Елена Чалова - Ребенок моего мужа : повести Страница 24

— Мне некогда сейчас.

— Ну, тогда хоть к бабке сходи! Клава отвар сделает… Вот она Надьке грыжу заговорила.

— Не верю я в бабок, — вяло отнекивался муж.

— И зря… — Маша помялась, но беспокойство за мужа взяло верх, и она выпалила: — Не хотела тебе говорить, но аденоиды-то Славику она вылечила.

— Ты водила ребенка к знахарке?

— А что было делать? Под нож? Так врач сказал — ничего хорошего из этого не выйдет. А она травки дала, я все делала, как велела — и капала, и отвар давала, — и ведь он дышит теперь носом! К тому же Клава по образованию врач, просто, пока муж был жив, она не работала, а потом стала принимать людей… Да и то больше не для денег, а так. К ней, бывает, и из области едут!

В конце концов она все же уломала мужа — Сергей клятвенно пообещал, что после работы непременно заедет к травнице.

Их город был застроен в основном тремя типами домов — блочными девятиэтажками, трехэтажными старыми домами, которые строили еще немцы. Там были высокие потолки, паркет и двери натурального дерева. Были еще и частные дома — от избушек до новомодных кирпичных особняков.

Баба Клава, к удивлению Сергея, жила не в избушке на курьих ножках, а на третьем этаже старого дома сталинской постройки. В просторной двухкомнатной квартире пахло травами и пирожками. А сама бабка — впрочем, у Сергея язык не повернулся назвать ее бабкой — седые волосы коротко подстрижены и тщательно уложены, тонкое лицо, черные брюки и клетчатая ковбойка с закатанными рукавами, — вполне ухоженная дама. Она провела Сергея в гостиную, усадила за стол и пододвинула блюдо с пирожками. Потом принесла чай в сине-белых чашках и села напротив.

— Ну-с, молодой человек, рассказывайте.

Сергей изложил грустную повесть возвратившегося гастрита.

Клавдия Васильевна покивала, а потом неожиданно спросила:

— А из-за чего он вернулся?

— Да кто ж его знает, — вяло ответил Сергей.

— Ну, вы-то точно знаете, — усмехнулась собеседница.

Мужик взглянул ей в глаза и неожиданно встретил острый взгляд светлых — то ли серых, то ли серо-зеленых глаз.

— Ну так что? Бизнес заел или проблемы в личной жизни?

Сергей смотрел на женщину, хлопая глазами.

— Молодой человек, я по образованию психиатр — вы не знали? Мало кто знает — травница и травница. В наше время не было психоанализа и прочих терапевтических методик, но я кое-что почитывала и до сих пор грешна — интересуюсь. И должна сказать — от головы многое зависит… Даже возврат гастрита.

Они помолчали.

— Вот так, навскидку, я бы сказала, что вы мучаетесь из-за чего-то глубоко личного. Это либо проблемы в интимной сфере… — Она уловила усмешку и быстро продолжала: — Нет? Значит, это что-то связанное с чувствами. Влюбились?

«Ай да баба Клава!» — подумал Сергей, чувствуя себя полным дураком. Потом кивнул:

— Вернулась бывшая одноклассница, в которую был влюблен мальчишкой.

И он рассказал, как вдруг потерял покой.

— Самому смешно, а поделать ничего не могу. Да тут гастрит этот еще…

Клавдия Васильевна покивала и принялась расспрашивать про желудок.

Потом принесла бумажный мешочек с травой и написала на бумажке — неожиданно разборчивым и колючим почерком, — как заваривать и пить и какой диеты придерживаться. Потом показала пару дыхательных упражнений, чтобы снять боль, и как-то вдруг замолчала. Сергей понял, что аудиенция окончена. Он поднялся, достал из кармана пятьдесят долларов и спросил:

— Достаточно?

— Более чем, — кивнула Клавдия Васильевна.

Уже в дверях он все же спросил:

— А как психотерапевт что ж вы мне ничего не посоветовали?

— Я не практикую как психотерапевт, — холодно отозвалась женщина, но потом все же добавила: — Попытайтесь добиться взаимности.

— А? — Сергей решил, что ослышался.

— Я думаю, что если вы попробуете поухаживать за этой своей одноклассницей, не скрывая конкретной, как сейчас говорят, цели, то либо она вас отвергнет и вы постепенно успокоитесь, потому что не на что будет надеяться, либо… добившись своего, вы будете решать новую проблему — что делать с этими отношениями. Нужны ли они вам? Честно сказать, я думаю — не нужны. Но убедиться в этом лучше самому.

Вечером Сергей, выпив заботливо заваренные женой травы, лег в постель и принялся обдумывать слова вредной тетки. Убедиться было бы неплохо, да вот как? И тут его осенило: он устроит встречу одноклассников. А что? Пригласит в кафе всех, кто остался в городе, лучше с женами и мужьями — так народу больше получится. Будет ужин, танцы, а там — кто знает.

