличивая ее стоимость и вес и одновременно уменьшая эксплуатационные качества. «Дай только этим железодумам волю, — утверждали в отделе планирования производства, — и каждая машина будет монументальной, как Бруклинский мост, станет передвигаться, как бронетанк, и продержится столько же, сколько Стонхендж».[8] Защищая противоположную точку зрения, инженеры утверждали: «Да, конечно, мы делаем все с запасом, потому что, если что-то откажет, всю вину свалят на нас. Если бы плановики сами строили машины, они бы сделали их легкими — шасси поставили бы из бальзамника, а блок двигателя отлили бы из станиоля».

— Никакой перестраховки со стороны инженеров тут нет! — Теперь уже Джеймисон говорил с раздражением. — Мы довели ШВЖ до приемлемого, с нашей точки зрения, уровня. Если же пойти более сложным — и более дорогостоящим — путем, мы, наверное, вообще могли бы ликвидировать эту проблему. Но пока мы этим путем не идем.

— Давайте посмотрим, что даст ваше предложение, — ничем не показывая своего отношения к увиденному, сказал Адам.

Все трое во главе с Джеймисоном поднялись по железной лестнице в лабораторию, занимающуюся изучением шумов и вибрации.

Лаборатория, находившаяся на территории испытательного автодрома и похожая на авиационный ангар, разделенный на большие и малые отсеки, как обычно, билась над решением загадок ШВЖ, которые подбрасывали ей различные отделы компании. Сейчас здесь срочно пытались решить проблему, связанную с возникновением пронзительного, поистине девчоночьего визга, возникавшего при включении новых тормозов в дизельных локомотивах. Отдел промышленного сбыта сурово требовал: сила торможения должна остаться прежней, а звук — такой же, какой бывает при включении тормозов, но не такой, как если бы щекотали девчонку. Другая проблема была поставлена отделом производства домашнего оборудования: в контрольных часах кухонной плиты при включении раздавался резкий щелчок, а часы конкурента, хоть и не столь хорошие, работали беззвучно. Зная, что публика не любит новых или непривычных звуков и что плиты, в которых раздается щелчок, могут хуже пойти на рынке, отдел производства домашнего оборудования обратился в лабораторию с просьбой устранить щелчок, но не сами часы.

Однако больше всего задач ставили перед лабораторией автомобили. Совсем недавно возникли осложнения, когда в уже принятой модели решили изменить форму кузова. В новом кузове на ходу возникало дребезжание — испытания показали, что звук исходит от нового ветрового стекла. После нескольких недель экспериментирования инженеры устранили дребезжание, сделав скос в металлическом полу машины. Никто, включая самих инженеров, не понимал, почему от скоса прекратилось дребезжание. Главное — что оно прекратилось.

«Орион» проходил сейчас опробование в лаборатории на динамометре. Это позволяло испытывать машину на любой скорости часами, днями или неделями с помощью ручного или дистанционного управления, ни на йоту не сдвинув ее при этом с роликов, на которых она установлена.

Машина, которую они только что рассматривали снизу, была готова к очередным испытаниям. Адам Трентон и Ян Джеймисон прошли по стальным плитам динамометра и сели в нее. За рулем снова был Адам.

В этом испытании Бретт Дилозанто решил не принимать участия. Убедившись в том, что предложенные дополнения не нарушат внешнего вида автомобиля, Бретт отправился посмотреть, как выглядит решетка радиатора, в конструкцию которой были внесены некоторые изменения. Дизайнеры любят поглядеть на результаты своего труда под открытым небом — «на травке», как они выражаются. Порой на дворе и при естественном освещении модель выглядит совсем не так, как в лаборатории. Когда, к примеру, «Орион» впервые увидели при солнечном свете, решетка радиатора вдруг показалась черной, а не серебряной, как было задумано. Чтобы исправить это впечатление, пришлось несколько изменить угол, под которым она была установлена.

