Пауло Коэльо - Победитель остается один Страница 24

Она была чернокожей из семьи иммигрантов. Она училась, получая государственную стипендию. И сейчас ей хотелось только одного – вернуть себе прежнюю радость жизни, уверовать в то, что у нее есть будущее. Несколько недель кряду она провела взаперти, уставившись взглядом в потолок своей комнаты, не желая выходить из дому и что-либо делать. Нет, тот мир, в котором она жила до сих пор, больше ей не принадлежал: в шестнадцать лет она самым скверным из всех возможных способом убедилась, что совершенно не способна бороться за собственную безопасность. А потому надо бежать из Антверпена, поездить по свету, восстановить силы и воскресить умение быть счастливой.

А тех парней отпустили «за недостаточностью улик»: чтобы доказать их вину и добиться справедливого возмездия для преступников, требовалось двое свидетелей. И тогда, выйдя из зала суда, Кристина позвонила по тем телефонам, что значились на оставленных ей визитках, чтобы договориться о встрече. А потом прямо направилась в бутик, где ей предложили работать.

Но ничего не добилась: ей сказали, что хозяин владеет сетью таких заведений по всей Европе, что он очень занят, а давать номер его телефона служащие не уполномочены.

Фотографы, однако, оказались людьми памятливыми и сразу же назначили ей встречу.

Кристина вернулась домой и рассказала матери о своем решении. Не пыталась убедить ее, не просила позволения, а просто сказала, что хочет навсегда покинуть Антверпен.

Сделать это можно было единственным способом – согласившись стать моделью.

Жасмин снова оглядывается вокруг. До начала дефиле еще три часа, и модели едят салат, пьют чай, строят планы на вечер. Они приехали из разных стран, им всем примерно столько же лет, сколько ей, и заботят их, похоже, только две проблемы – подписать сегодня новый контракт или подцепить богатого мужа.

Жасмин знает, из чего складывается их день. Перед сном – очищающие и увлажняющие кремы, хотя кожа привыкает к постоянному внешнему воздействию и без него отказывается держаться в тонусе. Утром – массаж и снова кремы. Затем – чашка черного кофе без сахара и фрукты, богатые клетчаткой, чтобы еда, поглощаемая в течение дня, быстрее усваивалась. Затем нечто вроде гимнастики – упражнения на растяжку мышц, – которой не следует злоупотреблять, иначе фигура потеряет женственность очертаний. Три или четыре раза в день надо взвеситься: многие возят весы с собой, потому что жить иногда приходится не в отелях, а на съемных квартирах. И каждый лишний грамм повергает девушек в глубокую печаль и тоску.

Если есть такая возможность, их сопровождают матери, поскольку большинство не старше семнадцати-восемнадцати лет. Почти каждая из них влюблена, но они никогда не признаются в любви, хотя бы потому, что это чувство делает их поездки нескончаемо долгими, невыносимо тяжкими, а в возлюбленных порождает странное ощущение, будто они теряют любимое существо. Да, они думают о деньгах и в среднем зарабатывают по 400 евро в день – завидный заработок для тех, кто по возрасту только что получил право водить машину. Однако это далеко не предел мечтаний, ибо все они, отчетливо сознавая, что их вскоре вытеснят и превзойдут новые лица, когда появятся новые тенденции, стремятся как можно скорее показать, что умеют не только ходить по подиуму. И постоянно требуют у своих агентов, чтобы им устроили пробы, открывающие путь в актрисы, а значит к осуществлению великой мечты.

Агентства, само собой разумеется, отвечают, что сделают это, но только придется немного подождать – девушки еще в самом начале своей карьеры. А на самом деле у агентов нет никаких связей за пределами мира моды, они получают хороший процент и ведут жесткую борьбу с конкурентами – рынок этот не столь уж обширен. Так что лучше выжать все возможное сейчас, пока модель не пересекла критическую отметку двадцатилетия, пока переизбыток кремов не испортил окончательно кожу, тело не увяло от низкокалорийной пищи, а ум не затуманился отбивающими аппетит медикаментами, от которых и голова, и взгляд становятся пустыми.

