Александр Пятигорский - Древний Человек в Городе Страница 24

зать для нее кофе и сэндвич в баре. Это я тоже мог. У меня было четыреста марок... Но подожди, откуда все-таки у тебя взялся такой шофер такси, который знает, кого к тебе везти, когда ты еще сам об этом не знаешь, да притом и денег не берет? Или они все здесь такие?" - "Валя, это я задаю вопросы, а ты отвечаешь. Иначе мы не успеем поговорить до ее возвращения. Что еще она тебе сказала?" - "Первые день-два ей некуда будет деться в Городе, и, если можно, чтобы я взял ее с собой. К тебе, то есть к Вебстеру. Вот, пожалуй, и все. Да, когда мы уже ехали в такси, она добавила: если все это предполагает, что она будет со мной спать, то ладно, хотя она бы хотела немного подождать". - "А сам ты тоже предпочитаешь подождать?"

Валька довольно долго думал. Потом допил кофе и сказал: "Нет".

В восемь утра вся кухня была залита холодным светом, льющимся из иллюминатора на потолке. "Омлет замечательный,- сказала Мела.- Когда я мылась, то вспомнила, как ты объяснял мне в самолете про Древнего Человека - он ведь метафора, да?" - "Не совсем, скорее образ моего воображения, он тот, кто НАБЛЮДАЕТ и ВСЕГДА НАБЛЮДАЛ в том месте, где происходят события и где его самого наблюдать невозможно".- "Но тогда он не может быть конкретным человеком?" - "Моя дорогая Мела,- возразил Валька,- чтобы стать конкретным, образ должен совпасть с каким-то конкретным существом в прямом, физическом смысле слова". "Уже совпал.- Теперь у Августа не осталось никаких сомнений.Кому еще кофе?"

Август оказался в ситуации, которая сама требует, чтобы он ее принял. Не искал причин ее возникновения или своего в нее включения, а просто принял, то есть полностью с ней слился.

"Спать очень хочется.- Мела поднялась.- Да не беспокойтесь, пожалуйста, о белье - оно совершенно чистое. Жившая здесь дама ни разу не спала, в своей постели по крайней мере". "Она могла спать на полу,- заметил Валька тоном, каким он и его коллеги говорят о назначении глиняных кубиков, осколки которых были найдены при раскопках в Иерихоне.- Я знаю женщин, которые любят спать на полу". "Она не любит спать на полу, и она не спала на полу, а спала на постели Августа, в то время как он - в этом я совершенно уверен - также спал не на полу, а на той же постели,- сказал Вебстер, входя.- Дорогой Валентин Иванович, я бесконечно рад вас видеть наконец в этом городе, in situ explorationis. Завтра я везу вас на раскопки, а послезавтра мы устроим маленькую конференцию: археолог, историк-лингвист и свободный мыслитель - прелесть! А-а... Я, кажется, не имел чести быть представленным вашей спутнице..."

"Это Вебстер, Мела.- Валька заколебался, явно еще не решив, с какой из ипостасей Вебстера он должен начать,- дипломат, антиквар и археолог. А это Мела, знакомству с которой я буду обязан ни с чем не сравнимым удовольст

вием впервые увидеть Город глазами его обитательницы".- "О, так вы отсюда, мадемуазель?" - "Да, хотя и не по рождению". - "Счастлив видеть вас здесь. Может быть, пока вы будете отдыхать, Август покажет Валентину Ивановичу последние археологические отчеты и познакомит его с сегодняшней ситуацией с раскопками. Я вернусь к ужину. Тогда мы продолжим наши беседы, adieu".

Беседы, собственно, и не начинались. Август остро почувствовал изменение атмосферы - как если бы переместились ее слои и стало необходимым дышать по-другому. Или он сам переместился из одного слоя в другой. "Ты уже здесь во что-то ввязался?" - Голос Вальки доносился откуда-то сверху, как будто он висел над столом, почти касаясь головой матового колпака лампы. "У меня вовсе нет привычки ни во что ввязываться, а если это происходит, то только когда кто-то другой берет на себя труд меня ввязать. Как в данном случае - ты". "Правда,- послушно согласился Валька,- но, посылая тебя к Вебстеру, я не предвидел, что это повлечет за собой появление женщин, имеющих обыкновение спать в одной постели с тобой".

Рассказ Августа занял едва ли час. Валька сказал, что все подробности имеют смысл, даже самые бессмысленные.

"Пойми,- Валька перешел к своему главному тезису,- эпоха, в которую мы вступили (не заметив этого!), есть ЭПОХА НЕЗНАНИЯ. Главным становится не получение знания отдельным человеком, а принципиальная "получаемость" знания, его "сообщаемость" ВСЕМ. Отсюда - естественная реакция злобы и ненависти на любое знание, не предназначенное для сообщения и передачи тем же всем, так же как и на носителей такого знания. Ведь во все времена средний обитатель Земли больше всего хотел иметь то, чего он лишен, даже если оно было ему не нужно".

