Повесть об Остролистном холме - Алберт Сюзан Уиттиг Страница 24

Плут откашлялся и пересказал профессору свою историю, которую уже успели выслушать Пышка и Табиса, — правда, на этот раз, под пронзительным немигающим взглядом филина, пес чувствовал себя неуютно и голос его звучал не слишком уверенно, чтобы не сказать робко. Наконец он завершил рассказ, облегченно вздохнул и сел на задние лапы.

Наступила долгая тишина. Вдали прокричал другой филин, помельче, а по соседству пара лягушек обменялась взаимными оскорблениями. Наконец профессор заговорил.

— Ты у-у-утверждаешь, что старый Бен Хорнби у-у-умер? — гневно спросил он. При этом его круглые светящиеся глаза стали еще круглее и засветились пуще прежнего. Если в этом мире и существовало нечто, способное взбесить профессора сильнее, чем дерзость, так это осознание, что в округе произошло важное событие, о котором ему ничего неизвестно и на которое он не давал своего согласия. — Как он у-у-умер? Это был несчастный слу-у-чай?

— Именно это мы и хотим выяснить, сэр, — сказал Плут все еще с опаской. — Мы как раз надеялись на этих овец, они ведь паслись поблизости и могли видеть, что произошло на самом деле. Да только мы обошли весь Остролистный холм, но так их и не нашли…

— У-у-уходите домой, — скомандовал филин с вялым раздражением. — У-у-убирайтесь в свою деревню, там ваше место. Я сам поищу этих овец, а уж когда я их найду, будьте уверены, они мне выложат все, что знают о смерти Бена Хорнби.

Он распахнул свои профессорские крылья, оглушительно хлопнул ими и взмыл в ночное небо над Остролистным холмом. В течение нескольких часов парил он над склонами холмов и долинами, высматривая пять пропавших хердуиков, но, к крайнему своему недовольству и удивлению, преуспел в этих поисках ничуть не более, чем деревенские кошки и пес: сколько ни напрягал он зрение, овец нигде не было видно.

В конце концов он утешил себя, набросившись с яростью (совершенно неуместной) на юную неосторожную полевку, которая по неопытности забралась слишком далеко от своей норки под камнем. Добычу он доставил в свое жилище в полом стволе бука. От других буков Кукушкина леса он отличался огромными размерами и наличием таблички, которая висела над низенькой дверью у основания дерева:

Г. Н. ФИЛИН, Д-Р ФИЛ.

НИЗАВИСИМЫЙ НАБЛЮДАТЕЛЬ

БИРИГИТЕ ГОЛАВУ!

Дверь и лестница внутри ствола предназначались для удобства тех гостей профессора, которые не обладали способностью летать, сам же он редко ими пользовался. Вот и сейчас он просто влетел в свою гостиную, расположенную довольно высоко над мшистым полом, расстелил белоснежную скатерть и накрыл стол самым тщательным образом, не пожалев своего лучшего фарфора, серебряных приборов и хрусталя. Затем он зажег толстую восковую свечу, налил себе стакан бузинного вина и сел к столу, дабы насладиться приятным полуночным ужином из свежей полевки, баночки сардин, дюжины маринованных яиц и сливочного крекера.

Завершив эту изысканную трапезу, профессор удалился в библиотеку, где разыскал научный труд, который уже читал около года назад, — «Пагубное воздействие мышей-полевок (Microtus agrestis) на растительность Озерного края». Автор работы утверждал, что полевки наносят ущерб местным лугам, поскольку перекапывают дерн, обнажая корни травы, и приходил к выводу, что увеличение популяции полевок может привести к полному и быстрому уничтожению лугов.

«Очень хорошо, — с удовлетворением отметил про себя Галилео Ньютон, возвращая книгу на полку и собираясь подняться в обсерваторию, чтобы по обыкновению предаться ночному наблюдению за светилами, — очень хорошо, что ему удалось хотя бы на одну особь уменьшить популяцию зловредных полевок. Завтра он, пожалуй, поужинает двумя полевками, но уже обойдется без сардин».

