Роман Солнцев - Год провокаций Страница 27

Когда идешь с прекрасной незнакомкой, в молодость возвращаешься.

– Пижон! Давно ли со школьной парты?! – оскалила зубы девушка. Она была чем-то похожа на адвоката Светлану Анатольевну – от хорошего настроения становилась красивее. А может быть, все люди так?

– Нет, правда же, если вы сейчас откажете мне, – продолжал

Никита, – я утоплюсь в этом фонтане!

– А если вы еще раз обернетесь на других девушек, я заколю вас зонтом!

После обмена этими фразами, молодые люди зашли в бывший кинотеатр

“Молодежный”, который был недавно перестроен, расширен раза в три и теперь назывался “СОНЪ”. Внутри него со всех сторон сверкали зеркала, улыбались нарисованные хари привидений с рюмками, горели камины, в аквариумах плавали золотые рыбки, в трех залах шли разные фильмы в ритме нон-стоп, в кафешках юные леди и прыщавые мальчишки кушали чипсы и мороженое.

Посмотрев какой-то грандиозный, со спецэффектами фильм про борьбу землян с инопланетянами, наша парочка села за уютный столик, и

Никита, спросив, чего хотела бы отведать дама, заказал шоколад, яблоки и два бокала шампанского “Мартини” (знай наших!). Сам он не любил шампанское, быстро с него пьянел, да что делать…

Девушка, ее звали Алена, оказалась смешливой, после каждой фразы

Никиты запрокидывала голову, показывая нежную белую шейку, и звонко хохотала, а он, поощренный, все больше и больше становился остроумным. И что только не вспомнилось, что только не пошло в ход!

Особенно восхитила Алену фраза Станислава Ежи Леца: “Я решил сойти на дно, спустился и сел. И вдруг снизу постучали”. Она, хоть и учится на втором курсе филфака КГУ, про Ежи Леца слыхом не слышала.

И еще ей понравился рассказ Никиты, как он с друзьями по школе купался в Байкале, кто дольше выдержит… а вода плюс семь… а одежду какой-то хулиган унес, а был сердитый ветер… они бежали по улицам домой, их остановила милиция…

– В общем, ты закаленный, – похвалила Алена и поцеловала его в щеку.

В это время телевизор, висевший в дальнем углу, показывал новости. В некоей стране террористы взорвали дом правительства и потребовали особых льгот для эмигрантов из стран ближнего Востока.

И результат: правительство согласилось на условия террористов. Век провокаций катился по планете…

Никита, глядя в глаза Алене, прошептал:

– Если не хочешь, чтобы я сегодня прыгнул под трамвай, поедем ко мне.

– Поедем, – помедлив, ответила девушка. – Но если ты не хочешь, чтобы я сейчас зарезалась этим ножом, поцелуй меня.

И Никита поцеловал красавицу в мягкие смеющиеся губы. Ему показалось, что именно такую молодую женщину он искал.

И, заказав еще шампанского и сладостно захмелев, вдруг решил рассказать всё Алене о себе. Абсолютную правду. Но когда дошел в рассказе до ареста и допросов в милиции и вновь надел для смеху темные очки, она в сумраке кафе неожиданно вскочила.

– Так это вы… маньяк?! – со страхом прошептала она и схватила свой зонтик, махнула им. – Не прикасайтесь к мне! Не смейте!..

– Какой маньяк?.. Вы с ума сошли… я и говорю вам…

– Нет-нет!.. А я смотрю… – И она все отходила от столика.

– Алена! Вы шутите?.. – поднялся и Никита. – Меня же освободили… все обвинения…

– И не провожайте меня!.. – девушка отмахивалась от него, как отмахиваются от страшного наваждения, и пятилась к выходу. И едва не упала. – Не догоняйте, не догоняйте!.. Держите его!..

И убежала.

Угрюмый официант, амбал в тельняшке под вишневым пиджаком, подозрительно посмотрел на Никиту. Никита пожал плечами, растерянно снял очки.

Боже мой, да что же это такое?! Долго ли еще будут преследовать его мрачные тени его игры с судьбой? И как же напуганы люди! Да прекратите же, мои дорогие! Господи, как жить?!.

Он зашагал прочь по разрисованным коридорчикам бывшего кинотеатра.

Вспомнил про свои темные очки, зажатые в кулаке, бросил их на пол и с ненавистью раздавил каблуком…

И выскочил на слепящий свет дня…