Паоло Джордано - Человеческое тело Страница 25

Неожиданно сзади подходит Чедерна. Набрасывается на него, словно бешеный зверь, хватает за воротник и толкает так, что Йетри падает на землю.

— Ты что, целочка, хотел, чтобы тебя убили? А? Чтобы тебе живот продырявили, сукин ты сын? Вот здесь? Здесь ты мечтал видеть дырку?

Чедерна надавливает ему коленом на живот, на свинцовую пластину бронежилета. Йетри закрывает лицо руками.

— Прости меня! — еле слышно говорит он.

— Простить? Простить тебя? Да пошел ты на хуй, целочка! У Бога проси прощения. Это он тебя спас.

Чедерна отвешивает ему пощечину, потом еще одну. Быстро, резко, словно удары молнии, так что у Йетри темнеет в глазах. Потом хватает горсть земли и швыряет ему в лицо — наверное, хочет засунуть землю ему в глотку, сделать так, чтобы он задохнулся, но передумывает. Йетри даже не пытается защититься — Чедерна прав. Он чувствует, что у него того и гляди треснут ребра. Земля забилась в нос и глаза.

На помощь приходит Дзампьери.

— Оставь его в покое! — говорит она, но Чедерна отталкивает ее.

— Ты почему не отскочил? А? Почему ты не отскочил, мерзкий ублюдок? — У Чедерны красные бешеные глаза. Он еще раз ударяет Йетри коленом так, что у того перехватывает дыхание. — Да пошел ты! — орет Чедерна, потом отпускает Йетри и быстро уходит, продолжая честить его по всем статьям.

Йетри долго откашливается, корчась в пыли, никак не может перестать. Высадив дверь, он так и остался стоять как вкопанный, пока его не прикрыл Чедерна. Будь в доме оружие, он бы уже находился на том свете. Его первое выступление обернулось полным провалом, и это видели все. Голова сразу же отключилась, а инстинкт не сработал. Даже самый плохой, самый неопытный солдат не стал бы так себя вести. Рене наверняка того же мнения: когда он дважды похлопал его по попе и сказал «молодец», Йетри ему не поверил. Рене просто хотел его подбодрить, недаром он сразу же развернулся и ушел.

Дзампьери опускается на колени рядом с ним.

— Ты гляди, как он тебя отделал!

Она снимает с шеи кефию. Выливает на нее воды из фляги, отжимает. Промокает ему лицо — сначала лоб, потом щеки.

— Ты чего?

— Тсс. Закрой глаза!

Она снова смачивает кефию и трет ему шею. Когда она проводит у него за ушами, по телу Йетри пробегает волна наслаждения, он вздрагивает.

— Не понимаю, почему он иногда ведет себя, как полный дурак? — говорит он.

Дзампьери улыбается:

— Потому что он тебя любит. Все просто.

Но это неправда. Чедерна избил его не потому, что любит. Он избил его, потому что сам мог погибнуть. Из-за Йетри им всем грозила опасность. Йетри пытается встать, но Дзампьери его удерживает:

— Погоди!

Она берет кефию и вытирает засохшие сопли у него под носом.

— Тебе не противно?

— Противно? Нет. Ничуть.

Символы и сюрпризы

Торсу никак не может поправиться. Пищевое отравление вызвало дизентерию, из-за дизентерии подскочила температура. Чтобы сбить ее, Торсу принимал антибиотики, от которых возник нарыв на десне и вновь поднялась температура, надолго приковавшая его постели, а из-за этого начался геморрой. От острой боли он плачет, как ребенок. В довершение всего теперь, когда температуру удается сдерживать, он впал в подавленное состояние. Товарищи относятся к нему равнодушно и даже с неприкрытой враждебностью. Приносят ему в палатку остывшую пищу, которая от этого становится еще несъедобнее. Днем никто не хочет составить ему компанию, а проводить долгие часы в одиночестве для него унизительно. Поначалу все было иначе, ребята заботились о нем, но его болезнь им давно надоела. Сегодня утром Чедерна, проходя мимо его койки, отвесил ему звонкий подзатыльник:

— Опять валяешься, красуля?

— Мне плохо.

— Точно. Ты желтый стал, как моча. По-моему, ты, сардинец, скоро отдашь концы.

Но есть кое-что еще. Торсу недавно сделал неприятное открытие. Когда он вытягивает ноги поверх спального мешка, ясно видно, что правая нога длиннее левой. Раньше он этого не замечал, наверное, из-за болезни тело стало асимметричным, страдания изменили его. На всякий случай он решает проверить. Ложится ровно-ровно, прижимает руки к бокам, изо всех сил вытягивает ногу в подъеме, затем слегка приподнимает голову и глядит вперед: точно, правая нога длиннее — большой палец правой ноги оказался намного дальше, чем левой. Мысль об этом сводит его с ума. Он воображает, как одна половина его тела раздувается. В его родном городке был парень, носивший ортопедические ботинки, один ботинок был на высокой платформе, чтобы ходить ровно, но все равно парень хромал, и все над ним потешались. В отчаянии Торсу пишет своей виртуальной девушке — единственной, от которой ничего не нужно скрывать, и честно ей все объясняет, но она реагирует равнодушно и даже насмешливо.

