Николай Наседкин - Люпофь. Email-роман. Страница 25

Так тонуть или всё же — гореть?! Философема!

Я. Фантазёрка.

Aline, 12 апреля, 23–28 (Утонул!)

Алина-(пардон!) — рачок!

Ты меня тут же утопила и охладила. А сама, чувствую, пылаешь и горишь. Не пугай меня, а то я завтра на свидание не приду. Ты же знаешь, я в таком возрасте, что пылких девушек уже начинаешь робеть… Мотай на ус, вернее — на верхнюю губку.

Давай прощаться. Я тут зарегистрировался на сайте Гостевых книг и маракую себе новую книженцию. Помни, что вскоре (послезавтра, видимо) тебе надо будет успеть первой там отметиться (в моей новой Гостевой).

Спокойной тебе ночи (СПОКОЙНОЙ)!

Целую тебя и Матрёну!

Пижон Стилягов.

Моему Лёшеньке, 13 апреля, 22–40 (Жаркое…)

Доброй ночи, мой единственный! Нехватка жидкости привела к тому, что я выдула два с половиной стакана яблочного сока! Ух, теперь, наверно, лопну! Ещё лопну от того, что мне сейчас ТАК хорошо, как никогда! Просто распирает от счастья! Кто кому сегодня делал праздник: я тебе или ты мне? Нет, неправильная постановка вопроса: мы — праздник друг для друга?! Можно, отвечу за нас? ДА!!!

Солнышко моё! Всё у нас с тобой будет замечательно! Счастье — вот что главное! А ты и есть моё счастье! Люблю тебя!!!

Твоя Алиночка-ленточка.

P. S. Спасибо Господу Богу за то, что он создал тебя таким, какой ты есть, и соединил нас!

Aline, 13 апреля, 22–53 (Спасибо!)

Алинка, спасибо за сегодняшний день!

Увы, дома — штормит: ор, истерики, провокации… Хрустно, друг мой, хрустно!

Сейчас пойду в Гостевую — смотреть, чего ты там накуевдила. Заранее спасибо!

Я умял полторта и выпил пол-литра чаю… И куда вошло???

Лёша Котофеичев.

Моему Лёшеньке, 13 апреля, 23–25 (Будь стойким!)

Да, действительно гадство! Это надо ещё уметь (а твоя козлиха Д. Н. это умеет!): испоганить человеку (не чужому, а всё же — мужу) настроение! Вот редиска-то! Крепись, суженый мой! Дай Бог тебе здоровья и терпения! Пусть сон тебя успокоит, нальёт новые силы и поможет НАМ ещё разочек взглянуть друг на друга! До завтра, свет моих южных ночей! Скажешь, как тебе мой «шедевр» в Гостевой!

Я. Твоя.

Моему Лёшеньке, 15 апреля, 22–40 (Спасибушки!!!)

Лёша, сегодня был замечательный день: и о стихах, литературе поговорили, и друг на друга насмотрелись, и налюбились (было божественно!!!). Ну или почти налюбились — у меня, глупенькой, всегда недоедание! Разве времени с любимым человеком может быть достаточно! С другой стороны, обжорство — это тоже плохо. В общем, ты мне подарил этот день (твои подарки в этом месяце — просто сказка!). Спасибо, милый! Не расплачусь, наверное (!?). Благодарить тебя и судьбу всегда буду! С тобой я расцветаю!

Алинка — радостная до ушей (и до НЕЁ тоже!).

Aline, 15 апреля, 22–54 (Возврат!)

Алина, возвращаю тебе «спасибушки!» в троекратном размере — это тебе, тебе, родная!!!

Это ты мне сегодня дарила радости, но, увы, не все такие добрые. В смысле ТАКИХ радостей я, конечно, ни от кого больше не жду, но вот и чтобы нервы не мотали — тоже бы хотелось. Достают меня и дома, и на работе… Устал!

Ладно, о плохом не буду.

Свои низменные (скажем прямее — постельные) инстинкты, крошка моя, пожалуйста, сдерживай. Мой Василий Алексеевич и так уже начинает потихоньку офигевать: мол, что это за сверхурочные и внеплановые работы, да, дескать, будут ли за это премиальные?.. (Не шутка!)

Целую в зубы и маникюр (чего-то на извращения потянуло)!

Лёш Лёшич.

Моему Лёшеньке, 15 апреля, 23–00 (Давай определимся!)

Лёш Лёшич ты мой! Про постельные инстинкты в моём «невинном» письме (кроме последней строчки-занозки) ничего не было. И то последняя строчка — очередное «спасибо» тебе за (прости-и-и-и!!!) КЛАССНЫЙ СЕКС! Ну прости! А насчёт премиальных для Васьки (ну прости опять!) и «Не шутки» — не поняла. Отдыха он, что ли, требует? Разъясни.

Я. Непонятливая.

Aline, 15 апреля, 23–48 (Определяемся)

Алинка, ну какая ты непонятливая! Премиальные для Василия могут быть только одни: побольше ласки, внимания, нежности и пр. — ещё, ещё и ещё! Эх ты, такие элементарные вещи приходится, покрывшись румянцем стыда, пояснять!

