Эльчин Сафарли - Мне тебя обещали Страница 27

Они как дождь в разгар осени — понимаешь, это неизменное проявление времени года, так должно быть и ничего с этим не поделаешь, но в то же время больше всего хочется закрыть кран над облаками, вернуть солнце. Отчаяние приходит иногда даже к тем, чья рука греется в руке близкого человека. Является настроение попортить и только затем уберется восвояси.

Помню, как ты говорила, что терять иногда полезно. «Когда одна дверь закрывается перед нашим лицом, мы забываем о том, что непременно откроется другая. В другом месте, при других обстоятельствах, но точно откроется. Вместе этого мы, страдая и жалуясь, впадаем в отчаяние. Но все не так плохо. Иногда полезно дойти до последней точки, чтобы заметить новые возможности и наконец отвести взгляд от запертой двери».

Почему-то именно сейчас, когда я вернулся домой не с тобой, я настойчивее всего ищу тебя в отражении зеркала, в толпе подземных переходов, в блеске морской гальки. На том месте в Синем парке, где когда-то была наша скамейка и вместе с ней наши воспоминания. Не так давно скамейку убрали. На ее месте теперь растет куст жасмина, видимо, чтобы мне не грустно было проходить мимо. По набережной, где волны не слышны лишь в дни, когда свирепствует ливень. В остальное время ты всегда приходила к воде, к чайкам, к синему небу с просветами и долго о чем-то думала. Я садился рядом, пытался угадать причину твоих раздумий, ты смеялась в ответ:

— Не переживай за меня. Все, что, с моей точки зрения, не поддается объяснению, я называю либо «фигня», либо «любовь».

Я все еще ищу тебя глазами, шагая по ночным улицам, которые ты разделяла со мной. Ни ты, ни я не боялись ночи, ее коварства, ее атак под видом бессонницы. Мы жили в мире и боролись с ним: не желали принимать жизнь такой, какая она есть. Постоянные попытки подкорректировать, перекроить. Такое редко бывает, сейчас я это знаю. Абсолютное понимание между мужчиной и женщиной, абсолютная гармония... Мне, нам повезло, и мы это признавали, хотя никогда не рассчитывали на судьбу, привыкли добиваться счастья самостоятельно.

Каждую ночь я закрываю глаза, возвращаюсь к поискам тебя. И сегодня я тоже надеюсь, что мне повезет. Доброй ночи.

Это другая любовь. Сознательная. Основанная на трезвом восприятии, сугубо эмоциональных догадок почти нет. Знаешь, какие конкретно чувства испытываешь и почему — ты наконец дошел до того самого места, откуда открывается прекрасный обзор на весь предыдущий опыт, и встретил там человека, у которого глаза светятся пониманием.

Но это не сближение от отчаяния. Никаких пафосных всплесков, никаких истерик и болезненных признаний, мокрых глаз и дрожащих губ. Это все было раньше. Это все осталось в промозглых вечерах, когда много говоришь, почти ничего не слыша. Тогда за окном вьюги злобно оттачивали лезвия снежинок, сейчас же вокруг спокойный пейзаж и огромная тишина спускается с неба.

Теперь жизнь дает нам возможность выбора. Сами определяем содержимое и аккуратно заполняем им свои сердца, не переливая через края. Я ношу в себе удивительную новую любовь, которая зародилась незаметно и вдруг вспыхнула так же неожиданно.

Жду не дождусь обеденного перерыва. Стрелки подкрадываются к благословенному часу свободы, и я выбегаю из офиса, прыгаю к такси. Радио поет про autumn leaves, передает прогноз приближающейся осени. Умело лавируя между загруженными пробками кварталами, таксист везет к площади Трио, почти в самый центр. Водопад ждет в кафешке с желтыми стульями. Пьет через трубочку холодный красный чай — она всегда его здесь заказывает — и читает книжку, придавливая растопыренными пальцами страницы, с которыми заигрывает легкий морской ветер.

Я подхожу тихо, сажусь за столик. Она не сразу меня замечает. «О, привет!» Мимолетная улыбка, закладывает волосы за ухо, браслеты с ее запястья шумно перекатываются ближе к локтю. «Пойдем?» Она покупает вишневые булочки в передвижной бакалейной, подкармливает меня ими, возмущается, что я исхудал и «пора бы начать нормально питаться».

Большими шагами гуляем по улицам, периодически притормаживаем или куда-то сворачиваем, стены домов сплетаются в лабиринты, и мы преодолеваем их, увлеченно запрокинув головы — ориентируясь по небу. Уже не жарко, цвет остывшего моря посвежел, облака опустились ниже, изможденные солнцем туристы сняли кепки, вздохнув с облегчением. Теперь можно наслаждаться летом в городе, не потея.

