Леонид Рудницкий - Клерк позорный Страница 25

Они прошли к директору. Директор был молодым, розовощеким, полным позитивной энергии.

– Когда отдадите деньги? – мрачно спросил Коржик.

– Не волнуйтесь, отдадим! – заверил его директор. – Вот только администрация города нам заплатит, и мы тут же вам все перечислим.

– Вы отдали дизтопливо администрации?

– Да.

– В долг?

– Выходит, так.

Блядь, но зачем?! В долг Толян и сам мог его отдать, и гораздо ближе. Не надо было бы целую ночь ехать на поезде. Коржик посмотрел на Тыкву с желанием его придушить и засунуть под стол. Тот отвел взгляд.

– Когда администрация вам заплатит?

– В начале следующего квартала. Длинноногая секретарша в джинсах с красивой жопой принесла чай.

– Вы не думайте, мы очень солидная фирма, – продолжал втирать начальник. – У нас есть собственная нефтебаза, сеть заправок, мы строим коттеджи. Вот Виктор, – он кивнул на Тыкву, – вам все покажет. Я сейчас распоряжусь насчет машины.

Виктор-Тыква долго возил Коржика по городу, показывая заправки, тянул знакомиться с их начальниками, а потом потащил на нефтебазу.

До нее пришлось ехать минут сорок. На окраине какого-то поселка торчал пяток резервуаров, покрашенных серебристой краской.

– Тут все дизтопливо, – сказал он, – в этих резервуарах, никуда не делось.

Резервуары были непрозрачными, и Коржик не мог видеть, тут ли оно на самом деле. Может, здесь, а может, и нет.

– Здесь! – подтвердил начальник нефтебазы, старый пенек совкового типа, – примерно, половина еще осталась.

Они пили водку у него в кабинете и закусывали колбасой. Он травил замшелые анекдоты.

– Какая общая емкость резервуаров? – поинтересовался Коржик, хотя это и было ему ни к чему. Просто надоело слушать бред пенька.

– Двенадцать тысяч тонн, – гордо ответил тот.

На обратном пути машину занесло, развернуло поперек движения и вынесло на встречную полосу. Хорошо, что в этот момент дорога оказалась почти пустой. Все пережили несколько неприятных минут, пока неуправляемая «нексия» изображала из себя балерину в кружении. Коржик посмотрел в окно – голый блестящий лед, хоть на коньках катайся. «Деревня, – подумал Коржик про местные власти, – дороги надо посыпать!»

В довершение программы Тыква захотел показать Коржику местную достопримечательность.

– Сверни к набережной, – попросил он водителя.

Тот резко крутанул руль, и вскоре машина оказалась у потрепанного теплохода, который вмерз в лед у берега, пришвартованный на зимнюю стоянку.

– На этом судне умер Василий Шукшин! – гордо объявил Тыква и посмотрел на реакцию Коржика.

Тот уже был сыт по горло культурной программой.

– Да ты что? – откликнулся он с деланым интересом.

– Да!

– Давай выйдем, – предложил Коржик. – Хочется рассмотреть поближе.

Они вышли, подошли к теплоходу. Стало видно неровности много раз ремонтировавшейся и красившейся обшивки.

– А в какой каюте?

– В шестой, кажется. Вон в той, – он показал на иллюминатор.

Коржик посмотрел на Тыкву в упор и выдержал паузу.

– А теперь слушай меня! – сказал он, подойдя к Тыкве вплотную. – Я знаю место, где умрешь ты – в подъезде собственного дома. И произойдет это, если я сегодня уеду без денег. Так что напрягай своих партнеров, пусть выгребают всю выручку с заправок и из других мест. Поехали!

Больше они не разговаривали. «Вот и хорошо, – подумал Коржик. – А то поднял треп, словно мы друзья. Мы не друзья, урод! Рассчитывайся и иди в задницу!»

В офисе Коржик читал договора с администрацией, а они суетились. По договорам все выглядело гладко, но он не очень-то верил в эти бумажки. Договора можно сделать любые и печати тоже. Толян делает, это не проблема. А вот работать надо с теми, кого знаешь, иначе так оно и будет тянуться.

Через час они вручили ему деньги и отвезли в аэропорт. В пакете была далеко не вся сумма, остальное обещали отдать через месяц. Ну, месяц можно подождать, но не больше.

Посадка уже закончилась, и они подвезли Коржика прямо к трапу самолета – благо, у них были знакомые среди местного начальства.

Возвращался он один, Тыква остался. Билет, разумеется, был за их счет.

Самолет оказался древней тихоходной колымагой с продавленными креслами. Трап опускался со стороны задницы, и багаж надо было оставлять при входе. Летел лайнер не спеша, часто проваливаясь в воздушные ямы. О кормежке и речи не было. В таких корытах она не полагалась. Коржик не очень удивился бы, если бы в багажном отсеке вдруг закудахтали куры или заблеяли козы.

