Алексей Колышевский - Откатчики. Роман о «крысах» Страница 26

Забегая вперед, следует заметить, что из-за нелояльности к компании Андрея Второго и из-за того, что он был несколько раз замечен играющим в разных московских казино, Сереженьку уволили, и ни в одной компании Бледнов так и не всплыл. Очевидно, доходов от сдачи внаем двенадцати квартир и скромных накоплений вполне хватило ему для того, чтобы спокойно «выйти на пенсию» в возрасте тридцати лет.

Следующим за Бледновым сидела еще одна примечательная фигура: коммерческий директор сети магазинов «Патиссон» Рома Загребский. И если обыкновенный закупщик мог кормиться в основном лишь за счет собственной товарной группы, то этот примечательный деятель торговли не ведал берегов и купался в волнах откатов от всего, что так или иначе происходило в «Патиссоне», ибо он отвечал за сбыт всех товаров по всем направлениям. Его гараж был завален подношениями: ящиками отборного коньяка и виски, дорогими безделушками из бутика «Интер-Оптика», итальянскими сервизами ручной работы и прочими приятными активами, которые уже не в состоянии была вместить огромная квартира в центре Москвы, купленная у известнейшего столичного адвоката. Адвокат во время сделки по купле-продаже квартиры наблюдал за тем, как Рома отсчитывает ему деньги, доставая их из блестящего кейса. Денег было очень много, и все они были совершенно разнородными. Мелькали долларовые бумажки различного достоинства, тысячные рублевые купюры, купюры достоинством в пятьсот, сто, пятьдесят и даже десять рублей. В конце концов, внутренним адвокатским чутьем поняв, что тот, кому он продает квартиру, скорее всего его потенциальный в будущем клиент, не выдержал и спросил:

– А где вы трудитесь, молодой человек, позвольте осведомиться?

Рома немного растерялся от такого прямого вопроса и, не успев придумать ложь, правдиво ответил:

– В «Патиссоне». Коммерческим директором.

Адвокат понятливо улыбнулся и немного прикрыл глаза:

– Вы там аккуратнее директорствуйте, молодой человек. А то, я вижу, вы крайне неосторожны.

Роман насторожился:

– С чего вы взяли?

– Ну так а вы бы деньги-то лучше прямо так, в конвертиках принесли. Сразу стало бы все еще понятнее.

Рома совершенно растерялся, стал было оправдываться, понес какую-то околесицу вроде того, что это его честные накопления и средства, взятые им в долг у многочисленной родни, но умница адвокат вежливо прервал его элегантным жестом, протянув Роме свою визитку:

– Драгоценнейший Роман, я искренне желаю вам безоблачного неба над головой еще долгие годы. Более того, я даже желаю вам встретить под этим небом почтенную старость. Но если вдруг, паче чаяния, небо ваше окажется расчерченным на крупные квадраты одинаковой величины, вы всегда сможете позвонить мне по телефону, номер которого напечатан на моей карточке, и я постараюсь вновь вернуть вас под небо, где нет вовсе никакой разметки.

Обо всех подвигах Загребского Герман не знал, но был прекрасно осведомлен из источников, относящихся к «красному» производителю сладкой водички, что их конкуренты из «синего» враждебного лагеря весьма щедро решили некоторые финансовые и туристические проблемы Загребского в обмен на то, что он вышиб из «Патиссона» всю продукцию «красных» и повелел уставить все магазины продукцией «синих».

Имя этому феномену, которому всегда сопутствует откат закупщику величиной с «девятый вал» Айвазовского – эксклюзивная представленность. За эту самую представленность или, говоря проще, «эксклюзив» в той или иной сети, многие производители конкурентной продукции, в том числе, конечно же, «красные» и «синие», ведут борьбу не на жизнь, а на смерть. В ход идут все методы и главным, безусловно и всегда, является Его Величество Don Otkato de Potkup. Как правило, подружить с этим Господином лишь закупщика оказывается недостаточным, и готовые на все «синие» или «красные» подкупают начальника закупщиков, зачастую именно коммерческого директора. В случае с Загребским из «Патиссона» все было именно так: остался доволен и сам Загребский, и его «подельник-сотрудник» Миша с ядерной фамилией Уранов. После того, как все официальные бумаги подписаны, «эксклюзив» начинает работать в полную силу. Все имеющиеся в магазине свободные площади молниеносно заставляются холодильниками «красных» или «синих». Там, где поставить холодильник не представляется возможным, бутылки с водичкой устанавливаются на специальные поддоны и горами возвышаются в магазине то тут, то там. Неискушенный покупатель поневоле прихватывает с собой бутылочку напитка, от которого, как известно, желудок имеет все шансы навсегда породниться с язвой, а домохозяйки любят добавлять эту «водичку для утоления жажды» в ведро с водой для более качественного мытья полов: водичка – прекрасный растворитель органики.

