Евгений Гришковец - Асфальт Страница 27

Рома Мише сразу понравился. Он был весёлый, спокойный и остроумный. Мише понравилось, как Рома одет, как себя ведёт и как разговаривает. Рома был чуть младше Миши, то есть ровесник Сергея.

Сергей давно продавал автомобили, и у него накопилось много самых разных знакомых. А с Ромой они даже дружили. Почему? Непонятно. Как непонятно было Мише, почему Сергей тянется к нему, к Мише, хотя Миша неизвестный человек и ничем не мог быть Сергею полезен практически. Но они дружили.

После открытия автосалона Рома позвал Сергея и Мишу в любимое им место. В какой-то клуб. Он сказал, что хочет после большого количества людей и шума посидеть в тишине, и он знает одно место, где хорошо и тихо. Рома был с девушкой, Сергей тоже, Миша был один. Рома сразу спросил Мишу, проблема ли для него то, что он один, а Рома и Сергей не одни. Миша сказал, это совершенно не проблема. И они поехали. Миша уже выпил шампанского и оставил автомобиль возле автосалона на стоянке. Было за полночь.

Клуб Мише понравился. Он в таких местах не бывал и не знал, что в Москве такие есть. На старой, уже не работающей фабрике, в красивом кирпичном фабричном здании был скрытый от глаз клуб. В клубе музыка играла негромко, людей было немного, но и свободных мест не было. Если бы не Рома, то, во-первых, Миша сам ни за что бы этот клуб не нашёл, а во-вторых, места для него там не оказалось бы. Вскоре они сидели на низких диванчиках у низкого столика, а ещё через некоторое время курили кальян, выпивали и беседовали. Девушки разговаривали между собой и не мешали.

Мише понравилось в компании Ромы. Рома интересно и остроумно говорил, внимательно слушал, смеялся над шутками и смешно шутил сам. Сергей, как всегда, сам с разговорами не лез, пил только сок, но поддерживал беседу вниманием, смехом и короткими репликами. А Миша с Ромой хорошо выпили. Миша сразу решил подарить Роме знак «Бесконечность», подумав, что ему точно понравится.

Рома рассказал что-то смешное про то, как он занимался недавно производством многосерийного фильма, и сначала одна, а потом другая актрисы, нарушив все договоры и профессиональную этику, покинули съёмку из-за беременности. Он рассказывал, что по этой причине пришлось два раза переписывать сценарий, и Рома принимал участие в этом процессе переделки. Он сказал, что вспомнил старые навыки работы сценариста и даже увлёкся этой работой. Он увлёкся и придумал пару отличных идей для кино, но вряд ли будет эти задумки осуществлять.

Мишу его рассказ заинтересовал. Ему было любопытно и приятно слушать. Хотя обычно было интереснее говорить самому. Но Рома ему нравился, и Миша видел, что Рома не хвастун, а действительно интересный собеседник.

– И вот я придумал идею фильма, чего со мной давно не случалось, – говорил Рома весело. – Я в этом постоянном производстве уже и забыл про собственные идеи. А тут придумал. Хотите расскажу? Это забавно. Я быстро расскажу. К тому же я всё равно этот фильм никогда не сделаю.

– Рассказывай, конечно, – сказал Сергей, – мы для этого сюда с тобой и приехали.

– Разумеется, – подтвердил Миша, – мне очень интересно.

– Идея специфическая, – усмехнулся Рома, – идея такая… наркоманская.

– Тем более рассказывай, – весело сказал Сергей и отпил из высокого стакана грейпфрутового сока, – идеи про здоровый образ жизни неубедительны и скучны.

