Ольга Лукас - Тринадцатая редакция Страница 25

– Я не просил вас заходить, – сухо сказал Джордж.

«Иногда у него неплохо получается, – с умилением подумал Дмитрий, – всё-таки столько лет со мной общается, нахватался манер, каких смог».

Но менеджер вполне логично доказал, что его появление было продиктовано жизненно важной необходимостью.

– Дело в том, что на улице, перед входом в здание, стоит здоровенный джип и сигналит! Золотой джип, – зачем-то уточнил он. – Сами понимаете, движение…

– Вызовите эвакуатор! – поморщился Джордж. – Мне вам элементарные вещи, что ли, объяснять?

– Джип с финскими номерами, – почему-то шепотом добавил менеджер, – и, понимаете, он такой неприлично золотой.

– Золотой он там или какой ещё, меня не волнует. Гнать финнов в три шеи с русской земли!

– В джипе сидит женщина и говорит, что ей нужен господин Маркин. Она говорит, что будет сидеть и сигналить чертовски долго, столько, сколько потребуется, пока ей не объяснят, где есть этот господин. А насколько мне известно, ваш уважаемый гость…

– Я за него, – мрачно отозвался Дмитрий Олегович. – Я знаю только одну женщину, способную на такой героический поступок. Но у неё напрочь отсутствуют способности к языкам. Или вы понимаете по-фински?

– Увы – нет, – менеджер дёрнулся было к выходу, чтобы поскорее от стыда и позора сделать себе харакири, но потом передумал – вроде бы никто не ужасается его необразованности, да и вообще, все заняты: хозяин скрипит зубами, его гость прикрыл глаза и, возможно, даже мечтает.

– Смерть финским оккупантам! – пробормотал Джордж, подливая себе ещё немного самогона, когда дверь кабинета закрылась за Дмитрием Олеговичем и вызвавшемся его сопровождать менеджером (который решил пока что не делать харакири, ибо в этом сезоне оно не актуально).

– Сейчас надо будет собрать наших и рассказать им о том, что мы поняли. Вернее о том, что понял ты, – сказал Шурик Денису, когда они поднимались по лестнице на второй этаж.

– А если я ничего не понял? То есть если у меня вопросов больше, чем ответов? – Осторожно поинтересовался Денис.

– Тем более наших надо созывать. Я один с твоими вопросами не справлюсь, – заявил Шурик, распахивая дверь своего кабинета.

– Здравствуйте! Наконец-то вы вернулись с переговоров! – обрадовалась Мария. Она уже решила, что все про неё забыли и, вероятно, надо потихонечку выйти в коридор, добраться до приёмной, накинуть плащ и убежать, по возможности никому не попадаясь на глаза, потому что нет ничего более жалкого, чем посетитель, которого забыли принять, – так, во всяком случае, говорит мать.

– Наконец-то вы нашлись! – в свою очередь обрадовался Шурик – он уже и забыл о том, какую гору держал всё это время на плечах, а теперь она рухнула сама собою. – Денис, скажи, пожалуйста, шефу, что мы вернулись, пусть соберёт кого считает нужным, а мы пока обговорим детали.

Выслушав Дениса, Даниил Юрьевич отодвинул бумаги, дотянулся до телефона и попросил Наташу позвать к нему в кабинет Константина Петровича, Шурика и Виталика.

Наташа как раз очень любила собирать народ на совещания, летучки и прочие дружеские междусобойчики у шефа – можно ведь не по телефону звонить, а совершенно легально, то есть по делу, а не ради развлечения, заглядывать по очереди во все кабинеты и отвлекать от работы тех, кто там обнаружится.

Константин Петрович сидел за столом в своём кабинете, руки по локоть в документах, глаза горят, губы шепчут заклинание:

– Нет, я понимаю, у каждой фирмы должен быть свой скелет в банковском сейфе! Но если скелетов в нём больше, чем денег, – это уже перебор!

– Шеф вызывает, – пискнула Наташа и тут же захлопнула за собою дверь, потому что кто его, коммерческого директора, знает – вдруг он уже научился испепелять взглядом? Судя по всему, у него возникло такое желание.

Следующей жертвой стал Шурик. Договор был благополучно подписан, и теперь он уже в который раз объяснял Маше, что именно от неё ждут, а Маша в который раз соглашалась и обещала обязательно внести в текст все исправления. Затем они прощались, договаривались о точной дате сдачи материала, а потом в разговоре что-то сбоило, и он, как граммофонная игла по неисправной пластинке, с шипением перескакивал в самое начало. Собеседникам уже порядком надоела эта сказка про белого бычка, они бы и рады были её досказать, но нельзя же прерывать разговор на логической середине, а в логическом конце его поджидала царапина – пшш-чпок – и всё сначала.

