Бернард Вербер - Танатонавты Страница 25

200 франков: извещения. Дополнительно за почтовые расходы.

1000 франков: НДС.

1300 франков: муниципальный налог.

200 франков: церковная служба (дополнительно в зависимости от выбранной религии и услуг: месса, хор и т. д.)

Итого: 17 000 франков минимум, без учета стоимости кладбищенского участка.

80. Ожидание

Вот уже десять минут кардиограмма на экране бежит ровной линией, и ни единого писка энцефалографа!

Верный себе, Рауль Разорбак делал записи в журнале наблюдений: время, температура, показатели сердечной и мозговой деятельности, личные впечатления…

Потом с озабоченным видом он подошел к нам.

— Ну как? — рискнул спросить я.

Он пожал плечами.

Толпа молча смотрела на бездыханного человека, залитого светом прожекторов. Словно мухи над падалью, вокруг кресла крутились эксперты и что-то записывали с многозначительным видом, скрипя авторучками. По правде сказать, они занимались этим, чтобы размять ноги, но, глядя на их лица, можно было предположить самое худшее.

Иллюзионист оказался отличным актером: его богатая мимика выражала все оттенки сомнения и недоверия.

Ведущий RTV1 уже не знал, чем заполнить паузу. Он высказался о погоде, удивительно подходящей для эксперимента, изложил историю Дворца конгрессов, под крышей которого и раньше происходили поразительные события.

Сжав руки, Амандина беззвучно молилась. Я тоже.

81. Скандинавская мифология

Бальдр был добрым скандинавским богом. Сын Одина, он славился красотой и состраданием. Однажды во сне он увидел собственную смерть. Боги были этим чрезвычайно обеспокоены, и его мать, богиня Фригг, обязала все и вся никогда не причинять зла ее сыну. Она заставила поклясться в этом землю, железо, камни, деревья, болезни, птиц, рыб, змей и всех животных.

Убедившись, что Бальдр неуязвим, боги стали развлекаться, швыряя в него разными опасными предметами, которые теперь не причиняли ему ни малейшего вреда.

Случилось, однако, так, что злой бог Локки, завидовавший Бальдру, пришел к Фригг под видом женщины, чтобы выведать ее секрет. И он узнал, что богиня не взяла клятву с одного растения, омелы, которую она сочла слишком нежной и хрупкой, чтобы навредить ее сыну.

Локки уговорил слепого бога Хедра взять это растение и ударить им Бальдра. Направляемый Локки, Хедр смертельно ранил Бальдра стрелой из омелы. Тогда Локки объявил, что никто не может избежать смерти, даже если боги благосклонны к нему.

82. Во Дворце конгрессов

Полицейские в штатском, находившиеся в зале по приказу судьи, расследовавшего это дело, все ближе придвигались к сцене. Они не хотели упустить нас после того, как представление провалится.

Вот уже пять минут, как мы безрезультатно пытались при помощи массажа и электрошока вернуть Феликса.

В зале поднялся шум.

Эксперты, с улыбкой переглядывавшиеся после каждого электроразряда, подошли к Феликсу, проверили пульс и с удовлетворением констатировали, что его нет.

Я снял белый халат и в мокрой от пота майке продолжал делать Феликсу кардиомассаж. Мы считали «раз, два, три», я обеими руками давил на грудную клетку в области сердца, а Рауль ручным насосом вдувал Феликсу воздух через ноздри, чтобы возбудить респираторную активность.

Полицейские подошли еще ближе.

— Раз, два, три! Ну же, верь в себя, верь в себя! — повторял мой друг.

Он был прав. Надо верить. Можно держать руку в огне, если верить, что ты неуязвим. Он мне это уже показывал.

Плюнув на то, что происходило вокруг, мы выбивались из сил, делая все, что только можно. Чем сильнее нас охватывало отчаяние, тем энергичнее мы действовали. Толпа, казалось, не обращала на нас внимания. В зале слышался ровный гул разговоров, а иногда даже смешки.

Еще мгновение, и гул превратился в рокот.

Полицейские выстроились позади нас цепью, чтобы не дать удрать за кулисы.

С верой горы своротишь, так отчего же не получается сделать крохотное, маленькое чудо, не удается вдохнуть жизнь в этот кожаный мешок, наполненный кровью и внутренними органами?

— Если в этом мясе есть хоть одна живая клетка, она меня услышит, — шипел Рауль. — Эй! Эй, ты! Держись! Раз-два-три, раз-два-три!

И снова надавил на грудную клетку Феликса.

— Черт тебя побери, Феликс, очнись! Не валяй дурака! — закричал я.

