Элизабет Гилберт - Законный брак Страница 26

Почему я заговорила об этом сейчас?

Да потому, что люблю Фелипе. Не могу поверить, что дошла почти до середины книги и до сих пор так об этом и не сказала.

Я люблю этого человека. На это есть миллион самых абсурдных причин. Я люблю его квадратные, неуклюжие, как у хоббита, стопы. Люблю, как он поет La Vie en Rose [16], когда готовит ужин. (Стоит ли говорить, что я люблю его за то, что он готовит мне ужины!) Люблю за то, что он говорит по-английски почти безупречно, но всё же, спустя много лет общения на языке, умудряется придумывать потрясающие слова (мое любимое – пушастый, хотя колобульная – так Фелипе услышал слово колыбельная – тоже дорогого стоит). За то, что он так и не разобрался до конца в английских фразеологизмах. («Не считай цыплят, пока курица их не родила» – гениальный пример, да? Хотя мне также нравится «Не говори гае, пока не перепрыгнешь».) И за то, что Фелипе никак, ну категорически не может запомнить имена американских кинозвезд (Джордж Круз и Том Питт – две главные его жертвы). Я люблю его и потому хочу защитить – даже от самой себя, если понимаете, о чем я. В приготовлении к браку я не хочу пропустить ни одной детали и не допущу, чтобы хоть одна мелочь осталась неразрешенной, чтобы впоследствии всплыть и навредить нам, а главное – Фелипе.

Опасаясь, что за всеми этими обсуждениями, исследованиями и бюрократическими проволочками я упущу какую-нибудь ключевую проблему, связанную с замужеством, я раздобыла последний отчет Рутгерсского университета, штат Нью-Джерси, под названием «Вдвоем и порознь: как меняется американский брак» и принялась изучать его с несколько нездоровым рвением. Этот массивный фолиант тщательно анализирует результаты двадцатилетнего исследования американских супружеских пар – самое обширное исследование подобного рода в истории. Я ухватилась за него, как за китайскую «Книгу перемен», отыскивая утешение в статистике, сокрушаясь над таблицами «устойчивости к внешним факторам», пытаясь разглядеть за столбцами и шкалой сравнимых переменных наши с Фелипе лица.

Как я поняла из отчета (а я уверена, что поняла не всё), исследователи обнаружили зависимость «склонности к разводам» от определенных жестких демографических факторов. У некоторых пар действительно больше шансов потерпеть неудачу, и отчасти это можно предсказать. Кое-какие из этих факторов показались мне знакомыми. Например, все мы знаем, что вероятность развестись выше у тех людей, чьи родители тоже развелись, – развод в семье как будто порождает потомство. Примеры этого можно проследить в течение нескольких поколений.

Другие выводы были менее предсказуемыми и более утешительными. К примеру, я слышала, что у людей, переживших один развод, по статистике, и второй брак может оказаться неудачным, – но оказалось, вовсе не обязательно. Согласно исследованию ученых из Рутгерса, многие вторые браки длятся всю жизнь, и это не может не радовать. (Прямо как у чаек: иногда в первый раз люди ошибаются, но со вторым партнером всё выходит гораздо удачнее.) Проблемы начинаются, когда человек переносит деструктивные модели поведения из одного брака в другой, так и не сумев справиться с ними, – речь идет об алкоголизме, компульсивном увлечении азартными играми, психических заболеваниях, склонности к насилию или изменам. С таким багажом не важно, на ком вы женитесь в следующий раз, – рано или поздно ваша патология неизбежно приведет к краху и новых отношений.

Есть также знаменитые американские пятьдесят процентов браков, которые заканчиваются разводами. Эта классическая цифра известна всем, ей постоянно бросаются, и она всех вгоняет в уныние. Очень точно высказался на эту тему антрополог Лайонел Тайгер: «Просто удивительно, что при таком раскладе брак еще не запретили. Если половина чего угодно еще кончалась бы столь катастрофически, правительство давно бы наложило на это запрет. Если бы в половине лепешек в ресторане нашлась дизентерия, к примеру, или половина адептов карате ломали бы руки, или хотя бы шесть процентов людей на американских горках повредили бы среднее ухо, общественность давно бы вопила о том, что пора что-то предпринять. Но самая личная из катастроф… она повторяется снова и снова».

Однако пятидесятипроцентная статистика не так уж проста, если соотнести ее с определенными демографическими факторами. И самый важный из них – возраст пары в момент заключения брака. Чем моложе жених и невеста, тем выше шанс, что впоследствии они разведутся. А если начистоту, этот шанс выше в разы. К примеру, если вы поженились в возрасте до двадцати пяти лет, вероятность развода в два-три раза выше, чем у тех, кто подождал до тридцати или сорока.

