Алексей Слаповский - Качество жизни Страница 25

— И Московской области?

— Да. Чудесный был фильм. И чудесное время, я только сейчас начинаю это понимать!

— Не отвлекайся.

— Да. Дорогая Дина! Давай поженимся!

— Зачем?

— Как это зачем? Чтобы жить вместе.

— Зачем? Чтобы разделить с тобой остаток жизни? Я не люблю остатков. А главное, ты что, любишь меня?

— Диночка, любовь проходит и уходит…

— Ты любишь меня или нет?

— На этот вопрос не бывает однозначного ответа! Человек думает, что любит, а на самом деле… И наоборот…

— Нет никаких наоборотов. Все мы знаем точно. Только знать не хотим.

— Не понял…

— Я вот точно знаю, что тебя не люблю.

— Это интересная новость! И с каких пор?

— Да ни с каких. И не любила никогда.

Я усмехнулся и посмотрел на магнитофон.

Дина выключила его. И продолжила:

— А если принимала тебя… И даже чуть было замуж не согласилась… Очень просто: одной скучновато все-таки.

— Кого ты обманываешь, себя или меня?

— Ты прямо, как твои персонажи, изъясняешься. Никого я не обманываю, Саша. И никого я не любила. Не повезло. Как и большинству людей. Но ведь живут же как-то. И я живу. Поэтому в очередной раз готова согласиться. И тебе ведь легче, между прочим. Жить с влюбленной в тебя женщиной — одна морока. Сам рассуди: она любит, она ревнует, она за каждым шагом следит, она взаимности хочет, а ты пустой. Комплекс вины развиться может. Поэтому идеальный вариант: муж и жена друг друга не любят — ну, то есть, не любят такой любовью, как в твоих романах и всех прочих сочинениях описано, — а жить вместе нравится. Устраивают друг друга. Очень славно. Если согласен на такой вариант, давай попробуем.

— Надо же… Двадцать с лишним лет я, получается, сам себе голову морочил?

— Конечно. Я же тебе ни разу про любовь не говорила.

Я смотрел на умолкший магнитофон и вспоминал. Странно, но мне казалось, что признания в любви все-таки были. На самом деле были слова косвенные, во время близости или хмельных задушевных разговоров.

— Эй! — окликнула меня Дина. — Вернись, скажи что-нибудь. Или ты все-таки горячей любви хотел? Знаешь, Саша, это по-научному называется динамический стереотип. Проще говоря: привычка. Меня вот тут познакомили с одним джентльменом. Свежий мужчина, пятьдесят шесть лет, не бедный. И даже понравился мне. В ресторан повел хороший. Вино замечательное. Музыка тихая. Разговор задушевный. То есть всем человек подходит, и я, чувствую, тоже ему понравилась. И он уже начинает про будущую жизнь чего-то такое размышлять. А я вдруг четко понимаю, что мне страшно хочется домой. Я годами привыкла: прихожу после работы домой, что-нибудь ем, а потом кофе, кресло под торшером, телевизор, книга… И так мне славно! Нет, правда, я прямо-таки затосковала по кофе, по торшеру, по телевизору. Ну, и сказала ему, что плохо себя чувствую. Немудрено: холецистит, мигрень, диабет в начальной стадии, давление, артрит, колит и псориаз.

— У тебя все это есть?

— Да нет ничего! Но надо же было напугать джентльмена! Он, слава богу, напугался. Я к чему это? У тебя тоже стереотип. Привычка. Ты привык: женщина тебя любит, а ты тихо страдаешь, что не вполне ей соответствуешь. И тебе это комфортно.

— Когда это я привык?

— С женой привык.

— Тебе-то откуда знать?

— А мы с ней встречались.

— Зачем?!

Я был ошарашен. Я даже невольно огляделся, словно ища приметы того, что здесь, у Дины, когда-то была моя жена.

— Как зачем? Она каким-то образом узнала, что ты меня навещаешь, не выдержала, пришла посмотреть на меня и понять, что у тебя тут — интрижка или тайная любовь. Я ей все объяснила, она успокоилась. Просила тебе не говорить. Но раз она от тебя ушла, то теперь, наверно, можно. Что, удивился?

— Честно говоря, да.

— То-то. А ушла она, я думаю, чтобы тебя опередить. Ты ведь сам собирался уйти, разве нет?

— И в мыслях не было! Что за черт! Придумывают про человека какую-то ерунду! Нет, я понимаю! Влюбилась в американца этого, а себе нашла оправдание! Идиотизм какой-то! Даже досадно, честное слово!

Дина внимательно посмотрела на меня:

— Да… Кажется, все еще хуже. Мой тебе совет: верни ее. Иначе наделаешь глупостей.

— Только не надо изображать, что видишь меня насквозь! Если хочешь знать, я счастлив! Потому что влюбился, как дурак. И газетные эти утки не совсем утки. Вам не повезло, а мне повезло. Правда, от этого не легче!

