Нина Башкирова - Последняя надежда. Шпионская сага. Книга 1 Страница 26

Компания обрабатывала и продавала аметисты, аквамарины, опалы, топазы, многоцветные турмалины, бриллианты и изумруды, рубины и сапфиры. Фирма H. Stern Jewelers – лидер южноамериканского ювелирного рынка, ее филиалы есть в каждой развитой стране мира. Ее магазины роскошны, и один из лучших, конечно, находится в центре Парижа. Именно туда мы сейчас и едем.

Зал продаж напоминал ресторан с кабинками, где в каждой сидит потенциальный клиент со своим гидом. Нас тоже проводили в одну из таких кабинок, и наш персональный гид стал расспрашивать, какой цвет или оттенок камня нравится нашим дамам.

Я видел, что Марина смутилась, а вот Марлен чувствовала себя абсолютно уверенно. Сразу было понятно: она здесь не впервые. Гид предложил Марине выбрать что-нибудь из разложенных на подносе камней, она неуверенно указала на какой-то из них, и ей тут же принесли несколько изделий с камнями именно такого оттенка. Затем наш гид с улыбкой проводил нас в следующий зал, где были представлены готовые ювелирные работы.

Началась фантастика. Неповторимый дизайн и качество работ были выше всего, что мне когда-либо доводилось видеть. Глаза наших дам заблестели, было видно, что им очень трудно выбирать из феерического многообразия представленных драгоценных изделий. Я опять принялся лихорадочно пересчитывать евро в доллары, пытаясь понять, хватит ли нам на ажурный браслетик или потрясающее ожерелье. Пока я раздумывал, рядом возник другой гид-продавец и предложил померить понравившееся изделие, попутно сказав, что они принимают любую валюту, кредитные карточки всех типов, и готовы рассмотреть условия покупки, которые бы нам подошли.

Я опять впал в состояние легкой паники, отвлекаясь лишь на Марининого отца. Он был неподражаем. Он продемонстрировал обширные познания в ювелирном деле. С продавцами он говорил на одном языке, уверенно обсуждая вес, цвет, фактуру того или иного камня. Наш гид смотрел на него со все возрастающим уважением, а дамы попросту восторгались происходящим.

От полного и окончательного разорения нас спас только хороший вкус. Все, что нам особенно понравилось, стоило слишком дорого, а что-либо попроще теряло привлекательность. Наконец «папаша» выбрал два изящных браслета белого золота с небольшими бриллиантами и сапфирами – для одной и изумрудами – для другой. Марина и Марлен бросились целовать его, и я видел, что он искренне рад и взволнован. Я предложил отметить приобретение столь восхитительных подарков. Так мы и поступили.

Только позднее мы поняли, почему продавцы-гиды не старались обязательно что-то продать нам. Качество и дизайн продемонстрированных моделей таковы, что если у человека есть деньги, он обязательно купит что-то, а если нет, то вернется туда, когда сможет.

Казалось бы, все прошло нормально, я «вписался» в их семейный круг, но поход в ювелирный салон казался мне перебором. Может, «папаша» – обыкновенный нувориш, решивший продемонстрировать свое богатство и близость к светским кругам и роскошной жизни, поставив тем самым на место «бедного родственника» – жениха своей дочери? Мол, понимай, куда суешься, прочувствуй, как тебе повезло! Но непохоже. В этом человеке чувствуется некая недосказанность, многослойность, стена, которую он выстроил между собой и окружающим миром.

Я понял, что «родственник» мне интересен: такой человек может быть и сильным партнером, и весьма опасным врагом. Во мне проснулся азарт сыщика, идущего по следу. Вернее, ему удалось этот инстинкт во мне разбудить. Но самое главное сделано: задание выполнено. Я расположил к себе Марининого отца, узнал расписание и маршрут его поездок и не опозорился с оплатой ресторанного счета. А главное, Мариша выглядела счастливой и довольной. Что ж, жизнь опять показалась мне хорошей и приятной штукой.

Распрощались мы с Марининым отцом и Марлен, как родные, и вскоре отправились в аэропорт. В Вене я решил начать операцию завтрашним утром, благо группа была полностью готова.

Глава 10

Вена, ул. Маргенштрассе, 19

22 ноября 2002 года, 11:00

Недалеко от офиса «Г. Райхе» остановился серебристого цвета «Фиат». Две другие машины направились в сторону школы, где учились девочки. Элегантно одетый мужчина средних лет уверенно вошел в кабинет директора школы и представился:

– Я помощник герра Райхе по зарубежным связям. Мой хозяин в тяжелом состоянии. Примерно час назад он перенес сердечный приступ. Герр Райхе очень просил привезти девочек домой. Вот записка, хотя ему было трудно писать.

