Эдуард Тополь - Новая Россия в постели Страница 28

— Например?

— Это сложно детализировать. Но в общих чертах ситуация такая. Любая проститутка боится ехать с бандитом. Потому что бандит — это по натуре своей человек темпераментный. Я окончил Щукинское училище и могу вам сказать, что бандит и актер — это профессии сходные — те и другие живут эмоциями. И что получится из этого доброго и вежливого бандита после того, как он выпьет вторые пол-литра, не знает никто! Там мозги уже полностью отключаются, человека несет, а темпераментного человека может занести очень далеко — бывают и мордобои, и все остальное. Не далее как третьего дня одной нашей девочке нос сломали. С другой стороны, любая проститутка хочет иметь свою собственную «крышу», своих бандитов, которыми она может манипулировать и пользоваться для того, чтобы упрощать свои отношения с начальством, подругами и другими бандитами. И возникают всякие коллизии. Скажем, вчера сюда пришел один бандит и не мог ни одну девочку снять — никто с ним ехать не хочет. Он стал беситься, приходит к нам. Мы спрашиваем у девочек: в чем дело? Оказывается, он неделю назад одной из них не заплатил. А он просто не помнит — заплатил он или не заплатил, он был, извините, нажрамшись. Нормальному посетителю девочки говорят: «Милый, заплати мне здесь, а потом поедем». И хотя она с каждым играет в любовь с первого взгляда, но объясняет, что ей нужно отдать деньги, иначе якобы ее отсюда не выпустят. То есть с простыми клиентами все просто, как при капитализме: товар — деньги — товар. А бандит — это же наследие социализма, бандит говорит: ну, со мной отдавать не надо, а тебе потом заплачу! Как Госплан. И начинаются партийные стучания кулаком в грудь: да ты чего? что я, не заплачу, что ли? ты за кого меня держишь? И ситуация, когда бандит платит здесь, бывает очень редко. А там, на выезде, они могут заплатить, а могут не заплатить. И вот эта тема — кто может заплатить, а кто может не заплатить, с кем можно ехать, с кем нельзя — это целый отдел их жизни. Об этом идет речь беспрерывно. Потому что можно и много денег получить, а можно и по морде. Затем — обсуждение постоянных клиентов и передача опыта. Они же вам тут понарассказали, я уверен, на десять книг!

— Врали?

— Думаю, что нет. Но я на их поломанные носы смотрю сквозь пальцы, потому что они сами эту работу выбрали и любая работа имеет свои минусы.

— А если навскидку — какой процент составляют иностранцы, лохи и бандиты?

— В нашем клубе иностранцев — со странами СНГ — процентов 30 — 35. Много прибалтов, казахов, украинцев и тех, кого в Москве называют «черными». А если говорить о настоящих иностранцах, то их, наверно, процентов десять. Лохи — лохов у нас безденежных очень много. Наш клуб направлен на людей безденежных, на молодежные мероприятия. А бандитов последнее время очень мало. Они перестали к нам ходить. Крупных бандитов тут практически нет. И денежных бизнесменов тут тоже катастрофически мало — один-два процента. Они ходят в другие клубы, благо их сейчас в Москве очень много. У меня такое впечатление, что их в одной Москве больше, чем во всей Америке. Но это вам видней.

Глава четвертая

Бордель на Ольховской, или Милицейско-половой роман

Этот роман я вынашивал три года, да так и не написал — как и много других, впрочем. Но этот мне жаль больше других. Тем паче что его и выдумывать не нужно было — он развивался в жизни буквально на моих глазах, я даже сам был его участником, и в нем было все, что нужно читателю: захватывающая интрига, секса хоть отбавляй, два убийства, жесткая схватка положительного героя с миром секс-бизнеса и его «крыши» — органами правоохранения, затем поражение героя и… после всех его мытарств — сомнительная победа справедливости. Черт возьми, что еще нужно писателю, чтобы, обложившись подлинными документами и своими заметками, за три — пять месяцев написать остросюжетный и социально злободневный роман?

Я разбираю папку, на которой написано «ДУГИН», и вижу начало этого романа. Вот оно — документально или, как теперь говорят, в натуре.

«УТВЕРЖДАЮ»

Басманный межрайонный прокурор

г. Москвы

ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

по уголовному делу

УТЫРСКОГО Юрия Викторовича,

КУРИЛОВОЙ Елены Петровны

и КУРИЛОВОЙ Натальи Оттовны

…Предварительным расследованием установлено:

В сентябре — октябре 1994 г. Курилова Е.П. и Кирилова Н.О., действуя по предварительному сговору, с целью получения для себя материальной выгоды, осуществляли сводничество мужчин для совершения половых сношений и удовлетворения половой страсти в иной форме с гр.гр. Ивановой Е.В., Пшеняник И.А., Бахтын Н.А., Пестовой Н.Е., а также несовершеннолетними Зиминой А.А. и Заварун О.В. Во исполнение своих намерений систематически привозили [этих] девушек на площадь к Белорусскому вокзалу, где организовывали сводничество мужчин с ними, за что лично получали с клиентов различные суммы как в рублях, так и в иностранной валюте.

