Ким Холден - Оптимистка Страница 26

Как и договаривались, Моррис ждет нас возле черного входа. Боже, чувствую себя плохой девчонкой. Думаю, это из-за незаконности метода. Когда мы ходили в клуб с Гасом, меня всегда проводили через центральный вход. У меня ощущение, что в данной ситуации необходимо знать о каком-нибудь специальном стуке или рукопожатии, или кодовом слове.

Моррис — все тот же образчик великолепных скул, как я его и запомнила.

Кроме того, он из Манчестера, Англии, поэтому у него такой фантастический акцент. Он вежлив, красив и так обаятелен. Я могла бы слушать его весь вечер: особенно то, как он не произносит первую и последнюю буквы в некоторых словах, или пропускает целые слоги, как будто они настолько бесполезны, что даже и не стоит заморачиваться по этому поводу. И ты соглашаешься с этим, думая и, правда, зачем произносить «r» в конце слова «better»? Без этого оно звучит так сексуально. Ну, по крайней мере, в его исполнении. Не удивительно, что Клейтон весь трепещет.

Поговорив с Моррисом несколько минут — потому что Клейтон, по-видимому, проглотил язык в его присутствии — я понимаю, что он настоящий джентльмен. У меня как камень с души упал, потому что основной причиной моего сегодняшнего присутствия, все-таки является желание убедиться, что Моррис не воспользуется неопытностью моего наивного Клейтона.

Для того чтобы окончательно убедиться в этом, отсылаю Клейтона в бар, чтобы он принес нам пару банок Колы. Как только он удаляется за пределы слышимости, поворачиваюсь к Моррису.

— Моррис, приятель, буду краткой. Ты вроде действительно хороший парень и нравишься мне, поэтому не пойми неправильно. — Смотрю ему прямо в глаза. — Не обманывай Клейтона. Он особенный, милый и ты ему по-настоящему нравишься. Знаю, у вас только-только все начинается, но не дай ему влюбиться, если для тебя это просто временное увлечение. У Клейтона никогда не было парня, помни об этом. Он берег свое сердце восемнадцать лет, и теперь, когда он предлагает его тебе на блюдечке, не обращайся с ним как с новой игрушкой, о который ты забудешь, как только наиграешься. Не бери от него больше, чем ты готов с ним разделить, если только не хочешь в обмен предоставить свое сердце. Просто... просто не трахайся с ним просто ради одного раза, хорошо?

Моррис поднимает брови.

— Вот это да!

Я в ответ тоже поднимаю брови, ожидая его ответа.

— Клейтон поразил мое воображение. Я хочу узнать его получше. Несмотря на то, что я скорее представляюсь тебе каким-то драчилой, притащив его сюда сегодня вечером, у меня были хорошие намерения. Я не переставал думать о нем с тех пор, как мы встретились. Я думал... — он делает паузу, выглядя при этом немного смущенным. — Я думал, он никогда не перезвонит, а потом он позвонил.

Я улыбаюсь. Кажется, Клейтон действительно волнует Морриса. Тем не менее, у меня остался еще один вопрос:

— Сколько тебе лет?

— Двадцать один.

— И ты уже управляешь клубом? — Прищуриваюсь. На кону все еще сердце моего друга.

— Это клуб моего дяди. Он живет в Лондоне, и попросил меня помочь ему, как только я закончил университет. Я здесь всего лишь месяц. Длинная история. У меня пока даже нет нормальной квартиры. — Голос Морриса понижается до шепота: — Он возвращается. Я не причиню ему боль. Обещаю.

— Спасибо

Он кивает.

Так как Моррис технически работает, Клейтон проводит большую часть времени со мной, танцуя. Когда же у него образуется перерыв, он забирает Клейтона на одну-две песни. В этих случаях у меня не наблюдается недостатка в партнерах, которые МОГУТ танцевать.

Мы остаемся в баре до закрытия. Всю дорогу до общежития я греюсь в лучах блаженства Клейтона. Он так влюблен и полон страсти, что даже не жалуется по поводу моего вождения.

По возвращении обнаруживаем красную ленточку на моей двери. Клейтон, как всегда, приглашает разделить с ним кровать.

— Приятель, теперь, когда у тебя есть парень, мне кажется немного странным, что я сплю в твоей кровати.

— Кэтрин, успокойся. Ты всегда желанный гость в моей постели. А теперь, спокойной ночи, — говорит он с сияющими глазами.

— Спокойной ночи.

Пятница, 16 сентября

Кейт

Как только переступаю порог «Три Петуньи» слышу сигнал смс. Сегодня я не работаю, но Шелли попросила зайти; она записала для меня CD и хочет, чтобы я его послушала.

Достаю телефон из кармана в ожидании, пока Шелли закончит телефонный разговор. СМС от Мэдди:

«Можешь занять мне пятьсот долларов? Нужно заплатить аренду до завтра?»

