Алексей Егоренков - Земля точка небо Страница 24

— Эй, — позвал Макс из коридора. — Тут всё в порядке?

— Всё супер, — ответила Лиза. Проходя мимо, она запустила пальцы в его волосы и громко чмокнула Максима в нос, а потом отправилась к себе, не зная, что подарила ему очередную неделю воспаленных желаний.

— С ней всё в порядке? — напоследок услышала она его осторожный голос.

— С ней всё отлично! — крикнула Лиза, млея оттого, что это была правда. Через пару дней начнутся съемки, а еще через две недели телезрителей ждет сюрприз. И если Анжелика нагнется к ее уху в перерыве и зашепчет: «что ты делаешь», Элиза ответит:

— Всё отлично. Расслабься, подруга. И улыбнется ей.

6 сентября 2005 года

— Нет, вы что двое, издеваетесь? Вы мне шутите, что ли?

— Товарищ майор, мы в милиции, у нас шутки в сторону.

— Черт знает что… Психоделы какие-то, психов делают. Или они там с ума посходили?

— Это жизнь, товарищ майор.

24 июля 2005 года

Невозможно привыкнуть к нападению сзади. Чужая рука оборачивает шею, и ты невольно хватаешь ее, вскидываешь голову и чувствуешь, как мокрый ветерок гуляет под рубашкой, и понимаешь, что твой живот открыт — и пах открыт — и ты беззащитен. Ты ждешь удара спереди или укола сзади, а вместо этого стальная рука ведет тебя прочь, заставляя неловко ступать по асфальту, и усаживает на землю у горячего борта машины, прямо в летнюю пыль, и наконец в легкие сочится воздух, и ты, сглотнув, растирая шею, понимаешь, что это всего лишь Музыкант.

— Какого черта здесь делаешь? — у него в голосе не было интереса.

— Почему вышел через эту дверь? Какую дверь?

— Из подвала. Сюда выходят только психоделы. Ты не психодел — что тебе здесь надо? Я попробовал встать, опершись рукой в грязный капот припаркованного джипа, тот ожил и засвистел, мигая всеми огнями.

Музыкант ухватил меня за руку и отвел прочь, усадив на высокий бетонный парапет.

— Так, — он убрал шило в полую флейту. — Рассказывай, какое имеешь к ним отношение? К ним? О чем он? Я вышел из клуба здесь, потому что мне показали короткий путь. Музыкант осмотрел меня пляшущим болезненным взглядом и зашелестел пачкой сигарет, пытаясь зубами сорвать целлофан.

— Дай сюда, — я помог ему открыть пачку, достал сигарету и чиркнул зажигалкой, пока он рылся в кармане своей негодной правой рукой.

— Спасибо, — Музыкант затянулся и густо выдохнул дым. — Угощайся.

— Не нужно, спасибо, — я потряс головой, и он убрал мятую пачку.

— Мы вышли на банду, — сказал наконец Музыкант, аккуратно присаживаясь рядом. — Мне трудно что-либо рассказать. Он прищурился на закат и вымученно затянулся.

— Уверен, что ничего не знаешь? Я был уверен на сто процентов, и Музыкант заговорил снова.

— «Психоделы», так, кажется. Уличные преступники новой волны. Мы еле на них вышли, в основном по музыке, — он кивнул на громадину Рейва, темневшую перед нами. Вся задняя стена клуба была увешана кондиционерами, они хором гудели и капали черным конденсатом, а еще выше луч прожектора бесстрастно скользил по вечерним облакам.

— Мы мало что знаем, кроме названия, — сказал Музыкант. — Это изобретательные и жестокие люди. Целая группа извращенцев. Не исключаем сексуальный мотив. По крайней мере, девушки у них занимаются парнями, а парни девушками. Насилуют?

— Не совсем, — Музыкант выпустил дым через неровно сжатые губы. Как это — «не совсем»?

— Они используют предметы. Какие предметы?

— Малопригодные. Я видел пару девчонок, которые это прошли. Толку мало, с жертвами они не говорят. Это еще ничего. Бывает, что и паяльной лампой.

— Но почему вы, не знаю, почему не убьете их?

— В том и дело. Мы прикончили пару. Малыми потерями. Обычные мертвецы, за ними должен был оказаться кто-то живой, вот мы здесь и собрались. И что? Музыкант затянулся и посмотрел вправо, на безлюдные ряды автостоянки.

— Что. Да. У них есть главный, — он прокашлялся. — Или просто идейный центр. Его зовут Фернандес. Как только мы определим, кто это — уберем его, потом выловим остальных. И почему он так свободно говорит мне об этом?

— А что ты сделаешь? Ты уже сыграл роль, когда объяснил мне правила. Я до сих пор рад, что написал в газету, — Музыкант протянул нерабочую руку и неуклюже ткнул меня в плечо.

