Диана Чемберлен - Папина дочка, или Исповедь хорошего отца Страница 24

Нандо улыбнулся нам всем, ставя на стойку чашки.

— У нее все прекрасно получится, — сказал он, кивая в сторону девушки. — Через месяц она тут будет заправлять всем.

Я ответила ему своей обычной бледной улыбкой и понесла кофе и газету к своему столику. Я быстро просмотрела списки вакансий в газете. Выбор невелик. Сегодня явно неудачный день для поисков работы. Я вдруг вспомнила о сайте в Интернете. Может быть, Тревис там сможет что-нибудь найти? Есть ли у него компьютер? Я в этом сомневалась, вспомнив, каким жалким завистливым взглядом он буквально впивался в мой айпад. Одолжу ему планшет, чтобы он посмотрел объявления.

Я чувствовала себя почти счастливой в ожидании возвращения Тревиса и Беллы из мужского туалета. Но, сделав глоток кофе, я чуть его не выплюнула. По вкусу он был как… как я не знаю что. Мыло? Соль? Заставив себя проглотить его, я чуть было не поперхнулась. Сняв с чашки крышку, я увидела внутри какую-то молокообразную смесь. Это точно не мой кофе без кофеина. Я встала и вернулась к стойке. Там уже стояла одна посетительница, пожилая женщина в розовом костюме. Она жаловалась девушке-баристе, что ей подали не тот кофе.

— Мне кажется, мы поменялись чашками, — сказала я.

— Я, наверно, перепутала заказы, — ужасно смутилась девушка.

— Нет проблем. — Нандо похлопал ее по плечу. — Эти две милые дамы подождут, пока мы исправим положение.

Он взял наши чашки и невозмутимо начал процесс снова.

— Что это было? — спросила я женщину в розовом, указывая на чашку, которую Нандо взял у меня.

— Мой любимый кофе с шоколадом по-баварски, — сказала она.

— Это… это совсем другое, — возразила я, и она засмеялась.

Я снова села. Тревис с Беллой выходили из туалета.

— Привет, Эрин, — сказал Тревис, когда они подошли ко мне.

— Привет, Тревис. Привет, Белла. Я уже думала, что вы не придете.

— А мы тут как тут. — Тревис не стал садиться, а Белла вскарабкалась на диван. Розовая сумочка болталась у нее на руке. Свою овечку Белла прижимала к груди. Тревис положил руку ей на головку.

— Посиди здесь, пока я принесу наш завтрак, Белла.

— Я купила ей апельсиновый сок, — сказала я.

Он приподнял брови.

— Что нужно сказать, Белл? — спросил он.

— Спасибо, — сказала Белла.

— Пожалуйста. И будьте там поосторожнее, — предупредила я Тревиса. — За стойкой новая девушка. Мне дали не ту чашку, и, по-моему, это была отрава.

Он засмеялся.

— Я всегда осторожен с кофе. Однажды я был на рыбалке с друзьями в Кил-Дэвил-Хиллз. По дороге туда я купил себе кофе в «Макдоналдсе» и поставил его на кухонный стол в коттедже, который мы снимали. У одного из моих друзей был такой же стакан, только у него в нем были черви.

— Не может быть! — Я состроила гримасу.

— Может, — сказал он, содрогнувшись. — Великолепный червивый сок.

Я засмеялась, наверно, в первый раз за многие месяцы.

— Моя мать сказала, что это мне досталось в наказание за то, что я ел в «Макдоналдсе».

— Баба? — спросила Белла.

Он поколебался секунду.

— Она самая, — сказал он. Он погладил ее по плечу с нежностью, от которой у меня встал комок в горле. — Баба.

Где она сейчас? Разве не мог он оставить Беллу с бабушкой, пока занимался поисками работы?

Тревис отошел к стойке, а я смотрела на Беллу. Впервые мы с ней остались наедине. Не то чтобы мы были на самом деле одни. За ближайшим столиком сидели четыре женщины, женщина в розовом костюме болтала по телефону, тут и там бизнесмены, работающие на компьютерах или читающие «Уолл-стрит джорнел». Но я видела перед собой только маленькую девочку на диване.

— Тебе нравится твоя сумочка, да, Белла?

Она приподняла сумочку, чтобы дать мне разглядеть ее получше.

— Розовый цвет подходит к моим глазам, — сказала она, повторяя то, что я говорила ей несколько дней назад.

— Это правда, — кивнула я. — А что у тебя в ней? Ты мне можешь показать?

Она кивнула и попыталась расстегнуть сумочку.

— Тебе помочь? — Кэролайн терпеть не могла, когда я пыталась помочь ей в таких мелочах, поэтому я не удивилась, когда Белла отрицательно покачала головой.

— Я сама. — Она нахмурилась, сосредоточенно поджав губы. Господи! Какой чудесный ребенок! Она подняла на меня глаза, признавая свое поражение. — Нет, не могу.

