Наталья Нестерова - Школа для толстушек Страница 24

– Успокойся!

– Ты! – Он повернул к ней лицо, белое от ярости. – Ты! Такая невозмутимая! Когда наш сын…

– Марк, я думаю, я почти уверена, что это сделал Лева. Специально.

– Что? Что ты говоришь?

– Во-первых, этот преобразователь голоса, – она старалась держать себя в руках, но горло вибрировало от волнения, – я сама его купила. На тот случай, если в дверь позвонят незнакомые, а Лева будет один дома. Ему очень нравилась игрушка, он соседей до обмороков чуть не довел. Сторожил, смотрел в глазок и, когда кто-нибудь появлялся на лестнице, орал: «Руки вверх!» И все поднимали руки, представляешь? Во-вторых, никакие злодеи не станут называть себя газетными штампами, то есть исламистами-террористами-фундаменталистами. Согласись, звучит нелепо. И в-третьих, самое главное. На столе в большой комнате я нашла вот это. – Она показала небольшой флакон. – Контейнер для хранения моих контактных линз. Лева знает, что без очков я слепа, как сова, а линзы, не погруженные на ночь в специальный раствор, испортятся. Проявил заботу, – нашла силы усмехнуться Ира.

Марк не мог ей поверить:

– Зачем? Зачем ему было это делать? Слишком жестоко для детских шалостей.

– Я могу только догадываться. Марк! Мы должны доверять своему сыну! Он знает, что я разгадаю его ребусы, мы с ним любим решать детективные задачи. Он не хотел, чтобы ты так переживал. Посмотри на ситуацию с другой стороны. Наш сын проявляет заботу о людях.

– Ты отдаешь себе отчет в своих словах?

– Полностью. Он обеспокоен размолвкой Поли и Васи и таким образом надеется их помирить.

– И заодно свести отца в могилу?

Ирина хотела сказать, что, к сожалению, они давно не живут вместе, Марк плохо знает сына. Но, глядя на полуживого мужа, воздержалась от упреков и предложила ему отдохнуть в одной из комнат.

Поля, Вася и Ксюша сидели за столом. Олег нервно ходил от стены к стене и бормотал ругательства. Поля икала от рыданий. Вася одной рукой гладил ее по плечу, другой давил на кнопки бесполезного – нет сети – сотового телефона. Ксюша то кулаком вытирала слезы, то грызла ногти. Она впервые пожалела, что не натравила собак на людей.

– Они не могли никого пустить на участок, – бормотала она. – А если их перестреляли? Соседи бы услышали.

– Пистолеты с глушителями, – подсказал Олег.

– Чего они хотят? – спрашивал Вася. – Какие требования? Я все-таки представитель власти.

– Не говори им! – обомлела Поля. – Они тебя первым зарежут!

– Выкуп хотят, точно, – сказал Олег.

– Пусть подавятся! – отозвалась Ксюша.

Она имела в виду, что отдаст любые деньги, только бы с Левой ничего не случилось. Но все решили, что ей жалко наследства, и в комнате повисла напряженная тишина.

Из аппаратной вышли Марк и Ирина. Он тут же открыл дверь соседней комнаты и скрылся в ней. Ирина хотела последовать за мужем, но, увидев лица подруг, задержалась.

– Поля и Ксюша! Я хочу вам сказать несколько слов. – Ирина приглашающе распахнула дверь еще одной комнаты.

Она вдруг почувствовала себя книжным детективом, вроде мисс Марпл, которая шепчется со свидетелями по углам. Но рассказывать всем, и тем более Васе, об интриге сына ей не хотелось.

Как и Марк, Ксюша и Поля сначала не поверили Ирине, а потом нашли свои аргументы в подтверждение ее теории. Ксюша указала на наличие туалетной бумаги, которой прежде в туалете не было. А Поля обратила внимание на консервный нож в кладовой, она его сюда не приносила, потому что открывала банки на кухне.

Вопрос, зачем это Левочка учудил, остался открытым. В отличие от Марка Ксюша и Поля придерживались убеждения: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не компьютерами.

Через несколько минут Левина выходка превратилась в секрет Полишинеля: Поля донесла мужу, а Ксюша просветила Олега.

Марк лежал на нижней лежанке двухъярусной кровати и смотрел на днище верхней. Ирина присела рядом.

– Ты хотел поговорить со мной, – напомнила она.

– Да, – вяло отозвался он, не переводя на жену взгляда, – но, боюсь, это бессмысленно. Все мое существование последние годы бессмысленно. Я бежал, пыхтел, потел и пропустил что-то очень важное. Не понимаю, здешней жизни не понимаю. У всех в крови адреналина больше, чем гемоглобина. Это хорошо? Это лучше, чем то, к чему я стремился, что построил? В доме, который построил Марк, живет только мрак.

– Не нужно злых каламбуров. Я уверена, вы с Левой будете большими друзьями.

– Сейчас речь не о Леве.