– Так вот. Суть идеи такая, – сказал Рома, щурясь, отпил хороший глоток виски и при этом звякнул кубиками льда в стакане. – Представьте себе, два приятеля или два друга раздобывают какую-то очень сильную и неизвестную им траву, про действие которой им ничего не известно. Это может быть и не трава, а какие-нибудь грибы или что-то в этом роде. Но, условно говоря, трава. Они сели, покурили, ничего не почувствовали, покурили ещё, опять ничего. В общем, они докуривают эту травку – никакого эффекта. И тогда они идут погулять. А из-за того, что с травой ничего хорошего не вышло, хотят просто выпить. Выходят они на улицу. Идут по вечерней Москве. Я бы показал, что они идут вообще по Красной площади, мимо Кремля. И тут, представьте, как это было бы в кино: камера показывает то, что видит один из друзей. А видит он то, что он с другом идёт по Лондону мимо Биг-Бэна. Ну, то есть такой стопроцентный и сразу узнаваемый Лондон. Он идёт и даже этому не удивляется. Лондон себе и Лондон. Идут они, разговаривают. И тут камера показывает то, что видит второй приятель. А он видит, что они гуляют по Парижу и идут мимо Эйфелевой башни. Один идёт по Лондону, другой по Парижу, а на самом деле они идут по Москве и ругают тех, кто подсунул им никудышную траву, и эта трава их не цепляет, – Рома тихонько усмехнулся и ещё отпил виски. – Ну, это основа идеи. Скажем, такой идейный стержень. А потом на этот стержень можно нанизывать разные приключения и забавные ситуации. Например, заходят они выпить. Один заходит с лондонский паб, другой в парижское кафе, а на самом деле они заходят в какой-нибудь московский бар. Одному кажется, что они зашли и сразу вышли, а другому, что, к примеру, зашли, тут же познакомились с девушками, у них начинается любовь. Или зашли, ввязались в драку, в перестрелку… или сначала девушки, а потом перестрелка. А другому показалось, что вошли и сразу вышли. Понимаете? Улавливаете? И они снова идут по Москве. Еще можно ввести третьего персонажа, который тоже той травы покурил и наблюдает за нашими друзьями вообще в Токио… Здесь много чего можно придумывать, но основная идея понятна. – Очень здорово, – восхитился Сергей.

– А почему не будешь делать такой фильм? – спросил Миша. Идея ему искренне понравилась. – По-моему, идея просто фантастическая и очень смешная.

– А зачем? – спокойно и без рисовки спросил Рома. – Ни к чему! Пропаганда наркотиков дело не хорошее. Я серьёзно, между прочим! – сказал он почти серьёзно. – По хорошему телеканалу такой фильм не покажут. В кинотеатрах для широкого зрителя он не пойдёт. И правильно! С наркотиками надо бороться! – Рома поднял вверх указательный палец левой руки и даже погрозил им неведомо кому. – А если снимать такой фильм, то уж надо снимать в Лондоне, Париже и на Красной площади. А это дорого, братцы. И кто это кино увидит? Узкий или чуть расширенный круг друзей и ценителей прекрасного, которым пропаганда наркотиков нипочём? Нет, ребята! Меня домашние радости уже не интересуют. Пришёл этот замысел, и я рад. И мне достаточно самой идеи. По крайней мере, я снова почувствовал, что ещё что-то могу рожать. Я доволен. А производить буду то, что покажут по телевизору.

Мише было интересно всё, что касается написания сценариев и не только сценариев. Его ещё интересовала дальнейшая судьба того, что человек может написать. Но разговор как-то ушёл в другом направлении, да и выпито было уже немало. А Рома Мише нравился, и Миша решил в следующий раз расспросить Рому подробнее о практической стороне писательского процесса. Просто Рома был первым знакомым Мише человеком, который про это что-то знал.

Тогда они засиделись долго. Беседовали, смеялись, Рома рассказал много хороших и свежих анекдотов и каких-то смешных историй из жизни телевидения. Миша тоже вспомнил и рассказал несколько действительно курьёзных и смешных случаев из своей практики. А курьёзов, дурацких, а порой и несчастных происшествий в Мишиной работе хватало. Рома искренне интересовался тем, что Миша делает, говорил, что никогда не встречал людей, которые занимаются дорожными знаками.