При этом Курилова Е.П. и Курилова И.О. неоднократно привозили девушек к Белорусскому вокзалу на служебном автобусе 10-го отделения милиции г. Москвы под управлением младшего сержанта милиции УТЫРСКОГО Ю.В., который с целью получения для себя материальной выгоды и из личных интересов осуществлял их охрану и прикрытие…

Давая подробные показания по предъявленному ей обвинению, Курилова Е.П. отметила, что… сама она заниматься проституцией стала с января 1994 года. Примерно в мае 1994 г. на площади Белорусского вокзала, куда она приезжала для занятия проституцией, познакомилась с Прыгуновой Е.В. (кличка «Мура»), которая предложила [поставлять] ей девушек, готовых заниматься проституцией. В случае согласия она должна была заплатить Прыгуновой по 600 долларов США за каждую направленную к ней девушку, [и]… уже в сентябре к ней для занятия проституцией пришла Пшеняник И.А., потом из г. Луганска прилетели несовершеннолетние Зимина А.А. и Заварун О.В… [за которых] 1200 долларов США она отдала Прыгуновой. В Москву из Луганска девушек для занятий проституцией направлял знакомый Прыгуновой — Затушный А.С. Все девушки, сводничество которых она осуществляла, проживали на Ольховской улице в [арендуемой Прыгуновой] квартире… На точку к Белорусскому вокзалу их привозил на служебном автобусе знакомый Натальи Куриловой Утырский Ю.В., который при этом осуществлял их охрану и прикрытие, за что Курилова должна была платить ему деньги из расчета по 50 тыс. руб. за каждую девушку, которую он вез.

…Давая подробные показания об обстоятельствах происшедшего, обвиняемый Утырский Ю.В. показал, что примерно в августе 1994 г. он познакомился с Куриловой Натальей… а позднее с Куриловой Еленой, знал о том, что указанные девушки занимались на площади у Белорусского вокзала проституцией, однако продолжал поддерживать с Куриловой Натальей хорошие отношения, намеревался в дальнейшем жениться на ней и воспрепятствовать ей заниматься этим…

Насколько я знаю, суд не поверил в романтические отношения Утырского к Наталье Куриловой. Между тем для романиста это совершенно бесценный ход. Одно дело, когда две прожженные сутенерши нанимают шофера-милиционера для охраны и прикрытия своих проституток («Находясь на „точке“, все девушки сидели у него в автобусе, а Куриловы в это время подыскивали им клиентов, после чего выводили девушек из автобуса… Если на „точке“ в это время появлялись „бандиты“ либо другие сотрудники милиции, они прятались в автобус Утырского»), и совсем другое дело, когда 26-летний сержант милиции влюбляется в юную проститутку-сутенершу настолько, что втягивается в ее бизнес и становится ее охранником, шофером и «крышей» от бандитов и своих коллег-милиционеров («когда на площади появлялась милиция, Утырский принимался срочно составлять фиктивные „Протоколы задержания“ сидевших у него в автобусе девушек-проституток»). Какой простор для бытописателя, знающего подробности жизни площади Тверской заставы, больше известной как площадь у Белорусского вокзала! Это маленькое чрево Москвы с плешивым сквериком вокруг гранитного памятника великому пролетарскому писателю кишит привокзальным жульем, кавказскими торговцами цветами, наперсточниками, гадалками, щипачами, таксишниками, промышляющими подпольной продажей самопальной водки и наркотиков, алкашами, сбывающими все, что они могли стащить у своих семей, пенсионерами, торгующими сигаретами, котятами, вязаными носками и прочей мелочью, белорусскими мешочниками, продающими удивительные чернобыльские фрукты и овощи, и — конечно! — проститутками. Именно здесь, в этом грязном вареве, в этой пыли и отраве выхлопных газов автотранспорта, стекающегося сюда по Тверской, Грузинскому валу и Ленинградскому шоссе, рождается любовь провинциального, из Тульской области, сержанта к молодой столичной немке-проститутке Наташе. Замени я в романе их имена, какие пламенные, в духе «Кармен», сексуальные страсти я смог бы нарисовать, какую пылкую влюбленность! Как медленно, как тягуче медленно «поплыла бы крыша» у этого парня — из профессионально пылких объятий возлюбленной проститутки в водоворот поставок ей девочек из Луганска, их приобщения к проституции путем, как сказано в обвинительном заключении, «высказывания в их адрес угроз физической расправой, а также оказывая в отношении них иное психологическое воздействие».