Из застекленной контрольной будки, расположенной рядом с автомобилем, вышла девушка-техник в белом халате.

— Вам нужна какая-то определенная трасса, мистер Трентон? — спросила она.

— Дайте ему с ухабами, — сказал инженер. — Одну из калифорнийских дорог.

— Слушаюсь, сэр. — Девушка вернулась в будку, затем с бобиной в руке высунулась из двери. — Государственная дорога номер семнадцать на участке Окленд — Сан-Хосе. — Она вложила бобину в гнездо и протянула кончик пленки через приемную катушку.

Адам повернул ключ зажигания. Двигатель «Ориона» тотчас пробудился к жизни.

Адам знал, что вращавшаяся в будке пленка начнет электронным способом передавать на ролики динамометра под автомобилем все особенности профиля калифорнийской дороги. Таких пленок в коллекции лаборатории имелось немало: все они были записаны высокочувствительной аппаратурой на автомобилях, колесивших по дорогам Северной Америки и Европы. А теперь с их помощью можно было мгновенно воспроизвести любую дорогу, нужную для испытаний и исследований, — как хорошую, так и плохую.

Адам дал нагрузку двигателю «Ориона» и стал повышать скорость.

Стрелка спидометра быстро скакнула на пятьдесят миль. Колеса «Ориона» и ролики динамометра бешено крутились, хотя сама машина не двигалась с места. Адам чувствовал, как ее потряхивает, точно на ухабах.

— Очень многие наивно полагают, что в Калифорнии великолепные дороги, — заметил Ян Джеймисон. — И поражаются, когда мы демонстрируем здесь, насколько они плохи.

Стрелка спидометра показывала шестьдесят пять.

Адам кивнул. Он знал, что автомобильные инженеры весьма критического мнения о калифорнийских дорогах, где из-за отсутствия морозов дорожное покрытие делают неглубоким. В результате от проезда тяжелых грузовиков бетонные плиты утрамбовываются посредине, а по краям загибаются и лопаются. Поэтому, дойдя до конца очередной плиты, машина слегка проваливается и подпрыгивает, въезжая на следующую. Возникают непрестанные толчки и вибрация, и инженерам приходится считаться с этим при конструировании машин.

Скорость на «Орионе» возросла до восьмидесяти.

— Вот сейчас оно и будет, — сказал Джеймисон. Не успел он договорить, как машину — уже не только из-за калифорнийских ухабов — затрясло сильнее и появилось гудение. Правда, гудение было приглушенное, а вибрация — минимальная. Такое ШВЖ уже не могло повергнуть водителя в панику — не то что раньше, когда они проверяли машину на испытательной трассе.

— И это все? — спросил Адам.

— Да, все, — заверил его Джеймисон. — Растяжки устранили излишний шум и вибрацию. А то, что вы сейчас ощутили, мы считаем вполне допустимым. — Адам сбросил скорость, и инженер добавил: — Теперь посмотрим, что будет на гладкой поверхности.

В контрольной будке поставили другую пленку — участок дороги № 80 в Иллинойсе, связывающей два штата.

Неровности покрытия исчезли, гудение и вибрация стали соответственно меньше.

— Попробуем еще одну дорогу, — сказал Джеймисон, — действительно скверную. — Он сделал знак лаборантке, и та улыбнулась.

Адам прибавил газу, и «Орион» уже при скорости шестьдесят миль стало отчаянно раскачивать.

— Это штат Миссисипи — государственная дорога номер девяносто, близ Билокси, — объявил Джеймисон. — Дорога и сначала-то была неважная, а ураганом «Камилла» ее и вовсе исковеркало. И мы едем сейчас по той части, которая так и не была заделана. Разумеется, развить на ней такую скорость может разве что самоубийца.

Дорога была настолько плохая и при скорости в восемьдесят миль машину так трясло, что собственную вибрацию автомобиля уже невозможно было уловить. Ян Джеймисон остался очень доволен.