Должно быть, шок отразился на моем лице, потому что Шелли вешает трубку и спрашивает:

— Что случилось, Кейт?

Качаю головой.

— Ничего. Просто получила сообщение от тети. Давно ничего не слышала от нее.

— Это та тетя, которая живет в Миннеаполисе?

— Да, она была зла на меня. Я пыталась связаться с ней пару недель назад.

— Она все еще злиться?

Пожимаю плечами.

— Не знаю. Ей нужны деньги.

Шелли выглядит шокированной.

— И она просит их у тебя? Сколько ей лет?

Я все еще прокручиваю ее смс в голове.

— Двадцать семь.

— Ты же не собираешься ей помогать?

Наконец, выдыхаю, приняв решение.

— Скорее всего, помогу. У нее проблемы в жизни. И она говорит, что ей нужны деньги. Если бы она не была в отчаянии, то не попросила бы. Ведь так?

Шелли смотрит на меня. В выражении ее лица я узнаю черты Одри, мамы Гаса.

— Не знаю, Кейт. Ты много работаешь ради этих денег. Они тебе тоже нужны.

Показываю на компьютер на прилавке.

— Я могу им воспользоваться по-быстрому?

— Конечно,— отвечает она с выражением материнской заботы на лице.

Нахожу адрес офиса «Розенштейн и Барклай», юридической фирмы, в которой работает Мэдди и записываю его на кусочке бумаге вместе с направлением, как туда добраться. У меня после обеда есть немного свободного времени, а она пишет, что за аренду нужно заплатить до завтра, так что я сама отнесу ей деньги. И почему это она платит ренту в середине месяца?

Здание, где работает Мэдди, находится прямо в центре деловой части Миннеаполиса. Так что после того, как мне удается найти свободное место для парковки и бросить несколько монет в счетчик, я, наконец, вхожу и поднимаюсь на лифте на третий этаж. Как только двери лифта открываются, передо мной предстает фойе «Розентштейн и Барклай» Каменные полы, отполированные до блеска, перед входом свежие цветы на столике и огромные стеклянные двери от пола до потолка, открывающие вход в вотчину работодателя Мэдди. Чувствую себя немного неуютно в сланцах, джинсах и футболке с надписью «Virginia is for lovers» Наверное, стоило бы сначала позвонить, юристы ведь всегда очень заняты, скорее всего, она на каком-нибудь важном совещании, или даже в суде. Кто знает? Блин, я идиотка. Сделав глубокий вдох, открываю одну из гигантских дверей. О моем прибытии извещает колокольный звон. Господи, и тут без него не обойтись.

Женщина за стойкой администратора поднимает свой взгляд на меня и вежливо говорит:

— Добрый день. — На ней сшитый на заказ костюм и сама она выглядит слишком профессионально, чтобы сидеть за стойкой.

Прочищаю горло:

— Добрый день. Извините за беспокойство, но я ищу Мэдди Спигелмэн. Она свободна?

Женщина улыбается.

— Конечно. Она вернется через минутку. — Женщина прикрывает рот рукой и тихонько говорит: — Она просто выбежала в туалет. Я за нее, пока она не вернется.

Хорошо. Я немного сконфужена.

— За нее? Вы хотите сказать, что Мэдди — секретарь в приемной?

Женщина кивает.

— Ну, вот и она.

Я поворачиваюсь. Когда Мэдди замечает меня, у нее отвисает челюсть. Подойдя ко мне, она тихо шипит:

— Кейт, что ты тут делаешь?

Показываю ей чек, который я заранее выписала из тех денег, что собирала на черный день.

— Мне показалось, что тебе срочно нужны деньги. Я просто хотела, чтобы ты смогла получить их в банке сегодня, если тебе необходимо заплатить за аренду до завтра.

— Ты могла бы позвонить, Кейт. Так, из вежливости, — резко говорит она.

— Прости, подруга. Если тебе больше не нужны деньги, мне же легче.

Она перебивает и вырывает чек из моих рук.

— Нет, я возьму чек. У меня много непредвиденных расходов в этом месяце... но ты все равно этого не поймешь.

Закатываю глаза.

— Серьезно? — Знаем-проходили — мое второе имя.

Она ничего не отвечает.

Я немного раздражена и в тоже время беспокоюсь за нее.

— Почему ты не отвечала на мои сообщения? Как твои дела?

Она глубоко вдыхает и понижает голос.

— Я в порядке. Тут не о чем говорить.

Я в ответ также понижаю голос:

— Почему ты солгала мне по поводу работы? — Я не придираюсь, просто задаю вопрос. Вопрос, на который она, как взрослый человек, может ответить.

О нет. Она смотрит на меня, как будто я оскорбила ее.