На подлете к Москве у всех начали звонить телефоны.

– Я уже почти прилетел, – сказал в трубку какой-то клерк, которого скрывала спинка переднего сиденья. – Через час-полтора буду в офисе.

Часы показывали девятнадцать. «Вот это рвение, – подумал Коржик. – Начальство должно оценить». Он хмыкнул, клерк оглянулся. Это был типичный мухомор в очках. Именно таким Коржик его и представлял по голосу. Он уже давно заметил, что голоса странным образом связаны с внешностью своих хозяев и голос толстяка, например, никогда не может оказаться у худого человека, как и наоборот. Слушая по радио интервью с известными людьми, которых он прежде не видел, он набирал в поисковике их имена и тут же получал на мониторе фотографии. Почти всегда они совпадали с тем, что он и ожидал увидеть.

Он поехал домой.

На следующий день он отдал Толяну деньги.

– Добытчик, – обрадовался тот. – А остальные когда?

– Обещали через месяц.

– Что ж, подождем.

По голосу чувствовалось, что терпение его на исходе.

Партнер Тыквы соврал – через месяц денег не было. И через два не было. Тыква совсем перестал отвечать на звонки, а Сельдерей сделал это еще раньше. Каждый раз, когда Коржик набирал их офисный номер, включался либо факс, либо автоответчик.

Коржик потерял терпение.

– Ребята, – сказал он в автоответчик, не скрывая угрозу в голосе, – пора рассчитываться. Тянуть дальше некуда. Ты, Сельдерей, и ты, Тыква, позвоните мне!

Сельдерей на связь так и не вышел. Видать, обделался вконец. Позвонил Тыква и стал что-то блеять про непредвиденные обстоятельства.

– Приходи и все расскажешь! – оборвал его Коржик.

Тот явился и был похож на побитую собаку.

– Что там у вас происходит? – спросил Коржик. – Администрация расплатилась?

– Да, – выдавил тот.

– А где деньги?

– Партнер украл.

– Он вас кинул?

– Да.

– Какие предложения?

– Мы рассчитаемся.

– Я это уже слышал. Когда?

– Постепенно.

– А ты договор, блядь, читал?

– Читал.

– Сроки видел? Они прошли! Ты это понимаешь?

– Понимаю.

– Пошло начисление штрафов.

Он кивнул.

– Ищите деньги! Это в ваших интересах. Он поерзал на стуле.

– Мы можем пока предложить микроавтобус.

– Новый?

– Почти.

– Подгонишь завтра сюда.

На следующий день микроавтобус стоял возле офиса, а Тыква оформлял документы. Фазиль отогнал его на стоянку и вернулся, матерясь:

– Масло течет, след тянется.

Микроавтобус стоял на стоянке, а денег все не было. Толян вдруг перестал напоминать Коржику о расчетах, как будто бы забыл о них.

Через несколько дней под вечер к нему в кабинет прошел высокий плотный человек во всем черном.

– Видал? – кивнула тому вслед Татьяна.

– Ну?

– Это Петя.

– А кто он?

– Бандит.

– Так, может, охрану вызвать?

– Он – наш бандит.

– Крыша, что ли?

Она кивнула.

– У него раньше на затылке был выбрит крест, – сообщила она.

– Имеет право, – сказал Коржик. – Я бы тоже выбрил, но клеркам не полагается.

Еще через пару дней Коржик и Фазиль пили чай на кухне.

– Да, так что там с микроавтобусом? – вспомнил Коржик.

– Вернули им обратно.

– А как же долг?

– Они рассчитались по-другому, – неохотно сказал Фазиль.

«Петина работа», – подумал Коржик, но задавать вопросов больше не стал. Бывают вещи, подробности о которых знать не обязательно.

35

По старой совковой традиции в офисе отмечали 23 февраля и 8 Марта – странные праздники ушедшей эпохи, придуманные, наверное, чтобы разогнать зимнюю скуку народа. Женщины купили мужчинам машинку для чистки обуви с двумя вращающимися щетками – для черного и коричневого крема. Мужчины скривились и подарили им большое зеркало, которое повесили в коридоре рядом с машинкой. Женщины скривились и сказали: «Спасибо за ваш скромный подарок».

Коржик не пользовался ни зеркалом, ни машинкой. Машинка чистила обувь как-то неряшливо и слишком обильно, а смотреться в зеркало он не любил, потому что особой красоты там не видел.

Однажды он почувствовал во рту какую-то шероховатость и подошел к зеркалу. Кажется, пломба из одного зуба собралась выпадать. Но пока держалась. А ночью она все же выпала. Он проснулся с какими-то осколками на языке, которые и оказались выпавшей пломбой. Пришлось идти к зубному. Он выбрал широко разрекламированный «Фуфлодент».