Розамунда Пилчер - Сентябрь Страница 29

— Нет, никуда не уехала, — Алекса захлопнула входную дверь. — Мы… правда, вчера вечером ужинала у знакомых, а сегодня с утра работала — выполняла заказ на обед. Как раз привожу все в порядок, мою кастрюльки и рюмки. Даже не успела переодеться…

— Выглядишь ты отлично, — Вирджиния оглядела падчерицу. — Вроде бы похудела.

— Понятия не имею. Я никогда не взвешиваюсь.

— По какому поводу устраивался званый обед?

— По поводу девяностолетия главы семейства. В Чизуике. Очень приятный дом, на самом берегу реки. Двадцать гостей, и все они родственники. Два правнука.

— И чем же ты их угощала?

— Семга и шампанское — так хотел виновник торжества. И именинный торт. Но почему ты не предупредила меня, что приедешь?

— Сама не знаю почему. Все получилось неожиданно. Мне вдруг захотелось уехать на день-другой. Вчера весь день таскалась по магазинам и сегодня с утра продолжала. Еле держусь на ногах.

— Оно и видно. Мне очень нравится твоя прическа. Представляю, как ты измучена. Садись скорее в кресло, дай отдых ногам.

— Я только о том и мечтаю…

На ходу стягивая с себя жакет, Вирджиния прошла в гостиную, направилась к самому большому креслу и, рухнув в него, скинула туфли, а ноги положила на скамеечку.

— Боже, какое блаженство!

Алекса стояла и глядела на нее. Надолго ли она приехала? И что ее привело?..

— Почему ты не остановилась у меня?

Слава Богу, что не остановилась, но нельзя же не спросить.

— Я бы и остановилась, но давно обещала Фелисити Кроув обязательно пожить у нее, когда приеду в Лондон в следующий раз. Мы дружим с ней с детских лет. Была бы моей подружкой на свадьбе, если бы мы устроили все по правилам. Теперь мы с ней почти не видимся, а уж увидимся, так болтаем до полуночи.

«Это удачно, что у подруги», — подумала Алекса.

— Где она живет?

— В Кэджвит-Мьюз, в очень милом доме. Но у нее, конечно, не так красиво, как у тебя.

— Хочешь, я приготовлю чаю?

— Спасибо, не хлопочи. Дай мне просто холодной воды.

— У меня есть кока-кола в холодильнике.

— Вот и прекрасно.

— Сейчас принесу…

Алекса оставила Вирджинию и пошла на кухню. Открыла холодильник, достала бутылку кока-колы. Вирджиния здесь, и надо решить, что делать. Не паниковать, спокойно все обдумать. Но что тут думать — внизу-то еще мало улик: на вешалке висят куртка и твидовая кепка Ноэля, на столике в гостиной лежит «Файнэншл таймс» — больше, кажется, ничего. Зато на втором этаже картина более чем выразительная: всюду его вещи. И кровать явно свидетельствует о том, что на ней спят двое. О том, чтобы попытаться что-то спрятать, не может быть и речи. Если Вирджиния поднимется наверх…

Алекса была в нерешительности. С одной стороны, может быть, все к лучшему. Она ничего не планировала заранее, все произошло само собой, Вирджиния явилась нежданно-негаданно. Другой облегчающий момент — Вирджиния сама еще молода, и все же Алекса ей не родная дочь. Есть надежда, что она все поймет и, может быть, даже одобрит падчерицу. В ее собственной жизни был не один мужчина до того, как она вышла замуж за папу. Кто знает, вдруг да Вирджиния выступит в роли ее адвоката и сумеет достаточно мягко сообщить отцу новость о том, что застенчивая и нерешительная Алекса нашла, наконец, мужчину в своем вкусе, приняла его не только в свое сердце, но и в свой дом, и открыто спит с ним.

С другой стороны, если тайна раскроется, Ноэль не будет больше принадлежать ей одной, Алексе придется всем о нем рассказывать, придется позволить им познакомиться с ним. Алекса представила, как ее отец, приехав в Лондон, звонит и говорит: «Приглашаю вас обоих отобедать со мной в „Кларидже“». При мысли об этом Алекса почувствовала слабость в коленях. Впрочем, рано или поздно такой момент все равно бы наступил. Вопрос в том, какова будет реакция Ноэля. Не почувствует ли он какое-то давление. Это будет ужасно! Прожив с ним три месяца, Алекса уже кое-что поняла в его характере — давление и нажим для него абсолютно неприемлемы…

Она окончательно растерялась. Ясно сейчас было только одно: надо немедленно взять себя в руки. «Ничего не поделаешь, — сказала она себе голосом Эди, — что случилось, то случилось». Голос Эди придал ей силы. Алекса закрыла дверцу холодильника, взяла стакан и пошла в гостиную.

— Извини, я заставила тебя ждать, — сказала она.

Вирджиния курила.

— Мне казалось, ты бросила курить.

— Бросила и начала снова. Не говори отцу. — Вирджиния взяла протянутый стакан. — Чудесно! Какое наслаждение! Я думала, умру от жажды. И почему в магазинах такая жарища? Почему всюду толпы людей?

Алекса свернулась клубочком в уголке дивана.

