Борис Екимов - Предполагаем жить Страница 27

Тимофею не очень хотелось горькое вспоминать. Но и отмолчаться нельзя.

– Ошибки бывают всякие, – твердо ответил он. – Бывают и пострашней.

Слава богу, что все обошлось. Ты – человек взрослый. Видишь, слышишь, понимаешь, что у нас в стране происходит. Не ельцинская пора, но все равно серьезная. Не все еще прибрали к рукам. Есть возможности для передела. Думаю, что Маша права. Это ошибка. Но чья

– пока непонятно. Связано это, видимо, с выборами мэра. Большой город, миллионник. Много возможностей. У Алеши хорошие шансы на победу при нашей поддержке. Вот и щелкнули по носу, предупредили: не лезьте! Это не столько Алеше, сколько нам, Феликсу. Чья-то грубая работа. Может быть, намеренно грубая. Но все эти тонкости не для тебя. Верь матери: это ошибка. Остальное – забота наша, Алешина.

Такие дела, особенно вначале, всегда связаны с риском. Феликса когда-то дважды взрывали. Один раз уцелел чудом.

– Зачем это все Алеше? – горько посетовал Илья. – У нас в Питере чуть не каждый день всякие истории: стреляют, взрывают, в тюрьму сажают. Зачем это Алеше? Хватило бы маминых дел. Зачем еще взваливать на себя какие-то заботы? Целый город.

– Что ты, что ты… – искренне посмеялся Тимофей. – Там такие возможности открываются. Алешка – амбициозный, энергичный, голова – на плечах. Один-два срока пробудет, и до него уже рукой не достать.

Ваш старый мэр пришел к власти с квартирой-двушкой, а ушел с миллиардами, пусть и рублей. И вроде ничего не украл. У Алеши есть хватка, он сможет. Мы ему подберем команду. Пусть поработает. Там очень большие возможности. Для молодого человека – это начало большой карьеры. И может быть…

Но Илья уже не слушал дядюшку, иное пришло на ум внезапным озареньем:

– Я знаю… Конечно, я знаю, – перебил он речи Тимофея. – Я знаю, куда можно с пользой употребить миллиарды. Мы ведь об этом говорили.

Он набрал на компьютере нужный адрес, и по экрану поплыли детские лица, милые, доверчивые. Они смотрели в глаза, живые. А рядом – сухие строчки: 56 000 рублей, 125 000 рублей, 89 300 рублей… Не что-нибудь, а их жизни цена.

Он набирал за адресом адрес, открывал за страницей страницу.

Sirotinka.ru. "Сиротская душа", "Форум "Лепта". Движется лента. На ней детские лица, одно за другим: Ваня, Леня, Илья, Оля, Артем,

Саша… Рядом: "Просьбы о помощи", "О детях-сиротах", "Бездомные дети"… Таня, Миша, Костя… Взгляд открытый и взгляд недоверчивый, исподлобья. Улыбка, печаль в глазах. Саша, Алена, Петя… "Ищу маму",

"Операция "Сухая попа" (Дому ребенка нужны подгузники)…

– Вы видите… – шепотом проговорил Илья. – Вы понимаете? Им всем можно помочь. Можно спасти. Этих и других…

Тимофей не сразу, но племянника понял. Несмотря на долгую милицейскую службу, он остался человеком добросердечным. Тем более есть свои внуки. Он поглядел на экран, повздыхал и мягко сказал:

– Пойдем, дружок, прогуляемся. В рощу. Там так славно. Конечно, это беда. Конечно, ребятишек жалко. Но что делать? Мы – люди советские.

Конечно, и там по-разному жили, но все – скромнее. Такого, как сейчас, не было. Когда-то твой отец из Индии убежал, не выдержал: там нищета, голодные ребятишки. А он близко к сердцу все принимал.

Посмеивались над ним, но понимали. А нам теперь куда убегать?

Некуда. Значит, надо привыкать. Или уезжать в Индию, – усмехнулся он. – У нас один парень, хороший специалист, прекрасно зарабатывал.

И квартира, и семья – все было. И вдруг все бросил и уехал куда-то в

Индию. Кажется, Ауровиль называется. Живут там коммуной. Изо всех стран приезжают. Но это тоже, я считаю, не выход. Думаю, нужно просто привыкать к новой жизни. И помаленьку привыкнем. Хотя, конечно, ребятишек жалко. Мы кое-что делаем. У нас был специальный фонд, мы этим занимались. И еле разгреблись. Там столько оказалось мошенников. У кого глотка шире, тот урвет. А кто поскромней, те – мимо. Все это теперь передали матери Феликса. Она – во Франции, она занимается. Много, Илюша, в мире несчастий, болезней, беды. Разве спасешь всех? Пойдем прогуляемся. Скоро наша королева придет. Будем ужинать.

В сосновой роще, в час предвечерний, было как-то особенно тихо.

Уходящее низкое солнце пробивалось меж стволов косыми красноватыми лучами. В безветрии молчали вершины деревьев. Не было слышно птиц.

Лишь мягкое шуршанье хвои под ногами да карканье ворона где-то высоко, над лесом.