— Зачем же ты ко мне пришел?

Не помню, что я ей ответил и о чем мы потом говорили еще часа два, три или четыре.

29

Вернувшись домой, я позвонил Даше.

Она ответила неласково и торопливо:

— Привет, чего надо?

— Скучаю. Можешь приехать?

— Ты ничего не перепутал? Я по вызову не работаю.

— У меня очень серьезное предложение. Очень.

— Какие еще предложения, молодой человек? Вы ошиблись номером!

Испугавшись, что она отключится, я быстро сказал:

— Тысяча в месяц и московская прописка.

— Ха, очень надо! Прописка у меня и так почти есть. И тысяча есть. Даже больше. Я такого мужчину нашла, что тебя рядом не стояло!

— Что ж. Тогда счастья тебе.

— Спасибо. А ты где сейчас?

— Дома.

— Ладно. У меня есть пара часов. Только никаких предложений!

«Увидев ее, Переверчев поразился, насколько она похорошела. Даже странно подумать, что совсем недавно эта юная красавица, достойная обожания со стороны лучших мужчин этого худшего на земле города, была в его руках, готовила ему омлет по утрам, ходила по комнате в халатике, напевая глупые песенки… На самом деле она осталась такой же, просто взгляд его посвежел, обновился. Но чего он совсем не подозревал, так это того, что его окатит такой волной нежности.

— Эля… — сказал он, собираясь обнять ее, но она выскользнула из его рук».

— Вот что, — сказала Даша. — Ты послушай сначала. Ты меня так оскорбил, как в жизни никто. Нет, меня оскорбляли, и даже хуже. Вообще с грязью пытались смешать. Но это кто? Это люди, от которых я ничего хорошего и не ждала. Понимаешь, да? Когда не ждешь, то и не обидно. А ты человеком прикинулся. Я запала даже на тебя, чуть прямо даже не влюбилась, понял? Так что даже и не мечтай! Я с голода буду подыхать, а к тебе не вернусь, понял? И вообще, я домой уезжаю!

— Но ты же мужчину нашла.

— Ага, мужчину! Такой же скот, как и ты. Он за те же деньги в душу мне залезть хочет!

— Я не влезал, мне кажется.

— Кажется ему… Нет, Лариска правильно говорит: лучше никого за людей не считать. Чтобы не ошибиться. Никакой любви, только хозрасчет!

— Я тебе это и предлагаю. Хочешь выслушать?

— Ничего я не хочу! Ну, ладно, давай, только быстро! И конкретно!

— Хорошо. Быстро и конкретно. Я понял, что с тобой мне было лучше, чем с кем бы то ни было. Я хочу, чтобы ты жила со мной. Я готов даже жениться. То есть не готов, а серьезно хочу на тебе жениться. Представь, какие выгоды: ты получаешь московскую прописку. Получаешь старого и больного мужа. Он скоро загнется. А если и не загнется, ты же можешь бросить его в любой момент. То есть меня. И я это пойму. Влюбишься в молодого, красивого принца — и бросишь. Но до этого будешь жить спокойно и обеспеченно. Сколько получится — год, два… Соглашайся!

— Тысяча в месяц?

— Да.

— И поженимся прямо с отметкой в паспорте?

— С отметкой.

— Врешь скорее всего.

— Нет.

— Слушай, а это не про тебя в газетах писали? И фотография похожая. С этой, как ее…

— Неважно. Это всего-навсего способ рекламировать себя.

— Я так и поняла. Как эта, ну… Как М. Тоже пишут постоянно: от одного ушла, к другому пришла, третий на горизонте. А я случайно к одной врачихе-гинекологу попала, так, пустяки, все прошло, и она рассказывала, что в реальности эта самая М…

Я не узнал о тайне этой самой М.: позвонила Ирина. Естественно, по делу: надо быть в таком-то месте в такой-то час на презентации чего-то, не помню, чего. Нас ждут. Форма одежды парадно-выходная, легкие отклонения допускаются, оригинальность приветствуется.

Я сказал, что неважно себя чувствую.

— Ничего страшного, полчаса побудешь, покажешься и все. Нас там сфотографировать должны.

Я посмотрел на Дашу, настороженно слушавшую, и решился:

— Вот что, Ириш. Передай там по цепочке: игра отменяется. Я, видишь ли, женюсь.

— Для того, чтобы в тюрьму сесть? Ты думаешь, они шутят? И посадят, и вообще с лица земли сотрут.

— Пусть попробуют! Я тут подумал и понял: все это глупый и мелкий шантаж. Я в этих делах, на которые ты намекаешь, даже не стрелочник, а старший помощник младшего дворника. Но главное, главное, ты выслушай: я действительно женюсь. Вот передо мной девушка сидит, она меня любит, она согласна, я счастлив!

Даша сердито нахмурилась, показывая мне этим, что не надо так нахально на нее ссылаться: во-первых, не любит, а во-вторых, еще не согласилась!