Рома смеялся Мишиным историям. От этого он Мише нравился ещё больше. И как-то само собой Миша не мог вспомнить, как именно, но Мишу прорвало на целую речь о дорожных знаках. В таких выражениях он до того о своих дорожных знаках никогда не говорил, а тут сама атмосфера вечера, разговор о творчестве, внимание Ромы и алкоголь помогли и подтолкнули Мишу к произнесению целой речи.

– Я же когда-то учился в художественном училище. Я могу сказать, что законы композиции я знаю не понаслышке, а профессионально. Я работал в рекламе… ну, не совсем в рекламе, но рекламной продукции изготовил много. И, зная законы композиции, – Миша на этих словах усмехнулся, – мне сейчас свою работу в рекламе вспоминать стыдно. Но дорожные знаки! Я когда-то тоже, как все люди, которые ездят за рулём или ходят по улицам, эти знаки не замечал. Нет! Я их, конечно, видел и старался соблюдать… Но не замечал, понимаете? А теперь я знаю и очень хорошо понимаю, что дорожные знаки не просто красивы, они совершенны. У любой картины, картинки, рисунка или даже глупой карикатуры есть автор. И нам этот автор может нравиться или не нравиться, какие-то картины удачные или не очень. Авторы хотят понравиться зрителям, хотят, чтобы их работы кто-то купил. А авторов дорожных знаков мы не знаем. Они неизвестны. Над формой и содержанием дорожного знака работало время, целые страны, цивилизация, если хотите. И появление дорожного знака – это не результат чьей-то идеи или замысла. Дорожный знак всегда рождала прямая и жизненная необходимость. И когда такая необходимость появлялась – рождался новый знак. Дорожному знаку безразлично, нравится он кому-то или не нравится. Знак только требует к себе внимания, и всё. И знак всегда этого внимания заслуживает, – Миша чувствовал, что язык его немного заплетается от выпитого алкоголя, но при этом у него хорошо идёт смысл. Он был доволен. На последних словах он вытер салфеткой сначала пот со лба, а потом вытер губы. – Я восхищаюсь тем, какими вышли у человечества дорожные знаки. Их форма и размеры не вызывают ни у кого сомнений в том, что они такими и должны быть. Именно такими, а не другими. Понятность и даже эмоциональность дорожных знаков меня поражает. Вот вдумайтесь, неужели не видно, сколько непреклонности и в то же время вежливой твёрдости в знаке «Остановка запрещена», а как чертовски понятен любому человеку, прост, а значит, заботлив знак «Скользкая дорога», а сколько гордости и даже радости в знаке «Главная дорога», – Миша видел, что Рома улыбается, а Сергей вначале его речи отвлекался, а теперь слушал и тоже улыбался. Миша перевёл дыхание. – Например, когда кто-то хочет повесить картину у себя в доме, он долго выбирает раму, потом выбирает место, чтобы было картину и видно, и чтобы свет падал на неё удачно, и чтобы стены подходили по цвету. А для знака место определяется самой жизнью. Поэтому дорожный знак всегда находится на нужном, а значит, на своём месте! И это место не плохое, не хорошее, оно единственно возможное. Знак «Опасный поворот» будет стоять перед опасным поворотом, и, значит, его место бесспорно. Понимаете?! Бесспорно! И ещё, не волнуйтесь, я заканчиваю… – Миша застенчиво, но довольно улыбнулся. – Обратите внимание, как часто портят пейзаж безобразные столбы электропередачи, вышки высоковольтных линий, некрасивые мосты, дурацкие придорожные кафе, павильоны, загаженные автобусные остановки, гадкие заборы, аляповатые дома и прочее. Но дорожный знак никогда не портит пейзаж. Это я, как художник, говорю. Знак в любом пейзаже всегда красив, всегда ярок, контрастен и при этом пейзажа не портит, а только его украшает. И знаете, только не смейтесь, меня тоже часто раздражают знаки ограниченной скорости, но я стараюсь не сердиться. А потому что как ни крути, но какой бы ни был дорожный знак и чего бы он ни ограничивал или даже запрещал… но дорожный знак всегда свидетельствует о заботе одного человека о другом человеке…