Наблюдая за двумя этими персонажами, Герман словно играл в игру «найди десять отличий у двух картинок». Он искал отличия между собой, Бледновым, Загребским и не находил их. Помимо разной комплекции, одежды и цвета волос, у всей этой троицы было то главное, что их объединяло и для опытного наблюдателя, в особенности сотрудника службы безопасности, выдавало их с головой. Глаза. Их бегающий, тревожный взгляд. Ожидание провала и, как следствие, прерывание непрерывного оргазма закупщика, достигаемого в процессе откатного коитуса с поставщиком. Подумав об этом, Герман грустно вздохнул и прервал свои наблюдения за коллегами. Похмелье давило на него сверху, словно атмосферный столб высотой в миллион километров. Растолкав мирно дремлющего Андрея Второго, Герман показал ему характерный жест, щелкнув себя по горлу. Андрей радостно кивнул несколько раз, ему также сильно нездоровилось, и наша парочка неутомимых-искателей-приключений-на-собственную-задницу незаметно выскользнула из зала, где продолжал свое монотонное и повергающее всех в отчаянную скуку бубнение докладчик.

Явки не провалены, пароли не забыты

Привыкший к безграничному русскому алкогольному аппетиту официант «Хайята» невозмутимо менял пустые пивные кружки на такие же, полные до краев пивом «Heineken». Осушив по три-четыре полулитровых посудины на брата, наш роковой дуэт совершенно воспрял духом, и дух этот был недобрым, и жаждала отмщения поруганная во время прогулки в простынях честь. Андрей Второй был человеком слова. В этом проявлялась его несокрушимая надежность для друзей и верная гибель для недругов. После необходимой для жажды действий такого рода алкогольной подпитки он извлек из заднего кармана, того самого, который еще так недавно приятно оттягивала пачка сотенных долларовых купюр, мобильник, подмигнул Гере и, мстительно щурясь, набрал московский номер своего начальника службы безопасности…

Начальники службы безопасности бывают разными. Величина их прежнего офицерского звания прямо пропорциональна величине компании, в которую они перешли после ухода на воинскую, или милицейскую, или чекистскую пенсию. В компаниях маленьких, но уже созревших для создания собственной СБ, начальник, как правило, майор в отставке. В компаниях побольше, где СБ по численности представляет собой небольшое войсковое соединение, начальник чаще всего полковник в отставке. Но в компании Андрея Второго, в которой лишь только грузчиков насчитывалось триста человек, а СБ по численности многократно превосходила совокупную численность армий стран Бенилюкс, управлять всей этой армадой охранников и охранниц, аналитиков, детективов, боевиков, разведчиков и контрразведчиков был поставлен бывший генерал-майор! То был «чисто конкретный» мужик с таким прошлым, что описание его могло бы дать почву не одной героической повести или сценарию фильма. В своей прежней, нештатской жизни он послужил в Анголе, Мозамбике, на Кубе, в Афганистане и долгое время возглавлял отдел по этнической преступности в центральном аппарате КГБ-ФСБ. Связи и возможности имел сказочные. Авторитет в кругах как правоохранительных, так и, естественно, криминальных у него был чудовищный. Фамилия мужика была засекречена, и все звали его просто «Палыч». Приученный самим Фиделем Кастро к курению прекрасных кубинских сигар, Палыч, по распоряжению того же Фиделя, еженедельно получал с Кубы посылку с коробкой своих любимейших «Монте-Кристо». Подчиненные боготворили его в тот момент, когда он в роскошном кожаном пальто от «Valentino» и в шляпе с широкими полями a-la Gleb Jegloff легко выпрыгивал из своего бронированного, как и положено, чешскими умельцами «Cadillac Escalade», который всегда водил сам. С огромной сигарой в зубах и сам огромный и кряжистый, словно медведь, и при этом словно медведь же удивительно ловкий и подвижный, он стремительно проходил в офис сквозь строй, состоящий из обожающих его сотрудников, и казалось, что вот-вот грянет в воздухе раскатистое «здравьжелаемтоварищгенералмайор»! Вот такому-то человеку и звонил сейчас Андрей Второй, не желавший до конца жизни испытывать безмерный стыд при воспоминании о том, как он был вынужден для прикрытия собственной почти адамовой наготы подрабатывать фотомоделью в центре Стамбула, мало чем отличаясь от дрессированной обезьянки на плече араба-фотографа.