Ивлин Во - Офицеры и джентльмены Страница 24

– …Для чего нам надо определять дистанцию? Чтобы правильно оценить расстояние до цели. Понятно? Правильно определенная дистанция до цели обеспечивает эффективность стрельбы и позволяет избежать напрасного расхода боеприпасов. Понятно? На расстоянии двухсот ярдов все части тела человека видны отчетливо. На расстоянии трехсот ярдов очертание лица человека расплывчатое. Четыреста ярдов – лица уже совершенно не видно. При расстоянии шестисот ярдов голова становится точкой, а тело сходит на конус. Вопросы есть?..

Когда Гай шел, прихрамывая, из гимнастического зала в дом, он повторял про себя: «На расстоянии шестисот ярдов голова выглядит точкой, четыреста ярдов – лица не видно» – не для того, чтобы запомнить это, а просто как ничего не значащие фразы. Еще не дойдя до дома, он все перепутал и уже говорил; «Четыреста ярдов – голова, как лицо; шестьсот ярдов – никакой точки», Это был для него самый плохой день за все пребывание в армии.

Войдя в дом. Гай увидел Эпторпа. Тот сидел в холле.

– Очень рад снова видеть тебя, – искренне сказал Гай. – Ну как ты теперь, здоров?

– О нет, нет, до этого еще далеко. Но мне сказали, что для легкой работы я годен.

– А что, опять «бечуанский живот»?

– Я не шучу, старина. Со мной произошел очень неприятный случай. В ванной, когда я был в чем мать родила.

– Что ты говоришь! Как же это случилось, Эпторп?

– Я как раз и собирался рассказать, но мне показалось, ты будешь смеяться надо мной. Я был у своей тетушки в Питерборо. Дел у меня особых не было, но я не хотел, так сказать, потерять свою форму и решил поэтому ежедневно выполнять несколько физических упражнений. Случилось так, что в первое же утро я поскользнулся, упал и сильно ушибся. Должен сказать тебе, болит очень здорово.

– Что же именно ты ушиб, Эпторп?

– Колено. Я даже думал, что у меня перелом. И ты знаешь, найти военного врача оказалось не так-то просто. Моя тетушка хотела, чтобы я пошел к ее доктору, но я настоял на том, чтобы меня посмотрел военный врач. Когда я наконец добился этого, врач сказал, что дело серьезное. Отправил меня в госпиталь. В сущности, пребывание в госпитале оказалось очень интересным. Ты ведь, по-моему, никогда не был в военном госпитале, Краучбек?

– Нет, пока не был.

– Очень даже стоит побывать. Нам нужно знать все рода военной службы. На койке рядом со мной лежал сапер с язвами…

– Эпторп, я должен задать тебе один вопрос…

– Я и рождественские дни провел в госпитале. Добровольческие вспомогательные отряды пели рождественские гимны…

– Эпторп, ты хромаешь?

– А как же, старина, конечно хромаю. Такой ушиб даже при самом хорошем лечении не проходит за один день.

– Я тоже хромаю.

– Очень жаль. Но я рассказывал тебе о рождестве в госпитале. Начальник отделения сделал пунш…

– Ты представляешь себе, Эпторп, какими идиотами мы будем выглядеть?! Я имею в виду, что мы оба будем хромать…

– Нет.

– Как дурацкие близнецы.

– По-моему, старина, ты придаешь этому слишком большое значение.

Однако, когда Гай и Эпторп появились в двери столовой, каждый опираясь на трость, все, как один, повернули головы в их сторону, громко засмеялись и дружно захлопали в ладоши.

– Послушайте, Краучбек, это что же, было запланировано заранее?

– Нет. Это, кажется, простая случайность.

– Гм, по-моему, довольно безвкусная.

Они наполнили свои кружки из титана и сели за стол.

– А я не впервые пью чай в этой комнате, – заявил Эпторп.

– Каким же это образом?

– Мы часто играли с Кут-эль-Амарой, когда я был в Стейплхерсте. Никогда не был первоклассным игроком в крикет, но играл вратарем два последних сезона в своей футбольной команде.

Гай с удовольствием узнавал новые факты из личной жизни Эпторпа, но тот сообщал их довольно редко. Тетка в Питерборо – новое действующее лицо: теперь появился еще и Стейплхерст.

– Это что, твоя приготовительная школа?

– Да. Это довольно приметное здание в противоположной части города. Я думал, ты видел его и слышал о нем. Оно всем очень хорошо известно. Моя тетка принадлежала к ортодоксальной англиканской церкви, тяготеющей к католицизму, – добавил он таким тоном, как будто это подтверждало каким-то образом репутацию школы, в которой он учился.

– Твоя тетка в Питерборо?

– Нет, нет, конечно же, нет, – раздраженно ответил Эпторп. – Тетка в Танбридж-Уэлсе. Тетка в Питерборо вообще не интересуется такими вещами.