Утомившись пешей прогулкой, садимся на бордюр площади с пластиковыми стаканчиками кофе, вытягиваем ноги. Ни о чем не думается. Нам хорошо в этом самом обычном буднем дне. Красота жизни — в одном мгновении. Мы, бывшие дети, разучились ее видеть. Дети просыпаются утром и воспринимают новый день как чудо, словно первый день их жизни. Большинство взрослых не умеют этого. Не можем не думать о завтрашнем дне, не можем оставить прошлое позади. Постоянно вздыхаем, о чем-то сожалея. Пора переучиваться. Сегодня у нас с Водопад это, похоже, получается.

Я не знаю, как сказать ей о своей любви, о том, как закипает во мне неволя от страха высказать то, что может быть не принято. Какая-то юношеская робость вперемешку с надеждой. Будто все впервые, будто передо мной женщина со спокойным сердцем, для которой все мое волнение всего лишь ускоренный сердечный ритм. И ничего больше.

Я боюсь ее испугать. Она знает, как я любил до нее. Наверное, так уже любить не буду. Она может решить, что я ищу в ней успокоение, ту самую гавань, куда приплывают ржавеющие корабли, погубленные одинокой свободой в море, когда им пора пристать к берегу. Она может предположить, что мои чувства не любовь, что угодно, но не любовь. А я не смогу ей объяснить, что это — то самое, горячее, нежное, осмысленное.

Признаюсь, я недостаточно силен теперь. Трещины затягиваются, но только сверху. Сочно-зеленый газон выглядит вполне счастливо, но внутри остается разбитая, разодранная в клочья почва. Стоит появиться непогоде, и все осколки вымывает наружу. Моя любовь из последних сил. Она бывает у тех, кто слишком много потерял или слишком сильно обжегся. Кто понимает, что готов снова отдать себя другому, но если чувство не будет принято тем, с кем связано, то окончательно исчезнет. А его и без этого мало.

С другой стороны, я уверен в ней. Смотрю в ее глаза и вижу в них то же самое. Тот же страх снова обжечься, тот же сберегаемый остаток сил. То же желание поверить. Она, как и я, многое хочет сказать. Наши чувства пока не воплотились в слова — подбираем нужные звуки, паузы, интонации. Однако когда наступит час для воссоединения, все слова забудутся. Так всегда бывает — в любви не бывает заготовок, все рождается в процессе. В конце концов, между двумя людьми нет ничего важнее, кроме желания быть вместе. Отдавать друг другу все, что есть, все, что осталось.

Она сидит на балконе, подставив лицо лучам солнца. Я — у двери, пью крепкий зеленый чай с дольками нектарина. Она увлажняет лицо маслом, чтобы загар лучше ложился.

— Погода, а мне так хочется стать солнцем! Таким же улыбчивым, сильным, непобедимым даже для зим. И оставлять тебе своими лучами тайные знаки на листьях деревьев.

— К чему тайные знаки, когда ты и так можешь сказать?

— Не все. А написанное действует иначе. Ты всегда можешь перечитать — и каждый раз впечатление будет другим, даже если смысл останется тем же.

— Что же ты хочешь донести до меня?

— То, что подмывает сказать прямо сейчас. Но пока это сложно сделать — не то чтобы я выжидаю подходящее время, я сама должна окончательно понять главное.

— Хм... Я могу чем-то помочь?

— Нет. То есть да. Будь рядом.

Она спит, я ложусь рядом с ней, сняв рубашку. Ее кожа пахнет белесой морской солью и малиной. Мне хочется прикоснуться языком к ее шее, попробовать кожу на вкус, а потом, разбудив прикосновением, укрыться ее трепещущим телом. Целовать мочки ушей, ощущать дрожь, задавать ритм, в котором наши тела отвечали бы друг другу. Водопад склонилась бы надо мной, накрыв нас двоих шатром из волос-волн. Смаковать поцелуи, искать себя в глазах цвета опавших звезд и быть в ней до тех пор, пока дыхание не выровняется.

Сложно сдерживать себя, когда знаешь, что магнит, притягивающий все твои мысли, — в соседней комнате. Но я не тороплю время, с меня хватит заигрываний с ним. Мне достаточно видеть ее рядом. Стоять с ней у большого окна гостиной и наблюдать за тем, как в город тихой поступью подкрадывается осень. Холодный ветер после долгих скитаний вотвот вернется, чтобы трепать пряди волос, гнать по небу тучные волны, забрасывать сухие листья на подоконники. Лежать рядом с ней, слушать ее дыхание, пока она читает книжку, закинув ноги на спинку дивана. Она думает, я заснул. Нет, милая, я изо всех сил сдерживаю себя, чтобы не поцеловать тебя в колени, не обхватить руками и не разжимать объятий, пока не дам тебе почувствовать, как хочу тебя.