На следующее утро, объехав торговые точки и лично проконтролировав, как все работает, Сергей помчался в офис, уселся у телефона поудобнее и, достав пухлую и потрепанную записную книжку, принялся названивать друзьям-приятелям. Устав на третьем разговоре, он обозвал себя дураком и, позвонив Наде, предложил ей заняться организацией вечеринки, пообещав уладить дело с помещением, заказать стол и оплатить то, что не покроет складчина.

Все-таки небольшой город — это хорошо. Выскочив на улицу, Сергей нос к носу — и причем совершенно не нарочно — столкнулся с Катериной. Та имела вид еще более замученный, чем по приезде.

— Ты не заболела?

— Я нет — у Насти сопли. Всю ночь толком не спала: нос забит, она капризничает. Температуры вроде нет, но гулять вести боюсь — сыро на улице. Иду в аптеку — хоть капли какие-нибудь купить.

Черт знает почему, но Сергей выпалил:

— Сходи лучше к Клавдии Васильевне.

— А кто это? — Она отвела с лица прядь волос, и внутри у бедного Сереги все сжалось. Вернее, желудок сжался, а кое-что, наоборот, принялось распрямляться. Чувствуя, что пора срочно делать дыхательные упражнения, он быстро назвал адрес и добавил:

— Тетка вредная, но специалист хороший. У моего Славки были аденоиды — жуть — вообще рот не закрывался, уж удалять хотели, хоть радости мало — у него аллергия на кучу лекарств. Так она, можно сказать, выходила пацана травками.

— А сколько она берет?

— Сколько не жалко.

Бросив взгляд на часы и покусав губы, Катерина решила попробовать. Повторила адрес — как разведчик, подумал Сергей. Торопливо попрощалась и побежала за Настей.

Анастасия, которая еще пятнадцать минут назад вопила, что хочет идти гулять, категорически отказалась одеваться и выходить из дома. Катерина, измученная недосыпанием и душевным разладом, пошла на банальный подкуп (до чего обычно не опускалась) — пообещала на обратном пути зайти в магазин и купить что-нибудь. Непедагогичный прием позволил ей одеть дочку и дотащить до нужного дома с минимумом усилий. Правда, посмотрев на ступени, Настя решительно сказала, что ножки у нее устали, и пришлось нести капризницу на руках. У двери Катерина поправила волосы, заново перетянув хвост черной бархатной резинкой, и решительно позвонила.

Клавдия Васильевна с интересом разглядывала стоящую перед ней женщину. На девочку она взглянула мельком — та спряталась за мать, и таращиться на нее — значило напугать еще больше. Катя быстро извинилась, что пришла без звонка — встретила на улице одноклассника, и он посоветовал зайти. Дочка простудилась, а не дома это всегда особенно тяжело…

— Входите. — Клавдия Васильевна посторонилась.

Оглядев гостиную, Катерина оценила старинную мебель и массивные шкафы с книгами. Потом принялась с интересом разглядывать картины. Пока Клавдия Васильевна заваривала неизменный чай, молодая женщина пришла в твердому выводу, что по крайней мере три полотна — подлинники. Русские художники начала двадцатого века. Когда хозяйка вернулась в комнату с подносом, Катя кивнула в сторону картин:

— Не боитесь? Вы ведь дверь открыли, даже не спросив.

— Не боюсь. Я, видите ли, фаталистка. Да и народ у нас в этом не сильно разбирается.

Пирожки у Клавдии Васильевны оказались вкусными, и Настя несколько примирилась с пребыванием в незнакомом, странно пахнущем месте. Ну а когда хозяйка принесла ей музыкальную шкатулку с танцующей куколкой и разрешила сколько хочешь открывать и закрывать крышку, восторгу девочки не было предела. Она занялась игрушкой, а Клавдия Васильевна написала, как пользоваться травками, как парить ножки и что еще сделать, чтобы сопли побыстрее прошли. Инструкции она завершила словами:

— А лучше всего девочке будет, если вы разберетесь в своих чувствах, станете прежней мамой, а не комком нервов.

— Это так заметно? — грустно спросила Катерина.

— Конечно. И прежде всего ребенку — дети ведь все чувствуют. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы приехали сюда спрятаться от каких-то проблем, не так ли?

— Можно и так сказать, — медленно ответила Катерина.

— Разве вы не знаете, что это невозможно? Даже если человек ничего не предпринимает, а просто плывет по течению, это тоже выбор. — Клавдия Васильевна помолчала, но Катерина не спешила вступать в разговор, тогда пожилая женщина продолжила: — Знаете, есть такая теория, что каждый из нас за свою жизнь делает выбор несколько раз. И сделай мы его по-другому — это была бы другая жизнь. Мы как бы идем мимо тех, непрожитых жизней. И кто знает, что было бы, поступи мы по-иному.