Но в муравейниках кипела жизнь. Тимофей похвалил:

– Работают мужички. Без отдыха. Вроде нас…

Илья улыбнулся, поправил дядюшку:

– Нам до них далеко.

– То есть? – не понял Тимофей.

– Они мудрее живут, по-братски, все одинаково. Ни олигархов у них нет, ни нищих. Делают свое дело: работники, воины, няньки. Кормятся из одной чашки. Ни дворцов персональных, ни яхт, ни часов "Роллекс" за сто тысяч долларов. И жемчужных ожерелий нет, пиджаков да платьев от Пьера Кардена да Нины Риччи. Обходятся. Живут.

– Но у них вроде тоже есть царица? – усомнился Тимофей. – Значит, есть и какие-то приближенные, знать.

– Матка? Ей не позавидуешь. Плодит и плодит. Работа. Вам надо почитать Фабра. Будет интересно.

– У нас есть в библиотеке?

– Вряд ли. Но найти можно.

– Ты найди. Я обязательно почитаю. Хорошие ребята, трудяги.

Тимофей пристально вглядывался в живой холмик, будто хотел увидеть, понять, что – там, в глубине.

Размеренное, неустанное движение муравейника словно завораживало.

Глядя на него, просила душа и понемногу полнилась вечерним светом, сосновым духом, покоем – всем, что было жизнью старых сосен, муравейника, трав, теплой земли.

Время умерило бег и потекло медленно, за каплею капля. Светло и легко думалось, ни о чем и обо все разом: о жизни своей и чужой, о прошлом, о завтрашнем. Казалось, что так будет долго, всегда.

– Тимоша! Илюша! – звала их из мира иного Ангелина. – Вы где?! Пора ужинать!

Вернувшись и встретив жену у ворот, Тимофей оправдался с улыбкой:

– Гуляли, Геленька. Так хорошо… Молодец Илюша, что подсказал.

Я буду теперь стараться гулять. С тобой, конечно, с тобой, Геленька…

Тем и закончился вечер – тихо и мирно. О приезде неожиданного гостя

Ангелина не узнала. Но неладное почуяла.

За долгие годы изучив своего супруга, она уже в следующие несколько дней поняла, что Тимофей чем-то всерьез озадачен, расстроен.

И потому в сегодняшнем разговоре с племянниками Ангелина мягко, но попеняла Илье:

– Не надо его тревожить. Мы люди старые. Везде головную боль найдем.

Погода такая: вдруг дожди да дожди. Все розочки мои погубит. И

Тимоша не назвал ресторан. Вроде хотели в Кускове, чтобы на природе.

Но дождь… А теперь говорит: "Сюрприз". Зачем нам сюрпризы? Одна головная боль. Нет, лучше давайте о зеркалах поговорим. Мне Колкерша целую лекцию прочитала. Но, по-моему, она сама ничего не понимает: с одной стороны, понятно, что старые зеркала – это хороший тон, а с другой стороны… Забила мне голову…

На воле по-прежнему непогодило. Временами срывался дождь. И сумерки подступали совсем не по-летнему рано. А за столом, под яркой люстрой, у кипящего самовара было тепло, светло и сладко пахло печеным.

Глава IХ

ОН БЫЛ УСЛЫШАН

Ранним утром уезжали из дома. Было по-прежнему пасмурно, ветрено, не по-летнему зябко. Тяжелые сизые, полные влаги тучи тянулись чередой бесконечной, торопясь и успевая пролить на землю еще и еще один ушат уже ненужной влаги. Мокрый асфальт, лужи, грязь на обочинах, сумрачный лес и разом заалевшие гроздья рябин. Словно не август месяц, а скучная осень.

Везде дождило и непогодило: в дороге, в аэропорту.

Машины напрямую подкатывали к большому бело-синему "боингу", к его закрытому от дождя трапу.

Салон самолета людьми наполнился быстро.

Вместо привычного "Пристегните ремни" прозвучало мелодично ласковое:

– Феликс Осипович приветствует своих гостей, благодарит их за присутствие и надеется, что недолгий перелет не будет им в тягость.

К услугам гостей: бары с напитками и закуской, меню горячих и холодных блюд, карта вин перед каждым из вас. Выбирайте, заказывайте, а мы будем рады угощать вас.

Тетушка Ангелина еще дома, потом в машине ворчала, ругая порядки непривычные, когда надо чуть свет подниматься и куда-то ехать, лететь. Но в самолете, сначала раскланявшись да перекинувшись словом-другим со знакомыми, она ожила, сообщая племянникам: "Это -

Колкеры, это – Вайнштейны… А это…"

А уж когда пригласили к еде, то вовсе оживела. Илья и Алексей, сидевшие рядом с тетушкой, ее почетным эскортом, читали наперебой меню и винную карту:

– Салат из камчатских крабов…

– Ассорти из языка…

– Стерлядь, запеченная целиком…

– Салат "Оливье"…

– Голубцы из судака…

– Блины с красной икрой…

– Блины с черной икрой…

– Креветки в красной икре…

– Пицца с черной и красной икрой…

– Куропатки…

– Трюфели…

– Тигровые креветки с артишоками.