После недолгого молчания Ирина призналась:

– Марк, я влюбилась.

– Знаю, – горько усмехнулся он, – что еще могло тебя преобразить или стимулировать тягу к спорту.

– Я впервые почувствовала себя женщиной.

– Избавь меня от рассказа о достоинствах твоего избранника.

– Ты не понял! – горячо возразила Ирина. – Никаких достоинств у него нет! Он просто лампа в инкубаторе! На третьем курсе мы ставили опыты с куриными эмбрионами. Меня всегда завораживало, когда цыпленок клювом разбивал скорлупу и выбирался на свет. Я никогда не была женщиной, сидела в скорлупе.

– Может, мне твоему дружку премию выписать за его сокрушительные мужские способности?

– Марк! У нас не было никаких интимных отношений! Я Платона читала, пока с Ксюшей и Полей не познакомилась и мы не решили собой заняться. Я абсолютно откровенна с тобой, а ты меня оскорбляешь за искренность. Как ты мог подумать!

– Хочу уточнить. Значит, целовались, а дальше дело не пошло?

– Возмутительно! – Ирина вскочила, пересела на другую кровать. Она уже не оправдывалась, а обвиняла мужа: – Тебе всегда было наплевать, что со мной происходит, что я чувствую! Тебе нужно кормить меня с руки и запирать дверцу клетки, когда уходишь.

– Заблуждаешься! – Марк тоже сел, спустив ноги.

– Нет! – Ирина сама удивлялась, из каких закоулков сознания выползли упреки. – Тебе в голову не приходило, что я могу испытывать нормальные женские потребности – видеть восхищение, слышать комплименты, хорошо выглядеть, наконец. Всю жизнь была дурнушкой, и тебя это устраивало. Естественное изменение гормонального фона (напомню – разлука с любимым мужем) вызвало усиление психических комплексов. Внешние раздражители имеют такое же значение, как катализаторы, не влияющие на суть самой реакции.

Она чуть не плакала, а Марк смотрел на нее, широко улыбаясь.

– Смешно? – спросила Ирина. – С завтрашнего дня я начну есть блины, снова растолстею, нацеплю очки. Ты будешь доволен? Для тебя старалась. Ошиблась, исправлюсь.

Марк понял, что если он сейчас упадет на колени в покаянии или станет убеждать в своей любви, то все это будет смахивать на мыльную оперу в исполнении неопытного артиста. Он не мог быстро перестроиться и мгновенно научиться говорить комплименты. Поэтому прибегнул к старому испытанному средству – к юмору.

– Я запрещаю тебе есть блины! – сказал он притворно строго. – И не заблуждайся, пожалуйста, на свой счет. Чтобы соответствовать моему идеалу, тебе еще три-четыре килограмма придется сбросить.

Единственная пара, не связанная брачными узами, Ксюша и Олег, вела беседу в общей комнате. Затронутую тему любая нормальная женщина постаралась бы обойти, но Ксюша никогда не была нормальной. Олег выразил сожаление, что в кладовке нет спиртного, сейчас самое время принять.

– Я не пью, – призналась Ксюша. – Вернее, раньше пила… как свинья…

Она проклинала свой язык, который выболтал про позорное прошлое. Ксюша рассказала, как после смерти дочери превратилась в толстую сварливую бабу, злую на весь белый свет и в одиночестве пьянствующую на кухне. Если бы она не встретилась с Полей и Ириной, то наверняка бы закончила свою жизнь под забором.

Олег уже вступил в тот возраст, когда половина его пьющих друзей схватилась за голову и вылечилась от алкоголизма. Правда, вторая половина продолжала катиться по наклонной. Поэтому он хорошо знал, как и чем лечат от пьянства. Кроме того, любой человек, мало-мальски знакомый с Ириной, должен был понять, что она не способна подвергнуть чью-то жизнь риску, тем более жизнь подруги. Ксюшу просто надули, и, если она выпьет хоть литр вина, ничего с ней не случится.

Растерянное выражение лица Олега (он не мог решить, открывать ли Ксюше глаза на правду) она восприняла по-своему – брезгует, но не хочет отвращения показать. Ксюша тяжело вздохнула и мысленно обозвала себя законченной идиоткой. Только идиотка, вместо того чтобы кокетничать с молодым человеком, который ей нравится, рассказывает о страшных пороках.

Из комнаты Марка и Ирины донесся протяжный женский стон. Ксюша вскочила и бросилась на помощь. Олег едва успел перехватить ее у двери.

– Ты что? С ума сошла? Не понимаешь? – Он постучал пальцем у виска.

И словно для того, чтобы бестолковой Ксюше окончательно стало ясно, что происходит, из комнаты Поли и Васи послышался ритмичный скрип кровати. Ксюша смущенно вспыхнула. Олег тихо рассмеялся и потянул Ксюшу за руку в пустую комнату, точную копию тех, где находились ее подруги.