– Ну и как, эта школа хорошая была?

– Стейплхерст? Одна из лучших. Выдающаяся. По крайней мере, она была такой в то время.

– Я имею в виду нашу – Кут-эль-Амару.

– Мы считали их ужасной мелкотой. Конечно, они обычно одерживали победу над нами, но игры для них были своеобразным культом. У себя в Стейплхерсте мы довольно часто брали верх над ними.

– Мы заняли для вас койку в нашей комнате, «дядюшка», – присоединился к разговору Ленард.

– Очень мило с вашей стороны, но, сказать но правде, у меня так много вещей. Я осмотрел помещение еще до того, как вас распустили, и нашел свободную комнату, в которой поселюсь один. Мне придется читать по вечерам, чтобы догнать вас в подготовке. Сапер, с которым я познакомился в госпитале, дал мне несколько очень интересных книг, очень секретных к тому же. Это такие книги, которые запрещается держать в окопах на передовой, потому что опасаются, как бы они не попали в руки противника.

– Это, видимо, инструкции по боевой подготовке сухопутных войск.

– Именно эти инструкции.

– А нам всем выдали их.

– Гм, не может быть, что они одинаковые. Мне дал их этот майор из саперной части. У него язва внутри, поэтому он и передал эту книгу мне.

– Она вот такая? – спросил Ленард, доставая из брючного кармана экземпляр январской инструкции по боевой подготовке сухопутных войск, предназначенной для всех офицеров.

– Я не могу сказать, не просмотрев книги, – ответил Эпторп. – Так или иначе, но мне думается, что я не имею права говорить о своей книге.

Таким образом, все вещи Эпторпа: множество всяких плотно закрывающихся коробок, водонепроницаемых мешочков, странной формы жестяных сундучков и кожаных чемоданчиков, помеченных инициалами и стянутых ремнями с медными пряжками, – все это было скрыто от любых глаз, кроме его собственных.

Гай довольно часто видел эти коробки, мешочки и чемоданчики в казарменном городке алебардистов, но не проявлял к ним никакого интереса. Тогда, в условиях взаимного доверия, еще до завтрака у капитан-коменданта. Гай, конечно, мог бы спросить у Эпторпа и узнать секрет вещей. Единственное, что стало известно Гаю из разговоров с Эпторпом в прошлом, сводилось к тому, что среди вещей было что-то очень редкое и очень загадочное и что это «что-то» Эпторп называл своим «гром-боксом».

Вечером в тот день Гай впервые вышел в город. Наняв машину с водителем, Гай и Эпторп весь вечер ездили от одного отеля к другому, всюду встречая алебардистов, которые или пили, или искали местечко, где можно было уединиться.

– По-моему, пока я отсутствовал, ты распустил молодых людей и они стали более спесивыми и менее уважительными, – заметил Эпторп.

Гай и Эпторп усиленно разыскивали отель под названием «Королевский Двор». В этом отеле останавливались тетушки Эпторпа, когда приезжали навещать его в школе.

– Это, конечно, не бог весть какое выдающееся место, но в этом отеле всегда все было хорошо. Он известен лишь очень немногим.

В этот вечер никто не мог сказать им, где находился этот отель. Совсем поздно, когда все бары уже закрылись, Гай предложил:

– А почему бы нам не поехать посмотреть Стейплхерст?

– Но сейчас там нет ни одного человека, старина. Каникулы, Кроме того, уже поздновато.

– А если просто подъехать и взглянуть на дом?

– Это, пожалуй, можно. Водитель, к Стейплхерсту!

– К роще или шоссе Стейплхерст?

– Нет, к дому Стейплхерст.

– Я знаю только рощу и шоссе. Но я там спрошу у кого-нибудь. Хорошо? Это частный дом?

– Я не совсем понимаю вас, водитель.

– Это частный отель?

– Нет, это частная школа.

Светила луна, с моря дул сильный ветер. Они проехали через площадь и оказались на окраине города.

– Кажется, все здесь очень изменилось, – заметил Эпторп. – Я ничего этого не помню.

– Мы сейчас в роще, сэр, – объяснил водитель. – Шоссе вон там дальше, налево.

– Школа была где-то вот здесь, – сказал Эпторп. – С ней, должно быть, что-то произошло.

Они вышли из машины на залитую лунным светом поляну, подставив себя пронизывающему северному ветру. Кругом были маленькие виллы с окнами, закрытыми ставнями. Здесь, под их ногами и позади аккуратненьких заборов, находились футбольные поля, на которых вымазавшийся в грязи Эпторп защищал свои ворота. Где-то среди этих садов и гаражей, возможно, сохранились остатки кирпичных стен того храма науки, в котором чистенький Эпторп в парчовом стихаре зажигал восковые свечи.