— Но ты ведь ее уже почти открыла, — сказала я. — Трудно, да?

Она встала и сделала шаг ко мне, протягивая сумочку. Одной рукой она оперлась на мое колено. Я почувствовала сквозь ткань брюк тепло ее маленькой пухлой ладошки. Или мне это только казалось. Мне хотелось, чтобы она оставила мне свою руку навсегда. Когда я брала у нее сумочку, мои руки дрожали.

— Ну и ну, — сказала я, раскрывая сумочку. — Даже мне замок открыть трудно. Не удивляюсь, что у тебя не получилось.

— Зато из нее ничего не выпадает, — сказала она.

Я ощущала ее запахи. Мыло. Зубная паста. Немытые волосы. Я глубоко вдохнула их все, потом протянула ей открытую сумку.

— Хочешь показать мне, что у тебя там внутри?

Она кивнула и запустила руку в шелковую розовую подкладку. Она торжественно извлекла оттуда миниатюрную куколку типа Барби с длинными блондинистыми волосами, в купальнике в розовую и белую полоску.

— Какие удивительные волосы! — сказала я.

Белла облокотилась на ручку моего кресла и присмотрелась к кукле.

— Желтые волосы называются белокурые, — сообщила она.

— Как мои, — сказала я.

Она изучающе посмотрела на мои волосы и покачала головой.

— Они у тебя не желтые, — сказала она с откровенностью, на которую никогда не отважился бы взрослый. Я улыбнулась. Наверно, темные у корней и выцветшие сверху волосы уже не казались желтыми.

— А имя у нее есть? — спросила я.

Она тряхнула головой, а потом вдруг подпрыгнула.

— Ага. Да. Я забыла. Это принцесса.

Ее внезапный энтузиазм вызвал у меня улыбку.

— Она красавица, — сказала я.

Тревис сел на диван, поставив на стол кофе.

— Вот, Белла, — сказал он. — Вот твоя половина маффина.

Я вдруг осознала, что каждый день, сколько я их видела, они делили маффин пополам. Сначала я думала, что они позавтракали дома и маффин — просто перекус. Теперь я убедилась, что дома у них нет, а половина маффина и есть их завтрак.

— Я показывала ей, — Белла указала на куклу.

— Показывала мисс Эрин, — поправил дочь Тревис.

— Я показывала мисс Эрин, что у меня в сумочке.

— А теперь отложи ее в сторону и ешь свой маффин, — сказал он. — А потом мы почитаем.

— Еще вот что, — добавила Белла. Она вытащила из сумочки фотографию и дала ее мне. Почти облокотившись на мои колени, она указала на троих людей на фотографии.

— Это я, папа и баба.

Они сидели на пляже в купальниках, на фоне океана.

— Какой красивый замок! — сказала я, указывая на песочный замок на снимке. Он был большой, тщательно слепленный и почти весь украшенный ракушками. Я видела, что Тревис пытался снова усадить Беллу на диван, а я подрывала его родительский авторитет. Но я не хотела отпускать ее от себя.

— Это мы его построили, — сказала она.

— А где живет твоя баба? — спросила я.

— Она жила с нами, а потом ушла на небо.

О боже! Я взглянула на Тревиса и беззвучно произнесла одними губами «простите». Он печально кивнул.

— Ты, наверно, по ней скучаешь, — сказала я Белле.

— Она не может вернуться, — вздохнула она и снова полезла в сумочку. На этот раз она достала фотографию хорошенькой девочки-подростка. Так обычно дети фотографируют друг друга в школе.

— А это кто? — спросила я. Скорее всего, подумала я, это сестра Тревиса.

— Моя мама, — сказала она.

Я не решилась спросить, где живет ее мама, и Тревис уловил эту мою нерешительность.

— Она живет в Боуфорте, — произнес он. Он держал чашку у рта, но не пил.

— Вот как, — сказала я, решив больше не задавать вопросов. — Положи все это обратно в сумочку и съешь свой маффин.

Я проследила за тем, как она бережно, один за одним, уложила все предметы в сумочку. Когда она засовывала туда фотографию своей матери, я заметила на обороте надпись «Робин».

— Видишь, тут два отделения. — Белла показала мне внутренность сумочки. — Картинки — с одной стороны, а кукла — с другой, чтобы картинки не помялись.

— Хорошо придумано, — кивнула я, когда ей удалось защелкнуть замочек. Она влезла на диван рядом с Тревисом.

— Это мои газеты, — сказала я Тревису, указывая на «Ньюс» и «Обсервер», лежавшие на столе. — Взгляните на объявления, если хотите.

— Спасибо.

Сегодня он действительно выглядел усталым, даже больше, чем обычно. Я настолько сосредоточилась на Белле, что сначала не заметила его подавленный вид. Тени вокруг глаз стали еще темнее, а лицо словно вытянулось. Может, это фотографии из сумки Беллы его так опечалили? Или утомили поиски работы?