Бен Элтон - Попкорн Страница 26

Брюс внутренне выругался. Успех предприятия Брук до сих пор был так ошеломителен, Брюс даже начал думать, что, быть может, у Брук и получится завоевать доверие Скаут. Эта невероятная женщина за три минуты превратилась из врага Скаут в приятельницу. Но Скаут наконец пришла вполне логичная мысль о том, что симпатия Брук имеет под собой корыстные мотивы.

Однако Брук не собиралась сдаваться.

— Может, ты и права, Скаут, но пораскинь мозгами: мне кажется, Уэйн всегда будет грозиться кого-нибудь замочить. Так как же ты найдешь себе друзей? Это тебе не приходило в голову?

Лексикон Брук неожиданно опустился на ступеньку ниже. Она уже была не светской дамой из высшего общества, а ровней Скаут.

— Не знаю, — прошептала Скаут. — Иногда я об этом думаю.

Брук взяла ее за руку.

— Послушай, Скаут. Если кто и нуждается в друге, так это ты. Мы поможем тебе, но и ты должна помочь нам. Тебе же нужны друзья?

— Конечно да. Конечно, мне нужны друзья. Я же не какая-нибудь прокаженная. Я просто обыкновенная американка.

Громкий голос с нью-йоркским акцентом ворвался в комнату в самый неподходящий момент. Поведение Скаут тут же изменилось. Она отодвинулась от Брук, а рука под подушкой напряглась. По крайней мере на данном этапе героические действия Брук, направленные на разделение врага, были прерваны.

Глава двадцать первая

Полицейская машина без специальных опознавательных знаков остановилась у особняка в Беверли-Хиллз. Солнце уже встало, и автоматические пульверизаторы, спрятанные под идеальной формы газонами, вернулись к жизни. Оглядевшись вокруг, детектив Джей увидел сотни радуг, сияющих в пелене воды над темно-зеленой травой. Все здесь казалось таким мирным и богатым.

Джей опасался, что жертвами чудовищного насилия могли стать обитатели этого великолепного дома с колоннами. Чутье подсказывало ему, что это возможно. С другой стороны, голливудских звезд первой величины уже давно не убивали.

— А тебе известно, — спросил Кроуфорд, когда они приблизились к массивной входной двери, — что этот парень много лет снимался в телесериале? Начал еще ребенком. Деламитри всегда непредсказуем. Странное кино он снимает. Ну, знаешь, неожиданный сюжет, неординарный подход к подбору актеров… И потом, он превращает неприглядные вещи в увлекательные.

— Убийство, например?

— Ну, ты же не купился на всю эту ерунду по поводу убийц-подражателей? Чушь собачья! Что, нам теперь одни только любовные мелодрамы смотреть?

Дззынь. Дззззынь.

Сначала Курт не слышал звонка. Звук, издаваемый тренажером, и музыка в наушниках заглушали все. Ему вообще нечасто приходилось подходить к домофону: с девяти утра в доме работала горничная, а ранних посетителей у Курта не бывало.

До этого момента.

Если бы он не прервался, чтобы глотнуть тонизирующего напитка и посидеть минут пять в солярии, то так и не услышал бы звонка.

— Полиция Лос-Анджелеса, — проскрипел голос из динамика. — Простите, что так рано, сэр.

В отличие от его персонажей, Курт Кидман был скучен, как старый башмак. Подобно многим в Лос-Анджелесе, он вел размеренную жизнь, состоявшую из работы и спорта. И уж, конечно, его никогда еще не посещала полиция в шесть тридцать утра.

— Полиция? — переспросил Курт. — А в чем… дело? — Трубка дрогнула в его руке.

Он был образцово-добропорядочным американцем, сторонившимся всего незаконного (хотя некоторые его приятели считали, что при таком огромном богатстве и славе вести столь скучное, здоровое существование — сродни преступлению). Но Курт был человеком нервным; к тому же любой, в чью дверь ни с того ни с сего стучит полиция, испытывает необъяснимое чувство вины. Что он такого натворил? Может, превысил скорость по дороге с церемонии вручения «Оскара»? Или у него, как у доктора Джекилла, было ужасное второе «я», которое бродило по городу, совершая жестокие убийства, о чем сознательное «я» наутро ничего не помнило?

— Доброе утро, офицеры, — сказал Курт, открывая дверь и стараясь говорить твердо и спокойно.

Он попытался ограничить общение домофоном, но его все-таки попросили спуститься. Он был почти уверен, что ему сейчас заломят руки за спину и наденут наручники.

— Чем я могу вам помочь?

Следовало ли говорить это в отсутствии адвоката? Курт не помнил правил. Разоблачало ли его приветствие? Он почувствовал неодолимое желание тут же сообщить полицейским, что пот, который с него лился, был результатом длительных занятий на тренажере, чтобы они, не дай бог, не подумали, будто он пытается скрыть какую-то ужасную тайну. Но не решат ли они, что он слишком уж оправдывается? Да, наверное, решат.