При виде Марии Наташа собралась, чтобы не сказать ей какую-нибудь грубость и, глядя Шурику прямо в глаза, скомандовала:

– К шефу быстро! Вызывает! – и тут же умчалась, потому что у Шурика на лице отразилась такая дивная смесь благодарности с недоумением, что надо было поскорее бежать, чтобы не пришлось вдаваться в объяснения. К тому же, кто его знает, вдруг он тоже умеет взглядом испепелять?

– Мне, наверное, пора? – с надеждой спросила Маша.

– О да, вам пора! – радостно подпрыгнул Шурик, но тут же спохватился и добавил: – Пора решительно подойти к станку и отредактировать ваш прекрасный, несравненный, удивительный, чудный роман! Я жду окончательную версию завтра к вечеру!

– Тогда до свиданья, – заискивающе улыбнулась Маша и наконец-то двинулась к выходу. Кажется, все приличия были соблюдены. А эта странная девушка со всеми так грубо разговаривает. Видимо, так здесь принято, а может быть, это обычный деловой стиль. Господи, как мало она знает о настоящей жизни! Нигде не смогла удержаться больше трёх месяцев, три месяца – и то большой рекорд. А всё из-за того, что долг велит ей заботиться о больной немощной матери. Как хорошо, что полгода назад она нашла прекрасный способ излечить свою матушку от всех недугов. Стоило уволиться с последней работы и больше уже не искать новую, как мадам Белогорская выздоровела и теперь уже не нуждается в постоянном уходе и заботе.

Маша вышла на улицу и вдруг совершенно отчётливо поняла, что не хочет сегодня весь вечер проторчать в кофейне. Дмитрий Олегович, когда его не было рядом, казался не более чем выдумкой, очередным вампиром, романа с которым ей не видать, как своих ушей. «Мама приболела, мне надо быть дома. Завтра позвоню», – настучала на телефоне Маша. Врать при помощи SMS было проще и удобнее, чем по телефону. Да здравствует научно-технический прогресс, помогающий людям ещё больше запутаться в своих отношениях, чтобы в старости было о чём вспомнить.

После разговора с Шуриком на Машу нахлынула такая эйфория, что по возвращении домой она не только исправила, но и существенно улучшила «Роман с Вампиром», и скорее почувствовала, чем поняла, что всё вышло очень здорово. Но никакой гордыни она при этом не испытывала. Потому что любой человеческий творец – это просто хорошо отлаженный приёмник, который настраивается на ту или иную программу и транслирует её по мере сил. Плохие приёмники зачем-то увешиваются глушилками, создают помехи в эфире, чтобы их не отвлекали от разной сиюминутной ерунды, и, в конечном итоге, от их услуг отказываются. А хорошие приёмники, напротив того, прилежно транслируют то, что уловили, но при этом не приписывают себе авторство программ, не утверждают, что внутри у них сидит радиоведущий, три оркестра, пять музыкальных групп, два профессиональных чтеца, звукорежиссёр, оператор и редактор студии вещания.

Когда за Машей закрылась дверь, Шурик на радостях сплясал какой-то безумный, молниеносный танец. Дотанцовывал он его уже по дороге к кабинету Даниила Юрьевича. Виталик, задумавший внести существенные изменения в настройки кофейного автомата, вбежал в кабинет шефа последним, но не растерялся и занял самое лучшее место, у окна.

– Мне очень некогда, – начал наскоро организованное совещание Даниил Юрьевич. – Мы готовы, Константин Петрович.

– А я уже выставил защиту, – похвастался тот.

– А ведь правда. Надо же, я даже не почувствовал, ты всё-таки очень быстро растёшь. Отлично, остальные тоже не уменьшаются. Насколько я могу судить, Денис и в самом деле может считывать желания носителей, так?

– Может, – ответил за него Шурик.

– Мне нужно озвучить то, что я понял? – спросил Денис.

– Нужно, – серьёзно сказал Даниил Юрьевич, – а также то, чего не понял.

– Ну, хорошо, сейчас, – сосредоточился Денис. – Я неожиданно оказался как бы внутри самого желания. И, если честно, только сегодня сообразил, что имею дело с желаниями, а не с простыми глупыми мыслями недалёких людей… Нет, не это важно. Он хочет, чтобы его оставили в покое и дали возможность работать. Это – главная тема. Ещё он хочет, чтобы дело было сделано до того, как он потеряет зрение. Это – существенная деталь. А дальше я не понял, но – чтобы это сделанное дело затмило своими очевидными достоинствами глючные винды… Извините, это он так мечтает, а не я так ругаюсь.

– Какой молодец! – не удержался Виталик.

– Кажется, я знаю, кому мы доверим это дело, – подмигнул ему Даниил Юрьевич.