Причины этого настолько вопиюще очевидны, что я даже не знаю, перечислять ли их – еще обижу кого из читателей. Но так уж и быть, вот они. В молодости мы более безответственны, менее осознанны, более беспечны и не обладаем такой финансовой стабильностью, как в зрелости. Поэтому в очень юном возрасте вступать в брак не стоит. И именно поэтому среди тех, кто поженился в восемнадцать, процент разводов равен не пятидесяти, а семидесяти пяти процентам – эта цифра и искажает общую статистику. Двадцать пять лет – что-то вроде волшебного порога. Пары, вступающие в брак, не достигнув этого возраста, разводятся значительно чаще, чем те, кто дождался двадцати шести и старше. И чем старше, тем утешительнее статистика. Отложите свадьбу до своего пятидесятилетнего юбилея – и шансы оказаться в бракоразводном суде практически исчезают. Это очень воодушевляет: ведь если сложить наши с Фелипе годы и разделить эту цифру на два, получается, что нам обоим по сорок шесть. Так что возрастная статистика разводов сулит нам полное счастье.

Но разумеется, возраст – это еще не всё. Согласно исследованию, прочие факторы, влияющие на устойчивость брака, включают:

/. Образование. С точки зрения статистики чем более образованны супруги, тем крепче брак. В частности, браки более образованных женщин счастливее. Женщины, получившие университетское образование и сделавшие карьеру, выходят замуж в довольно зрелом возрасте; по сравнению с другими представительницами своего же пола у них больше всего шансов сохранить брак. Хорошая новость и несколько очков в нашу с Фелипе пользу.

2. Наличие детей. Статистика показывает, что у пар с маленькими детьми намного чаще случается разлад в отношениях, чем у пар со взрослыми детьми или вовсе бездетных. Давление, которое оказывают на отношения дети, особенно новорожденные, просто огромно – думаю, причины этого нет нужды разъяснять тем, у кого недавно родился ребенок. Не знаю, чем это чревато для будущей судьбы человечества в целом, но для нас с Фелипе это еще одна хорошая новость. Немолодые, образованные и бездетные – шансы у нас весьма и весьма, по крайней мере, если верить мозговитым товарищам из Рутгерса.

3. Опыт совместной жизни. Ага, вот где фортуна поворачивается к нам спиной. Оказывается, у людей, которые жили вместе до свадьбы, шанс развестись немного выше, чем у тех, кто решил подождать. Социологи не могут понять, отчего это, и лишь предполагают, что сам факт добрачного сожительства, возможно, свидетельствует о более расслабленных взглядах на верность. Но какова бы ни была причина, это первый удар в ворота Фелипе и Лиз.

4– Гетерогамия [17]. Этот фактор меня очень удручает, но ничего не поделаешь: чем меньше общего у вас с партнером в плане расового и национального происхождения, возраста, религии, культурной среды и карьеры, тем выше вероятность, что однажды вы разведетесь. Противоположности притягиваются, но не всегда остаются вместе надолго. Социологи считают, что со временем, когда общество избавится от предрассудков, этот фактор перестанет быть значимым, но пока… Удар номер два в ворота Лиз и ее жениха-бизнесмена из Латинской Америки, который намного старше и воспитан в семье католиков.

5– Социальная интеграция. Чем глубже пара вовлечена в круг родных и друзей, тем крепче брак. Тот факт, что современные американцы всё чаще не знают своих соседей, не участвуют в деятельности общественных организаций и живут вдали от родственников, оказывает мощнейший дестабилизирующий эффект на институт брака по всей стране. Гол номер три в ворота Фелипе и Лиз, которые в момент прочтения данного исследования (читала Лиз) жили одни в убогой гостиничной комнатушке на севере Лаоса.

6. Религиозность. Более религиозные пары чаще остаются вместе, хотя вера дарит им лишь небольшое превосходство. Уровень разводов среди новообращенных христиан в Америке всего на два процента ниже, чем среди их безбожных собратьев, – возможно, потому, что ребята из религиозных семей женятся в слишком юном возрасте? Как бы то ни было, я понятия не имею, как этот пункт влияет на нас с моим суженым. Если объединить наши взгляды на духовность, получится нечто, что можно описать как «туманные религиозные взгляды». («При этом один из нас религиозен, а второй – в тумане», – уточняет Фелипе.) Исследование Рутгерсского университета не располагает конкретными данными о статистике брачной устойчивости среди «туманно религиозных пар». Поэтому этот пункт придется пропустить.