Ирина Лобановская - Жена из России Страница 27

Услышав как-то вечером на крыльце легкий перестук каблуков, Антон подумал: "Манька…" и спокойно двинулся открывать.

На него молча смотрела большими невинными глазками Элечка.

— Принимаешь? — наконец спросила она.

— Входи, раз пришла, — невозмутимо пожал плечами Антон. — Что это ты делаешь здесь в такой холод? Насколько я знаю, зимой у тебя на даче никогда никого нет. Не сезон. Ты разве еще не забила дом до весны?

— А вот взяла и приехала! — с некоторым вызовом сказала Эля, снимая куртку. — Тебя захотелось проведать! Что, нельзя?

— Ну-ну, — пробормотал Антон. — Проявление настоящей заботы о человеке и беспредельной гуманности! Всегда бы так! Садись!

Элечка опустилась на диван и вытащила из сумки бутылку коньяка.

— Напьемся? — предложила она.

Антон безмолвно достал рюмки и кое-какую еду, накрыл на стол и откупорил бутылку. Почему-то ему показалось, что эльфик здесь неслучайно, что ее подослала Маня, а значит…

Конечно, случайной Эля здесь не была.

Она внимательно осмотрела жилище Закалюкина.

— Я смотрю, ты вполне обжился, — заметила она. — И каждый день мотаешься отсюда на работу в город?

— Ты за кого меня держишь? — поинтересовался Антон. — У меня в институте один присутственный день. Работаю дома. То есть здесь.

Элечка придвинула к себе рюмку с коньяком.

— А где ты работаешь?

— По-моему, тебе давно это известно.

— Да нет, я спросила, где ты работаешь. Поскольку это не работа. На что ты живешь? В твоем институте даже у кандидатов зарплаты с мизинец.

Антон хмыкнул.

— Ладно, давай выпьем! Раз уж принесла… Мою работу и заработки я обсуждать с тобой — и вообще ни с кем — не намерен. Это так, к слову.

— Что, таишься от Машки? — догадалась Элечка и очень мерзко захихикала. — Не бойся, я не выдам.

У нее были хитрые лукавые глазки. Антон вспомнил, что она вообще никогда не смеялась — не умела! — а именно противно тоненько хихикала. На октаву выше своего собственного голоса. Странно, как у нее так получалось… Только раньше он не особенно обращал на это внимание.

— А ты, Эльвира, зачем, собственно, сюда ко мне пожаловала? — неласково спросил Антон. — Нежданно-негаданно… Тебя Мария подослала?

Элечка чуточку помялась и сняла теплую кофту. Легкий блузончик с большим вырезом был честным от природы и вовсе не собирался скрывать ни малейшей подробности своей хозяйки. Закалюкин откровенно полюбовался на две милые рыночные дыньки, очевидно, идущие тоже по базарной цене. Очень ничего, хотя в Третьяковке есть и получше…

— Да нет, я сама… — тоже не решилась соврать Эля. — Мы с ней вообще-то даже не видимся… С того случая…

Она налила себе и снова выпила, не подождав Антона.

— А, ну да! — усмехнулся Закалюкин. — Опять бои без правил! Излюбленные и постоянные. Хотя правила там все равно есть, и еще какие!.. Романтика боя! — Антон тоже выпил в одиночку. — Скажи мне, Эльвира, раз уж ты сюда заявилась… Зачем ты тогда мне все рассказала? И опять же — зачем притащилась сегодня на ночь глядя? Довольно красиво раздетая по последней моде. Тебе нечего делать? Или оставил очередной любовник, и ты ищешь ему замену? Тогда тебе не сюда.

Эля сделала вид, что не обиделась, и снова отвратительно захихикала. Обида не входила в ее нынешние планы. Груди зашевелились под эфемерной тканью, как живые. Закалюкин взглянул недружелюбно: очень неэстетическое зрелище! — и начал закипать.

— А что, ты бы мне больше обрадовался, если бы я сказала, что меня прислала Машка?

— Я думаю, тебе незачем влезать в наши дела как с одной, так и с другой стороны! — отрезал Антон. — И прислать она тебя, конечно, не могла. Так, один процент из ста… Хотя в жизни все бывает. Потому и спросил.

Они снова выпили, теперь уже вдвоем, но без всяких тостов — какие тут могут быть пожелания? — и не чокаясь, как на поминках.

— Ты потеряла дар речи? — мрачно спросил Закалюкин. — А помнится, некоторое время назад была такая разговорчивая и словоохотливая лялька! Даже спрашивать ни о чем не приходилось, фразочки так и лились рекой! В основном паршивые и грязные!

— Но ты их все-таки выслушал! — резонно возразила Эля. — Не прервал меня, даже не нагрубил, как сегодня! Значит, хотел услышать… И хотел поверить. У каждого есть право верить и не верить.

Антон погладил рюмку рукой.

— Насчет веры — согласен. А насчет всего остального… Обращаются к разным сторонам человеческой души: к темной и светлой. Ты полезла в непроглядную черноту.