На сцену поднялся полицейский. Мы, очевидно, были похожи на буйнопомешанных, издевающихся над трупом на глазах телезрителей.

— Раз, два, три! Да очнись же, Феликс, чтоб ты провалился!

Полицейский вытащил наручники.

— Раз, два, три! Феликс, боже мой, не подведи нас!

Восемь экспертов констатировали смерть. Мухи на раздавленном фрукте.

Полицейский схватил меня за руку. Я услышал, как защелкнулись наручники, а потом слова: «Именем закона! Вы арестованы за убийство путем отравления».

Вот уже и Рауль с Амандиной в наручниках, но пока никто не осмеливался подойти к президенту Люсиндеру.

— Смерть! Смерть танатонавтам! — восторженно вопили зрители, видя главу государства в таком переплете.

Видимо, нет ничего слаще, чем лицезреть вождя по уши в грязи.

— Смертную казнь танатонавтам!

Мой брат, сидевший в первом ряду, воскликнул: «Я тебя предупреждал!» Мать пыталась успокоить зал. Начала она со своих соседей, потом пошла по рядам.

— Мой сын здесь ни при чем, остановитесь! Вы ошибаетесь, мой сын ни при чем! Его обманули!

Она уже все придумала. Позже, на процессе, она вытащит мой дневник, чтобы доказать, каким я был послушным мальчиком. Кроме того, она уже купила новое платье.

Полицейские окружили нас, чтобы провести через зал, сквозь бесновавшуюся толпу, которая оскорбляла нас и плевала нам в лицо. Как же все-таки неприятно стоять в наручниках, когда в тебя плюют! Кто-то швырнул в меня тухлым яйцом и попал прямо в лоб. В Амандину полетел помидор. Раулю тоже досталось яйцо, еще более зеленое и вонючее, чем мое.

Президент Люсиндер окаменел. Он забыл о нас, о Феликсе и думал только о том, как он ошибся, пав жертвой иллюзий. Как жаль… Он так хотел стать знаменитым, но теперь все кончено. Он уже не узнает той радости победы, которую испытал Цезарь под Алезией. Последний бастион — смерть — оказался неприступным.

Журналист RTV1 велел телеоператору показать крупным планом застывшее лицо Феликса. В нескольких сантиметрах от него поставили лампу и принялись снимать мельчайшие поры и крошечные волоски, обгоравшие под мощным светом.

Прощай, Феликс.

Полицейский дернул меня за наручники.

И тут произошло невероятное.

Мы услышали вскрик: «Ай!»

Все затаили дыхание. Я узнал голос, сказавший «Ай!». Этот голос, этот голос…

Рабочий, отвечавший за свет, споткнулся и заехал лампой Феликсу прямо в глаз.

Телеведущий уже захлебывался:

— Это невероятно! Дамы и господа, это просто невероятно, это немыслимо, потрясающе! Человек, которого мы теперь можем называть «первым, кто побывал на том свете и вернулся», этот человек… этот человек… жив! Феликс Кербоз жив!

По приказу экспертов обескураженные полицейские быстро сняли с нас наручники. Зал вновь притих. Слышно было только телеведущего, который в нескольких шагах от нас тараторил перед камерой, чрезвычайно довольный тем, что в его шоу произошло нечто из ряда вон выходящее. Он знал, что на кон поставлена его карьера, и не собирался упустить выпавший ему шанс. Он тоже рассчитывал, что теперь его имя попадет на страницы истории. В крайнем случае на страницы истории журналистики.

— Эмоции хлещут через край! Когда зазвучали первые сигналы энцефалографа, в это никто не мог поверить, но вот теперь в зале слышны крики. Крики ужаса, дамы и господа, потому что мы увидели, как мертвый вернулся к живым. Канал RTV1 — наш девиз «Смотри хоть целый день!» — предлагает вам кадры замедленной съемки: веки Феликса Кербоза дрогнули. И произошло это значительное время спустя после того, как его сердце остановилось. Мы видим это благодаря RTV1, телеканалу, который оживляет даже мертвых! Я собираюсь немедленно взять эксклюзивное интервью у Феликса Кербоза, сразу после рекламной паузы. Позвольте напомнить, что спонсор сегодняшнего вечера — сигары «Черный дракон». Сигара «Черный дракон» — только она вернет вас к жизни.

Люсиндер, Амандина, Рауль и я то задыхались от смеха, то давились слезами. Мы выбежали на сцену. The show must go on[12]. Врачи и эксперты вернулись обратно в полном недоумении. Они качали головами, словно не верили своим глазам, ощупывали Феликса, проверяли приборы. Один даже заглянул под кресло — а вдруг там спрятан труп, который подменили живым двойником?