А вообще — всё это трёп: люби меня, как я тебя, и — всё будет хоккей, теннис и даже гандбол с фигурным катанием…

Алиночка, не будь букой, быстренько пожелай мне спокойной ночи, иди баиньки, приходи ко мне во сне и завтра встреть меня улыбкой, поцелуем, объятьями и жарким приглашением в постель…

Чмок!!!

Дядя Разгильдяй.

Моему Лёшеньке, 15 апреля, 23–55 (Закругляемся!)

Ух, умаслил! Ты у меня везде: в голове, в сердце, во всём теле и даже — в компьютере… Хотела не говорить — сюрприз сделать, но чувства распирают: пишу сейчас рецензию на книжечку твою… Еле оторвалась — в Инет забежала.

Солнечный мой, прольюсь в тебя я сливками заката… Хотя как это так — солнечный мой и закат. Ладно, тогда небесный мой, прольюсь в тебя я сливками заката… Продолжение читай в моих новых стихах на Стихире — www.stihi.ru/author.html?lan2004.

Уложила бы тебя сейчас в постельку, согрела в объятьях и сном напоила обоих. Но… это как-нибудь потом, в НАШЕЙ жизни, которая, я надеюсь, не за горами (дай Бог!) А пока — спокойной ночи, не отключай своё сердце перед сном: тогда и я тебе приснюсь!

До завтра!

Целую в шейку три раза и один раз в носик!

Твоя девочка.

Моему Лёшеньке, 16 апреля, 21–00 (Тук-тук!)

Алексей Алексеич, отоприте засовы сердца — любовь пришла! Я пришла! Пришла к тебе на свиданье: в серых штанишках, фиолетовой маечке, розовых тапочках и хрен его знает какого цвета очочках! Как тебе такой прикид?! Ладно, хорош шутить-дурачиться. Посмотрела «Тайну заговора» — по-моему, видела этот фильм раньше. Если честно, очаровашка Гибсон сыграл блестяще: гораздо правдоподобнее и эмоциональнее, чем наша Юлька Робертс. Такую синему я люблю: психологическую, остросюжетную, затягивающую… Спасибо за фильмец — стоит над чем задуматься: любовь, доверие, память, сила воли… Когда Гибсон все эти энные замочки у себя в доме-убежище открывал — он мне тебя напомнил. У тебя тоже есть эта «лестничная» логика: раскладывание по полочкам, чёткая система-классификация, всему своё место и тэ дэ.

Сегодня опять выйду в 23–00 — «ФЗ» пойду погляжу. Не шипи только, что, мол, время провожу бесполезно — мне нужно расслабиться: от учёбы мозги плавятся. Ты (Фаулз, Юлька…) у меня включён в процесс познания! Действительно, когда Фаулза сегодня читала — представляла, как ты «входил» в этот текст. А уж когда на Робертс смотрела… В общем, ТЫ заполняешь всю мою жизнь! А значит — мы всегда ВМЕСТЕ! Аж плакать хочется!!!

Алинка.

Aline, 16 апреля, 23–01 (Привет Фабрике!)

Глянул краем глаза эту «Фабрику» (как бы твоими глазами) — последние 15 минут: стрёмно.

Рад и приветствую, что сегодня ты отдохнула на полную катушку. Так и надо! Я страшно не хочу, чтобы ты училась и трудилась до отвращения.

У меня произошло довольно хорошее событие: как помнишь, сегодня я поминал, что давно не был дома (в Сибири), и вот вдруг раздался звонок — от сестры Любы, которая осталась последней моей роднёй со своими детьми и от которой я не получал вестей года два. Поговорили с четверть часа, я ей рассказал вкратце про тебя, обещал приехать вместе с тобой этим сентябрём…

Стрёмно?

Алекс.

Моему Лёшеньке, 16 апреля, 23–09 (Да, да, да!)

Милый, буду безумно рада познакомиться с твоей семьёй!

Да (переключаюсь!), «Фабрика» действительно стрёмная! (Опять прыжок!) Как ты думаешь, стоит ли мне подстричься коротко?

Чего-то я шизоидничаю под ночь!

Алинка.

Aline, 16 апреля, 23–19 (Погоди!)

Алина, знакомство с моей семьёй (в барановском варианте) тебе удовольствия, как я понимаю, не доставило, так чего ты храбришься???

Мне очень нравится твоя вчерашне-сегодняшняя причёска (с пучком и резинкой на затылке), так что я пока бы не хотел, чтобы ты окоротилась. А там — будет видно: всё течёт, всё изменяется.

Желаю тебе хорошо сегодня спать.

Кстати (кстати???) — а когда мы встречаемся-то?

А.

Моему Лёшеньке, 16 апреля, 23–40 (Та-а-ак!!)

Лёш, Лёшенька, Алексеюшка! Ты чего это распоясался: давай определимся, Д. Н. — это твоя семья? Если нет, то не надо меня передразнивать. Слово «контекст» тебе знакомо? Ладно, я тоже как-то неприлично раскомандовалась!