Вопреки весьма распространенной легенде, модели платят за себя сами – и за отель, и за перелет, и за неизменные салатики. Ассистенты стилистов вызывают их на так называемый кастинг, то есть отбор тех, кто взойдет на подиум или получит фотосессию. В этот момент девушки оказываются перед людьми, которые неизменно не в духе и используют свою небольшую власть, чтобы сорвать на ком-нибудь досаду за ежедневные неурядицы и разочарования. Поэтому ласкового или ободряющего слова от них не жди, а чаще всего слышишь: «Ужасно!» И модели выходят с одних проб, идут на другие, хватаются за свои телефончики, как утопающий за соломинку, вслушиваются в них, как в божественное откровение, держатся, как за ариаднину нить, способную привести в Высший Мир, вознести над тысячами других хорошеньких лиц и сделать звездой.

Поскольку девочки уже зарабатывают немалые деньги и помогают семье, родители гордятся таким удачным началом и раскаиваются, что в свое время возражали. А возлюбленные терзаются ревностью, но стараются сдерживаться, потому что подружка из мира моды сильно льстит самолюбию. Агенты, работающие одновременно с десятками других девушек того же возраста и с теми же фантазиями, давно научились давать правильные ответы на их постоянные вопросы: «Нельзя ли принять участие в Неделе высокой моды в Париже?» или: «Как ты считаешь, с моей харизмой не пора ли уже сниматься в кино?» Подруги отчаянно завидуют – тайно или открыто.

Они посещают все вечеринки, на которые получают приглашения. Они держатся неприступно и напускают на себя важность, а сами в глубине души знают, что бывают только рады, когда кому-нибудь удается преодолеть этот воздвигнутый вокруг них ледяной барьер. Во взглядах, которые они обращают на мужчин постарше, – смесь влечения и отвращения: они знают, что в кармане у тех лежит ключ от заветных ворот, но вместе с тем не хотят, чтобы их рассматривали как проституток высшего разбора. В руках у них – неизменный бокал шампанского, но это – лишь часть имиджа, ибо они накрепко затвердили, что алкоголь содержит много калорий, а потому их любимый напиток – минеральная вода без газа, ибо газ хоть и не способствует прибавлению веса, скверно действует на слизистую желудка. У них есть мысли, есть мечты, есть достоинство, но все это исчезнет в один прекрасный день, когда нельзя будет больше скрывать следы целлюлита.

Они заключают сами с собой тайный пакт – никогда не думать о будущем. Львиную долю своего заработка тратят на косметические средства, обещающие вечную молодость. Обожают хорошую обувь и время от времени позволяют себе купить пару самых дорогих туфель. Через друзей они приобретают одежду за полцены. Они живут в маленьких квартирках с папой, мамой, братом-студентом или сестрой, выбравшей карьеру библиотекаря или научного работника. Все уверены, что они купаются в роскоши, тогда как им постоянно приходится занимать деньги. А занимают они деньги, чтобы казаться важными, богатыми, щедрыми и стоящими неизмеримо выше простых смертных. Их текущий счет постоянно на нуле, а лимит кредитной карты исчерпан.

Они хранят сотни визиток, они встречают элегантных мужчин, предлагающих работу, и хоть и не верят в истинность этих предложений, все же время от времени звонят, чтобы поддержать знакомство, ибо знают, что когда-нибудь им понадобится помощь, как знают и то, что за помощь эту придется платить. Все до одной рано или поздно попадали в эту ловушку. Все до одной мечтали о легком успехе и вскоре убеждались, что его не существует в природе. Все до одной успели к своим семнадцати годам пережить бесчисленное множество разочарований, измен, унижений, но тем не менее не утратили веру.

Они плохо спят из-за таблеток. Они слушают жуткие истории про анорексию – болезнь, весьма распространенную в их среде: нечто вроде невроза, вызванного навязчивыми мыслями об избыточном весе и недовольством собственной внешностью, – которая неизменно кончается тем, что организм постепенно вообще перестает принимать пищу. Все они уверены, что уж с ними такого не случится. Но никогда не замечают появления первых симптомов.

Прямиком из детства, минуя отрочество и юность, они попадают в мир роскоши и гламура. Когда их спрашивают о планах на будущее, у них всегда готов ответ: «Поступить на философский факультет. Я здесь, чтобы скопить денег на обучение».

Они знают, что это неправда. Вернее, знают, что фраза эта звучит странновато, но почему – понять не могут. Они в самом деле хотят получить диплом? Эти деньги действительно нужны им для того, чтобы платить за учебу? Они ведь, если уж на то пошло, не могут позволить себе роскошь ходить в школу – утром обязательно будет кастинг, а днем – фотосессия, а вечером – коктейль-party, а потом – вечеринка, на которой им во что бы то ни стало надо присутствовать, чтобы их видели, ими восхищались, их вожделели.