— Значит, было куда лезть! — снова отпарировала Элечка. — Виновата не пыль, покрывшая комнату, а хозяин, пять лет ее не вытиравший! Что, неправда?

— Зачтокала! — буркнул, еле сдерживаясь, Антон. — Но не ответила ни на один мой вопрос!

— Да что отвечать? — не вышла из своей привычной стилистики Элечка и передернула плечиками. — Пришла и пришла… Прогуляться захотелось!.. Проветриться… Развеяться… Неужели нельзя обойтись без вопросов?.. Что ты такой подозрительный? Нервный?.. Тоскуешь без Машки? А раньше всегда был такой спокойный… Прямо флегматичный… Как тротуар… Разве ты ее действительно так любил?..

Закалюкин медленно встал. Элечка испугалась.

— Ты что?.. — пробормотала она. — Что с тобой?

— А вот сейчас ты разберешься, что! — сказал он. — Ты пришла сюда одна, никто не видел, куда ты направилась, твои следы на дорожке давно занесло снегом… Вокруг тишина… Ни души… Темная ночь… — Антон для пущей убедительности глянул в окно. — Да, там метет… Значит, никто знать не знает и ведать не ведает, что ты сейчас сидишь у меня. Дальнейшее тебе понятно? Твой ярко-красный ротик нужно закрыть навсегда! Ради спасения общества! В гуманитарных целях! Это милосердие по отношению к людям! А весной твой разложившийся труп найдут в поселковом пруду. Но будет слишком поздно.

В Элиных глазах плескался ужас.

— Ты шутишь… — прошептала она через силу. — Начитался дурацких детективов… Я тебе не верю…

— Я тебе тоже, — спокойно сказал Антон. — Не верю ни одному твоему слову, ни одному жесту, ни одной улыбке. И прекрасно знаю, зачем ты пришла. Постельная принадлежность… Задумала соблазнить мужа бывшей подруги? Просто так, для коллекции… Интересно же будет потом на работе рассказывать! И коньячок для этого, и вечерок…

— Убивают без предупреждения… — пролепетала Эля. — И что я такого сделала?..

— У тебя столь богатый опыт по части убийств? — задумчиво спросил Антон и поиграл ножом. — Убивают, детка, по-всякому… Как у кого получится… И потом, когда убивают надоевшего злобного комара, часто бьют значительно сильнее, чем нужно. Просто озлобившись.

Эля в страхе пошарила сзади себя рукой, нащупала свою сброшенную кофточку и с громким визгом бросилась к дверям. Там она схватила куртку, с трудом справилась с замком и вылетела во двор. Так же пронзительно мерзко вереща, Эля промчалась по двору, мимо окон, выбежала на пустынную темную улицу и бросилась к своей даче.

Антон хохотал, уткнувшись лицом в ладони. А потом резко оборвал смех, встал и вышел на крыльцо. Черно-белая ночь была беззвучной и бесконечной. Ему показалось, что с самого его приезда на дачу стоит одна эта долгая беспредельная ночь.

Разве он действительно так любил Машу?..

13

На следующий день днем на работу позвонил Вовка.

— Я жутко соскучился! Просто больше нет сил жить без тебя! — сообщил он. — Когда увидимся?

— Никогда! — ответила Маша, собравшись с духом.

— Во, моржа какая! Сурово! Почто обижаешь? — протянул Володя. — Жестокость, мышонок, не твоя стихия, поэтому примерять это платьице на себя я тебе не советую. Или решила нажиться на наших чувствах, уже перерезала все провода между нами и продала как цветной металл? Очень популярный модный ход. А главное — прибыльный. Вечером расскажешь, как прошла операция и сколько тебе удалось на первый раз выручить.

Маня попыталась вставить хотя бы слово, но он ей этого не позволил.

— Прости-прощай не получится! Даже не надейся! И не рассчитывай на мое внезапное исчезновение! Это слишком примитивно для меня. Я жду тебя на вокзале в семь нуль-нуль. Там, где раньше. Попрошу не опаздывать! Долго ждать холодно! Я могу простудиться. Так что пожалей бедного Вовку. Целую твой задранный кверху нос! Зачем тебе такой? Он тебе не по характеру. Ошибка природы.

И он отключился.

Маня положила трубку и уперлась лбом в стол. Она вообще безнадежная ошибка природы… Неудача, а вовсе не чудо, как считала бабушка. Что ей делать дальше? Как себя вести? Она попала в тупик, устроенный ей заботливой маменькой, или, быть может, в лабиринт, где необходимо найти существующий выход. Но где он? В чем? И нужно ли посвящать Вовку в эту тайну? Нет, конечно, нет… А почему нет? Она же сама хотела всех поставить в известность… Но тогда… тогда будет нельзя, невозможно… А Маша хотела сохранить эту возможность… "Только рядом с ним я чувствовала себя настоящей женщиной…" Неведомый ей отец, ее брат и единственно необходимый человек слились воедино, стали одним образом… Да неужели здесь еще что-нибудь неясно? Неужели еще нужно о чем-то думать?.. Но если об этом не думать… Пустить все на самотек… Так далеко можно зайти…