— Очень много приезжих. Я так долго ехала домой из Чизуика! И знаешь, ты надела не те туфли — по магазинам надо ходить в кроссовках.

— Ну конечно, а я-то вырядилась. По старинке.

— Что покупала?

— Одежду. Главным образом искала вечернее платье для бала у Стейнтонов. Я вижу, ты получила приглашение.

— Но еще не ответила.

— Ты, конечно, приедешь?

— Не уверена… На сентябрь у меня много заказов.

— Ты непременно должна приехать! И разговора быть не может!

Алекса переменила тему.

— Ты купила платье?

— Купила. Очаровательное! Белая вуаль в черный горошек, на атласном чехле. Тонюсенькие лямочки, как шнурочки. Постараюсь немного подзагореть.

— Где же ты нашла платье?

— У Каролины Чарльз. Я его тебе продемонстрирую до того, как уйду. Но ты уж постарайся приехать, Алекса. В сентябре соберется столько народу, будет замечательно.

— Постараюсь. Как папа?

— В порядке. Чувствует себя хорошо.

Вирджиния отвернулась стряхнуть пепел с сигареты. Алекса ждала подробностей, но Вирджиния не добавила больше ни слова.

— А Генри?

— Генри тоже в порядке.

— Они оба дома?

— Нет. Эдмунд эту неделю живет в своей квартире в Эдинбурге, а Генри забрал спальный мешок и отправился в Пенниберн, к Ви. На каникулы я возила его в Девон. Пробыли там три недели, чудесно провели время. Генри первый раз в своей жизни ездил верхом. Ему там очень понравилось: ферма, коровы, лошади, ходил с моим отцом на рыбалку.

Вирджиния снова смолкла. «Что-то она недоговаривает, — подумала Алекса. — Или это мне кажется?»

— По правде говоря, я давно хотела свозить его в Штаты. Меня одолевала тоска по Лиспорту и Лонг-Айленду. Но бабушка с дедушкой уезжали в долгий круиз, а одним нам там было бы скучно.

— Да, конечно.

За окном затарахтел мотор и отъехала машина.

— Ну, так что же происходит дома?

— Ничего особенного. Обычная наша жизнь. В июле устраивали благотворительную ярмарку — надо было менять электропроводку в церкви. Не представляешь, как это хлопотно, а выручили всего-то четыреста фунтов. Правду сказать, я была несколько разочарована, но Арчи и преподобный Глосби вроде бы остались довольны. Генри выиграл в лотерею бутылку ревеневого вина. Намерен преподнести ее Ви на день рождения.

— Счастливица Ви! А как поживает она? Как Эди?

— О, Эди… У нее проблема. До тебя еще не дошли слухи?

— Слухи о чем?

— Ей пришлось взять к себе эту свою ужасную кузину. Приехала к ней на прошлой неделе, и Эди уже сама не своя.

Услышав, что Эди «сама не своя», Алекса встревожилась.

— Что за ужасная кузина?

Вирджиния вкратце рассказала ей о Лотти Карстерс. Алекса еще больше забеспокоилась.

— Карстерсов я помню, они жили на холме над Туллочардом, на маленькой ферме. По воскресеньям иногда заявлялись обедать к Эди в Страткрой.

— Да-да.

— Приезжали в малюсеньком тарахтящем автомобильчике. Старичок со старушкой на переднем сиденье, а сзади нелепая, толстая дочка.

— Старичков уже нет на свете, а их нелепая дочка, мягко говоря, немного повредилась умом.

Алекса пришла в негодование.

— Но при чем тут Эди? Почему она должна брать ее к себе? Ей и самой-то живется нелегко.

— Про то мы ей и твердим, но она не слушает. Говорит, куда же деваться ее бедной кузине. А ту уже привезли из лечебницы, она у Эди.

— Надеюсь, не навсегда? Надо отправить эту кузину в ее собственный дом.

— Хорошо бы!

— Ты ее видела?

— Я? Она бродит повсюду и со всеми заговаривает. И не только по деревне бродит. На днях я пошла с собаками к плотине, сидела на берегу и вдруг почувствовала что-то неладное — оглянулась, а за спиной у меня Лотти. Как она подкралась, я даже не слышала.

— Как привидение.

— Вот именно. Эди за ней не уследить. Но того хуже — она бродит и по ночам. Допускаю, что никакой опасности она не представляет, и все равно неприятно. Как подумаешь, что она подсматривает в окна…

— А как она выглядит?

— По виду не скажешь, что сумасшедшая, но выглядит она все-таки странно: ужасно бледная, глаза, как пуговки, а на губах все время улыбочка. И, правда, похожа на привидение. Эдмунд и Арчи говорят, что она всегда была такая. Один год она работала в Крое горничной. Наверное, леди Балмерино не смогла подыскать кого-нибудь получше. Судя по воспоминаниям Ви, как раз в тот год поженились Арчи с Изабел. Арчи клянется, что каждый раз, когда кто-нибудь из них отворял дверь комнаты, то чуть не стукал Лотти по лбу. А под конец года она перебила столько китайского фарфора, что леди Балмерино уволила ее. В общем, как видишь, проблема не из легких.