Он, Валька, думает, что вследствие исторической изоляции Города в нем веками складывалась очень сложная система РАЗДЕЛЕНИЯ ЗНАНИЯ, далеко не всегда совпадающая с разделением труда и разделением власти. Видимо - но это только гипотеза, не более того! - сейчас в Городе с четырехсотлетним запозданием происходит своего рода "огораживание" знания, как в Англии семнадцатого-восемнадцатого веков огораживание сквайрами общинных земель.

А никакое огораживание не обходится без неприятностей.

"Постой, но ведь в моем случае все было наоборот - я должен был умереть чудовищной смертью именно потому, что я НЕ ЗНАЛ о своем тайном керстве, а они УЗНАЛИ?" - "Ничего подобного, ты ОБЪЕКТИВНО оказался носителем сугубо секретного знания, а знал ты об этом или нет - никого не интересует, как, впрочем, они сами тебе и объявили. Понимаешь, они - враги новой эпохи и не хотят уступать ей в омерзительности".- "Однако возможна и другая, не менее отвратительная версия: леды как наследственные хранители наследственной же тайны керов из века в век занимаются выискиванием и уничтожением самых последних остатков керского семени, поскольку наследование считается только по мужской линии".- "Кстати, в твоем втором сне ты - Старейшина керского рода, убивающий своего Родового Жреца во время тотального уничтожения ледами керов".- "Веселое это было время, Валя".- "Не веселее, чем твое время в бывшем Сталинграде, где за десять лет до того русские и немцы оставили тысяч триста трупов. Но подумай, и Родового Жреца, и капитана прогулочного катера ты убил (назовем убившего "ты" для удобства изложения) БЕЗ МЫСЛИ УБИТЬ. Однако никакое убийство невозможно без мысли о нем у самого убийцы и без мысли о смерти у его жертвы. Во всех трех снах мысль об убийстве и смерти была не у тебя, а у кого-то другого!" - "Постой, но ведь в первом сне не было никакой смерти?" "Как не было? Сергей прервал твою связь с Александрой, чтобы пригласить тебя в смерть. И ты еще соврал, что готов, но... остался. И он - остался, потому что ты прервал его мысль о смерти. Пива, видите ли, тебе захотелось! Сон для знающего - не книга, в которой ты можешь по своему усмотрению листать страницы, а мелькающие разрозненные кадры, проносящиеся перед твоим сознанием. Но способно ли твое сознание "смонтировать" их в готовую киноленту? Мать Гильгамеша видела сон о своем сыне и пересказала ему только то, ЧТО видела, а не объясняла смысл увиденного. Шумеры оставили нам первую в истории НАПИСАННУЮ книгу, но забыли нам оставить талант видеть то, О ЧЕМ она".- "А у тебя он есть, такой талант?" "Думаю, есть,- ответил скромно Валька.- Но я не вижу снов. Оттого я и историк".- "А я?" - "Ты - философ и мерцательный наблюдатель. То есть

НИКТО, который СМОТРИТ и СЛУШАЕТ. С такими, как ты, все происходит по-иному, чем с остальными. Оттого у тебя всегда трудности с женщинами, то есть у них с тобой, конечно". "М-да,- задумчиво произнес Август,- наверное, нелегко любить того, кто тебя наблюдает?" - "Это еще полбеды. Самое трудное быть с тем, кто наблюдает СЕБЯ, когда он с тобой".

В чем же смысл Города ДЛЯ НЕГО? Полжизни Август никому не давал ничего с собой делать: либо делал он сам, либо все выходило само собой. Валька не-Валька, случай - не-случай - он САМ сюда приехал. Город обозначал на карте не место, где ему свернут шею или проткнут печень сапожным шилом, а волшебный театр, где он зачарованным взглядом вперился в сцену, не заметив, что уже давно сам играет, наслаждается и страдает, изредка бросая взгляд на себя, сидящего в партере. Он поспел к третьему акту пьесы, давно сыгранной другими актерами, чтобы узнать ее начало, но... Если немножко изменить угол зрения, то не станет ли очевидным, что без него никогда бы не было ни пьесы, ни сцены, ни всего театра? Тогда не все ли тебе равно, КОГО играть - свободного, несвободного или даже не ведающего о свободе? Но только если ЗНАЕШЬ, что ты актер!

"Еще кофе, если можно,- прервал Валька его иллюзионистские размышления.Она сказала, что если не прилетит в Город на моем самолете, то погибнет. Интересно, правда?" "Безумно. Почти так же, как керско-шумерские общие корни. Кстати,- улыбнулся Август,- сколько ты их набрал?" "Шесть, но из них два не очень убедительные,- заволновался Валька,- а из оставшихся четырех три мне кажутся все-таки заимствованиями из древнейшего так называемого иероглифического ледского. Так что в итоге остается одно слово - "УТУРИ", на керском - "царь дня", где "РИ" - обычный владетельный суффикс "имеющий". (Август подумал, что теперь Мела сможет спокойно спать до следующего утра, не опасаясь эротических притязаний Вальки.) Хотя отдельного слова "УТУ" в керском не существует, легко предположить, что в протокерском, то есть "догородском", языке оно означало "день", в чем нельзя не уви