— Вы убьете всех? — спросил я, чувствуя, как шевелятся подо мной бетонные плиты. Музыкант вышвырнул окурок.

— Не знаю. Некоторые ребята говорят, что это вопрос экологии.

Херня это, — он вдруг так резко ударил кулаком о неровный бетон, что я дернулся от мысленной боли. — Вспомни Заводскую. Вспомни вокзал.

Полгода назад там даже днем ходить было опасно. А сейчас гуляй хоть целую ночь. Девочки там пьют пиво и веселятся. А они говорят — экология. Он спрыгнул на асфальт и побрел между автомобилями, ни разу не оглянувшись.

6 сентября 2005 года

— Я не верю, что это хорошо кончится.

— Косой, ты пессимист.

— Я приготовленный оптимист. Всё приятно вначале и неприятно потом. Я знаю, куда падаю, и у меня там соломка. Если не согласен, поговорим, когда ты сдохнешь.

26 октября 2003 года

Осенью ее карьера телеведущей оборвалась так же внезапно, как началась весной. Лиза мучилась от жаркого вечера и едкой московской пыли, когда позвонил Члеянц. Он извинился и длинно сообщил, что на съемки больше ходить не придется — через неделю выходит последний сюжет «Вау!» с Анжеликой Лето, а затем шоу, скорее всего, будет свернуто.

— А что случилось? — Лиза замерла на полпути между столиком и диваном, не зная, верить ли помощнику директора, и если да, что лучше: вскочить или присесть.

— Дело в том, что мы потеряли Анжелику, — сочувственно и туманно пояснил он. — Ваши личные способности здесь не при чем.

— В каком смысле, «потеряли»? — так и не выбрав позу, Лиза потянулась за сигаретами.

— Она уходит из нашей команды. Но, в конечном счете, есть и положительный момент: ваш гонорар в бухгалтерии, можете подъехать за ним, когда удобно.

— Спасибо, — Лиза попрощалась и захлопнула телефон. «Кажется, машину за мной больше не пришлют». Она прикурила и резко затянулась. У нее дрогнули пальцы, и оранжевые искры посыпались на пол, но Лиза смотрела перед собой, не замечая их. Всё это было странно и нелогично. Анжелике понравилась новая Элиза Фрейд — и студии она нравилась, и даже вечно недовольная Бергалиева сказала ей: «раз начала — не вздумай прекращать». А теперь Анжелика вдруг уходит, шоу отменяется. Элиза остается без съемок, без аудитории, без жизни. Тем более, не будет денег, а значит, нельзя остаться. Ей до смерти не хотелось уезжать. Вернуться назад… «Одно болото», — думала Лиза, сгибая и распрямляя сигарету в пальцах. Одно болото. Усилием воли она заставила себя не рассуждать о далеком будущем и переключилась на ближнее. Что можно сделать прямо сейчас? Какие шаги предпринять? Шаг представлялся только один: пойти на «Мега-44» и забрать деньги. Возле кассы она встретила хмурую Анжелику. Та ждала в очереди, складывая фантики и кораблики из обходного листа.

— Привет, Катька, — сказала Лиза. Анжелика могла бы внятно рассказать ей, почему отменили шоу.

— Я валю на государственное, — сообщила Катька-Анжелика, не глядя на Лизу. — Говорят, там хорошо.

— Серьезно? Что за проект?

— «Кавказ славянский», политический обзор в новом понимании. Едем с группой в горы, ищем колоритного аборигена, он рассказывает, как сильно любит нашу страну и президента, как плохо жить отдельно от нас. Лица кавказской национальности — теперь с человеческим лицом.

— Но… — Лиза не могла сказать, что задело ее неприятнее — сама идея или желание Катьки занять в ней место. — Не знаю. Тебе не кажется, что это немного по-фашистски?

— Кажется, — ответила Анжелика, упрямо глядя вдаль.

— Зачем тогда?

— Деньги, блядь. Лиза окончательно смутилась.

— Но… слушай, нельзя же всё делать за деньги? Анжелика устало наклонила голову и ответила, глядя поверх Лизы.

— Когда люди так говорят, они представляют себе определенную сумму. Лиза шагнула в сторону и нетвердо присела на подоконник.

— Что такое? — потребовала Анжелика, следуя за ней.

— Не знаю, — сказала Лиза. — Просто пока в голове не укладывается.

— «В голове не укладывается», — передразнила Анжелика, скривив губки. — Нет, вам это нравится? Главное, приехала непонятно откуда, пролезла мне в доверие, засрала мое шоу, я к студии, мне говорят — дай ей время — я говорю — идите в жопу, моя карьера тут закончена, а теперь сама еще читает мне мораль! Да пошла ты знаешь куда?

Туда, откуда приехала со своей моралью, и студию забери с собой. Анжелика тряхнула чёлкой и выставила наманикюренный средний палец.