– Простите за нескромный вопрос, вы давно работаете у герра Райхе? Если не ошибаюсь, я вас раньше никогда не видел, – вежливо отпарировал директор.

– Я вполне понимаю вашу тревогу и совершенно не обижаюсь. Я работаю у герра Райхе уже несколько лет, но бо́льшую часть времени нахожусь в разъездах, лишь иногда герр Райхе вызывает меня сюда, в Вену. Вот и сейчас, в трудный момент, я совершенно случайно оказался рядом.

Ясный, немигающий взгляд говорившего излучал вежливую настойчивость.

– Девочки знают вас?

– В принципе да, хотя мои контакты с герром Райхе носят сугубо деловой характер. Но однажды он удостоил меня чести, пригласив к себе домой на обед, тогда они меня видели.

– Да-да, понимаю. Сейчас я их позову.

Девочки узнали меня сразу, и мне позволили забрать их домой.

Такая же операция прошла в доме Райхе с его женой. В течение двух часов все семейство разместили в заранее арендованном доме в часе езды от Вены. Получив сообщение об успешно проведенной первой части операции, я отправился в офис Альвенслебена.

Сообщив, что уезжаю, я попросил секретаршу предоставить мне возможность попрощаться с господином Рейхе. Встреча не была оговорена заранее, и старик, почувствовав неладное, забеспокоился. Усевшись в кресло напротив, я на секунду задумался, словно решая, с чего начать, а затем резко встал и, будто видя своего визави впервые, представился:

– Леонид Гардин, агент Моссада.

На меня смотрели блеклые глаза, полные непонимания, удивления, старческой беспомощности. Но было в этом взгляде еще что-то, чего я не понял.

– Теперь ваша очередь, господин подполковник. Ганс Райхе, Ганс фон Альвенслебен – имя вы, значит, сохранили. Это умно. Человек – как собака, всегда помнит данное при рождении имя, иначе на этом легко погореть. Да, очень разумно поступили ваши хозяева.

Старик, однако, быстро взял себя в руки и едва заметно пожал плечами, демонстрируя недоумение:

– О чем, собственно, речь?

– Пожалуйста, герр Альвенслебен, отнеситесь к моим словам серьезно, – я оперся о край стола и резко наклонился вперед, буквально давя на него всей массой тела. – У меня нет желания играть, да и время поджимает.

Старик продолжал молчать.

– Ну что же, тогда скажу я. Ты – подполковник фон Альвенслебен, в прошлом начальник отдела у генерала Гелена, начальника военной разведки немецкой армии, специалист по армиям восточных стран. – Специально подготовившись к этой встрече и прочитав массу материала, относящегося к характеру немцев, я хорошо знал их особенности и использовал максимально. Я специально называл его на «ты», зная, насколько немцы щепетильны в этом вопросе. Такая фамильярность может любого из них вывести из равновесия. Переход с «вы» на «ты» у них очень тяжелый. Немцы очень неохотно переходят на дружескую ногу и остаются на «вы» с коллегами даже после десятилетий совместной работы.

– До 1956 года ты продолжал работать на своего прежнего шефа Гелена. Потом как будто бы разбился в Пуллахе, где для вашей организации построили специальный поселок, и даже с честью похоронен в Мюнхене на военном кладбище. Уже много лет ты отвечаешь за секретные счета, наверное, партийные – но это только мои предположения, и об этом мы еще поговорим – регулярно переводишь деньги в разные концы света. Чтобы ты быстрее мне поверил – вот распечатка переводов.

Я резко вынул конверт из внутреннего кармана пиджака.

– За последние четыре года ты проделал это восемьдесят девять раз. Хочешь еще подробностей?

Бросив конверт на стол, я продолжал наблюдать за Альвенслебеном. Старик побледнел. Видно было, что озвученная цифра произвела впечатление.

– Рассказать, кому ты их переводил?

Но старик не двигался и, что еще хуже, совсем не реагировал. «Может, все-таки ошибка?» – подумал я, но давления не снижал, как требовала тактика.

– На десерт могу предложить рассказ про супругу в больнице дома престарелых. Помнишь ли ты, уважаемый Альвенслебен, что ты двоеженец? Супруга законная жива, а ты себе еще одну, молодую, приобрел. Нехорошо. По австрийским законам тебе лет десять положено.

Я еще раз внимательно посмотрел на Альвенслебена и увидел то, что хотел – мощная психическая атака не прошла бесследно. Левый глаз его начал дергаться – блефароспазм. Ого, это уже похоже на нервный срыв. Значит, сработало!