Оказавшись в обсерватории, профессор навел телескоп на Венеру. Большая и яркая, она, казалось, висела над озером совсем близко. Неловким движением крыла филин случайно задел прибор, и тот сдвинулся в сторону. Наклонившись к телескопу, чтобы вернуть его в прежнее положение, профессор глянул в объектив и удивленно заморгал.

Он все же нашел пропавших овец.

15

Мисс Поттер посещает Тидмарш-Мэнор

Беатрикс предполагала отправиться с мистером Дженнингсом на Остролистный холм пораньше, однако, явившись утром на встречу с ним к Ферме-На-Холме, она узнала, что он вообще не скоро сможет пойти куда бы то ни было: накануне вечером, выходя из дома, он вывихнул лодыжку самым неприятным образом. Дженнингс сидел в кресле, положив больную ногу на табуретку.

— Похоже, придется отложить это дело с перегоном овец, — сказал он сокрушенно.

— Но я могу хотя бы найти их и загнать обратно в кошару, — заметила Беатрикс. — Уверена, с двумя матками я справлюсь, а ягнята сами побегут за ними. — Она говорила с большей уверенностью в себе, чем в действительности ощущала, но, в конце концов, это были ее овцы и рано или поздно ей все равно придется постигнуть, как с ними следует управляться. Кроме того, она должна кое-что доставить в Тидмарш-Мэнор, а это на пути к Остролистному холму.

— Что ж, — не скрывая сомнения, ответил мистер Дженнингс, — оно, конечно, попробовать-то можно. Только вот кто Уинстона запряжет да править будет?

— Ну, это мне определенно по плечу, — сказала Беатрикс, на сей раз без малейшего колебания. Первый пони появился у нее пятнадцать лет назад, и она считала себя превосходным кучером.

Недолгое время спустя Беатрикс ехала мимо Дома-Наковальни, где увидела Сару Барвик. Та стояла на улице и с видимым удовлетворением рассматривала окно собственного дома, превращенное в витрину. Мисс Поттер натянула вожжи, останавливая повозку.

— Отлично выглядит, Сара! — воскликнула она.

Витрина действительно была хоть куда. Сара сдвинула занавески к краям, собрав их красивыми складками, и придвинула к самому стеклу низенький столик. На нем расположились кекс «данди»[7], блюдо с булочками, поднос с разнообразными пирожными и ваза с цветами.

Сара торжествующе улыбалась.

— Я уже продала три булочки прохожему — одному из тех, что гуляют по холмам, а ведь еще девяти нет. — Она пригладила гриву Уинстона. — Куда вы и ваш пони собрались в такую рань?

— На Остролистный холм. Хочу поискать овец, которых купила.

— Вот как? — в голосе Сары прозвучал определенный интерес. — Миссис Бивер, кухарка из Тидмарш-Мэнора, заказала мне два каравая и имбирный пирог, а у меня как назло в велосипедной шине приличная дыра. Не успеваю залатать.

— Я и сама хотела заехать в Тидмарш-Мэнор, — сказала Беатрикс. — Если хотите, доставлю туда ваш заказ.

— О, лучше доставьте туда меня, если вы не против, — ответила Сара. — Мне бы хотелось потолковать с миссис Бивер о том человеке, которого леди Лонгфорд прочит на место Маргарет Нэш. Если вы меня возьмете, я с радостью помогу вам управиться с овцами.

— Отлично! — сказала Беатрикс. — Буду рада и вашему обществу, и вашей помощи.

— Сию минуту буду готова! Только возьму корзинку и шляпу и заскочу напротив к Лидии — пусть приглядит за дверью, не появится ли покупатель. Кто знает, к нашему возвращению могут раскупить все булочки!

Спустя пять минут Беатрикс и Сара подъехали к Зеленой Красавице. Беатрикс поднялась к себе и вынесла закрытую ивовую корзину с морской свинкой. Беатрикс уже садилась в повозку, когда из-за дома выскочил Плут.

— Возьмите меня с собой! — пролаял он и, не дожидаясь приглашения, прыгнул в повозку следом за ней. — Как хотите, но я еду с вами!

— Шустрый песик, — улыбнулась Сара Барвик.

— Хоть он и не похож на пастушью собаку, — заметила мисс Поттер, — но, возможно, загонит овец в кошару. Как, Плут, справишься?