— Просто хотели задать вам несколько вопросов, сэр, — прервал его размышления детектив Джей. — Не было ли у вас посетителей этой ночью и не звонил ли вам кто-нибудь? Какие-нибудь незнакомые люди?

— Нет, — ответил Курт.

— В таком случае не смеем вас более беспокоить. Простите, что прервали вашу тренировку, сэр.

Детектив Джей дал Курту визитную карточку и попросил его сообщить, если случится что-то необычное. После этого они с напарником удалились.

Курт нервничал весь день.

Глава двадцать вторая

В дверях гостиной стояли Уэйн и Карл Брезнер, агент Брюса. Карл был типичным нью-йоркским дельцом, непробиваемым и упрямым. Он уже лет тридцать работал в шоу-бизнесе и, судя по всему, особого счастья на этой ниве не снискал.

— Вот твой приятель, Брюс, — сказал Уэйн.

Карл бросил вопросительный взгляд на Брюса.

Его, естественно, интересовало, кем были эти представители рабочего класса.

— Привет, Брюс. Извини, что так рано, — он виновато пожал плечами. — Нам надо срочно кое о чем поговорить. А у вас тут вечеринка?

Карл огляделся. Брук все еще стояла на коленях перед Скаут, что привлекло и внимание Уэйна. Уэйн и Карл с удивлением взирали на эту странную картину.

Брук с достоинством, насколько позволяла ситуация, поднялась с ковра и вернулась к своему месту на софе.

— Да, вечеринка, в некотором роде, — подтвердил Брюс. — Это Брук Дэниелс.

Карл проводил Брук одобрительным взглядом. Он ведь тоже не каменный. Конечно, Брук всегда прекрасно выглядела, но было что-то особенно завораживающее в печальной уязвимости ее вечернего платья, которое ранним утром смотрелось еще более абсурдно.

— Брук Дэниелс! — воскликнул Карл с восторгом. — Как же, как же! Мисс Февраль, я не узнал вас в одежде. Кстати, отличное фото. Уверен, тот газовый насос был очень холодным. Ну, а кто эти двое?

Карл говорил так, словно Уэйн и Скаут отсутствовали. Он не был грубияном. Просто Карл вышел из среды, в которой хорошие манеры считались неискренностью и увиливанием от ответа. Стиль его поведения, наверное, казался бы неуместным за чашкой чая в Букингемском дворце, но в кругу нью-йоркского шоу-бизнеса был в самый раз.

Брюс замялся с ответом.

— Пара… актеров. Я их увидел в импровизированном шоу в Малибу… думал, поговорю с ними. Может, подойдут для «Карающих ангелов».

«Карающие ангелы» — новый проект Брюса. Как и «Обыкновенные американцы», это фильм о людях, убивающих незнакомцев, только на сей раз во имя какой-нибудь идеи — в знак протеста против абортов, в защиту окружающей среды и т. п. Суть была в том, чтобы показать: любое убийство — это произвол. Так, во всяком случае, задумывалось. Фильм обещал повторить успех «Обыкновенных американцев».

— Встречаешься с актерами наутро после вручения «Оскара»? Какое усердие! — Карл повернулся к Уэйну и Скаут. — Не обижайтесь, ребята, но для меня общение с актерами ненамного приятнее посещения стоматолога.

Как большинство агентов, Карл обожал отпускать грубые шуточки по поводу актеров. За глаза он всегда уничижительно называл их детьми и сумасшедшими. Хотя на самом деле просто завидовал им. Каким бы могущественным и богатым ни был агент, его не обслужат в дорогом ресторане, если он не заказал столик заранее.

Для пущей правдоподобности Брюс решил подбросить Карлу кое-какие подробности.

— Мне показалось, что у них… Ну, что у них очень подходящий вид.

Карл с сомнением посмотрел на Уэйна и Скаут.

— Вообще-то я тут, чтоб деньги считать, но, на мой взгляд, эти ребята похожи на психопатов не больше, чем моя покойная бабушка.

Брюс был доволен его реакцией. Чем меньше любопытства вызовут у Карла Уэйн и Скаут, тем лучше.

— Не хотите чего-нибудь выпить, мистер Брезнер? — поинтересовался Уэйн.

Брюс почувствовал облегчение. Похоже, Уэйн был готов ему подыгрывать.

— Шутишь, что ли? — сказал Карл. — Выпить? В четверть восьмого утра? Ты себе представляешь, сколько стоила мне моя новая печень? Запчасти для тела совсем не дешевы, особенно если они у донора в единственном числе и он вовсе не жаждет с ними расставаться… Шучу. Раз уж есть что отметить, налей-ка мне виски, сынок.