THOR_SARDEGNA: я раньше не был таким, понимаешь?

TERSICORE89: тебе просто кажется, ты, наверное, устал, поспи — и все пройдет

THOR_SARDEGNA: теперь ты все время советуешь мне поспать.

я только и делаю что сплю, не могу больше спать.

раз я тебе говорю, что моя правая нога стала длиннее, ты

должна мне верить.

а ты не веришь — ты же все всегда лучше знаешь.

TERSICORE89: не надо разговаривать со мной таким тоном

THOR_SARDEGNA: как хочу, так и разговариваю

Почти полчаса Торсу сидит, уставившись в экран компьютера, который лежит у него на животе (больше положить его некуда, а кроме того, компьютер приятно греет живот), и ничего не пишет, Tersicore89 — тоже. Он то и дело поглядывает на ноги, теперь ему кажется, что правая удлиняется на глазах, превращаясь в чудовище! Tersicore89 остается онлайн, но по-прежнему ничего не пишет.

— Ну же, отвечай!

В конце концов он сдается первым.

THOR_SARDEGNA: ты бы по-прежнему любила меня, стань я другим?

TERSICORE89: да ведь я тебя никогда не видела… я люблю тебя за то, что мне ясно из твоих слов, глупыш, длина твоих ног меня не интересует, а ты?

THOR_SARDEGNA: что я?

TERSICORE89: ты бы любил меня, если бы обнаружил, что я не такая, какой ты меня воображал?

Торсу напрягается. Отодвигает назад подушку, чтобы сесть попрямее. Что она имеет в виду? Что значит «не такая»? В голове крутятся слова Дзампьери: «По-моему, это мужик».

THOR_SARDEGNA: что значит не такая?

TERSICORE89: ну…

THOR_SARDEGNA: прекрати надо мной издеваться! что значит не такая?

TERSICORE89: слушай, мне совсем не нравится, как ты сегодня со мной разговариваешь.

ты жестокий и злой, наверное, тебе пора отдохнуть, поговорим, когда ты успокоишься.

THOR_SARDEGNA: Я СПРАШИВАЮ ЧТО ЗНАЧИТ НЕ ТАКАЯ! ОТВЕЧАЙ!!!

TERSICORE89: ты мне не командуй! я же не военнослужащий

THOR_SARDEGNA: почему ты написала военнослужащий?

TERSICORE89:???

THOR_SARDEGNA: ты написала ВОЕННОСЛУЖАЩИЙ

TERSICORE89: ну и что?

THOR_SARDEGNA: ты должна была написать ВОЕННОСЛУЖАЩАЯ, а не ВОЕННОСЛУЖАЩИЙ

TERSICORE89: не понимаю, о чем ты

THOR_SARDEGNA: правда? не понимаешь? по-моему, ты прекрасно все понимаешь

TERSICORE89: ложись спать

Какой кошмар! Торсу чувствует, как у него подскакивает температура, виски словно сжаты обручем. Потные пальцы скользят по клавиатуре. Мужчина! Он несколько месяцев переписывался с мужчиной, с мерзким извращенцем! Его сейчас вырвет. Он пишет, стирает, потом снова пишет, несколько секунд глядит на экран и нажимает ENTER.

THOR_SARDEGNA: ты мужчина?

Его виртуальная девушка (или виртуальный парень — он больше ни в чем не уверен) долго не отвечает. А что здесь долго думать: или ты мужик, или нет — куда уж проще. Раз молчит — значит, пытается уйти от ответа. Торсу то и дело проверяет свои нижние конечности. Скоро он останется инвалидом, одиноким инвалидом.

TERSICORE89: мне тебя жалко, пока

Сразу после этого Tersicore89 отключается. Торсу думает, что их отношения закончились, и пока что ничуть об этом не жалеет.

Однако днем, когда он идет по плацу (ему кажется, что он хромает, словно у него перекосило таз), Торсу невольно думает о том, что сейчас напишет Tersicore89. Но тут же вспоминает о произошедшем и леденеет. Что взбрело ему в голову? Разве может Tersicore89 быть мужчиной — после всех откровений, после всех нежностей, которые они друг другу писали, это совершенно невозможно. Наверное, он допустил эту дикую мысль из-за страшной усталости. А тут еще эта Дзампьери, вечно сует во все нос. Как теперь исправлять ситуацию? Извиняться он не очень умеет. Ладно, не стоит беспокоиться. Он что-нибудь придумает.

Благодаря этим веселым мыслям он даже ненадолго забывает о ногах. Он рассказал о своем открытии доктору (доктор должен все знать, раз уж Торсу теперь выгонят из армии, пусть это случится как можно скорее), но тот лишь скептически покачал головой:

— После определенного возраста кости больше не растут.