Александр Новгородцев - Анимация от Алекса до Я, или Всё включено Страница 29

— Для кого эти правила, Боб. Что там есть насчёт того, чтобы не курить в присутствии гостей?

Читал я эту сводку из 13 положений, что запрещалось делать. Пока я нарушал только одно, остальные ребята по 5—6-ть. Среди них такие серьёзные как: опоздания на работу, невыполнение активити, создание дополнительных выходных и сбор урожая с конопляного поля.

Что касается курения, не избалованные спортом напарники смолили вовсю. Если стрельбу сигарет у гостей можно было бы возвести в ранг активити, тогда да — тут последних не было. Потребляли ребята и кое-что помощнее, ввиду нехватки эндорфинов — дым в комнате в предвечернее время стоял коромыслом, и сладковатый запах анаши долго не выветривался.

И пусть я в стане аниматоров числился изгоем, при отсутствие бойкота только со стороны Мустафы, но без меня и фитнеса им было не обойтись. Шеф Боб и шеф Джан это понимали.

Моё общение с прибывающими потоками туристов, а поэтому и хорошие отзывы в анкетах выезжающих, всё это было на высоте, и я решил, что некоторые поблажки вполне могу себе позволить при хорошем отношении к работе. Поэтому я упёрся. По Бобу я видел, что он разъярён, но повышать голос уже не посмел, видимо помнил, что был недалеко от превращения в размолотое семя. Отчасти его нападки объяснялись тем, что и он пытался познакомиться с московскими барышнями. Сделал непристойное предложение, получил отказ, повторил, и на третий раз уже принял ванну, оказавшись одетым в бассейне.

Мне довелось быть свидетелем этой исторической реконструкции разгрома и потопления турецкого флота на чёрном море. Плавал шеф неважно, науку грести руками в школе не изучал. Пробарахтавшись на мели и имея вид жалкий и мокрый, адмирал, в самом нелицеприятном положении духа, покинул расположение сил флотилии, выжимая туфли с загнутыми верх носками, находящимися на его ногах в любое время дня и ночи. Надо заметить, что одежда, преимущественно тёмного цвета, в том числе бандана и туфли, для Боба была второй кожей.

Первая же, как предполагают британские учёные, долгие месяцы и годы не подозревала о наличии солнца и возможности получения естественного загара. Как я отмечал вначале, Боб был худоват до неприличия. Те редкие люди, которым довелось увидеть тело Боба без второй кожи, мысленно, а кто и вслух называли его жертвой анорексии. Не по своей вине, вероятно, он дошёл до такой жизни. Правосторонний тетрапарез — то есть ослабление произвольных движений правой руки и правой ноги, отсюда прихрамывающая походка и мышечная слабость — повлияли на характер шефа анимации. Сам Боб никогда не говорил об этом, не показывая окружающим, что с ним что-то не так. Но Мустафа как-то проболтался, что это результат автомобильной аварии. Бандана на голове скрывала следы трепанации при лечении черепно-мозговой травмы и потерю половины шевелюры. Прознав об этом, я по-другому стал относиться к выходкам Боба, его частой агрессии, раздражительности и самодурству. Тем не менее, если ты не умеешь владеть собой, то какого селёдочного хрена ты лезешь в шефы. Парез не нарушал деятельность мимических мышц, поэтому с лицом у Боба было всё в порядке. И худоба и заострённость и хищный нос лишь придавали ему восточного колорита. Выразительные чёрные глаза, часто горящие жгучим огнём буйного темперамента, также гармонировали с его тёмным обликом. В глазах девушек при первом взгляде уродцем он не был, но знакомиться поближе отваживались не многие любительницы экзотики. Ванну великий и ужасный принимал только в те разы, когда попадал всем телом в жидкость путём сталкивания в бассейн. Полноценного мытья это барахтанье вкупе с шипением не заменяло, поэтому, вследствие отсутствия контакта с солнцем и надлежащего ухода за собой, аура Боба издавала свой неповторимый амбре, который он безуспешно глушил убойными дозами парфюма от Армани. Лишь кошки были особо падки на этот запах, но кошачье проявление любви к собственной персоне Боб Банданович игнорировал. «Котобоб» — стало одним из его прозвищ с лёгкого языка туриста Лёшки из Казани. Были у шефа и другие прозвища, полученные от молодёжи. Старик Хотбобыч, Боб в сапогах, дрищ в туфлях, Бобрициус, мистер Бобер, хатха Боб, баобобский Бобобаб и другие.

В общем, Боб, одурев от моего упрямства, пригрозил мне лишением работы. Я попытался объяснить, что не имею определённые виды на девушек и озабоченность мне не свойственна. Раз они сами проявляют желание со мной общаться, не бегать же мне от них, в самом деле. Тем более, не было такого, что я проводил с ними одномоментно по полчаса.

Делая обходы по утрам, собирая людей на зарядку и аквааэробику, а после обеда на йогу — я неизбежно с ними сталкивался, останавливался перемолвиться парой шуточек. Как кладбищенский призрак, узнаваемый по тлетворному запаху и кошачьему мяуканью, за моей спиной оказывался Боб и по-тихому, бледнея лицом, брызгал желчью, отправляя по идиотским поручениям. Меня эта ситуация начинала злить, и я всерьёз подумывал разобраться с этим недоразумением по-мужски и уже познакомить Котобоба с месье Левым Боковым. Правый мог бы отправить его к праотцам.

Кроме того, Боб делегировал ко мне Егорыча для проведения разъяснительных мероприятий:

— Ты, Сашка, пойми, ты здесь ещё молодой. Ну работал ты раз в Египте, и что, пуп земли? Мы же тут собачатиной объелись, — говорил мне вращающийся в высших кругах анимации человек-суфлёр, который, как я успел убедиться, кроме последнего школьного разряда по дартсу, и первого взрослого по курению, ничем применимым к профессиональным увлечениям, похвастаться не мог.

— Боб, он же плохого не посоветует. Бросай ты это дело с девахами. Ими тем более младший босс, сын начальника отеля интересуется. Если застукают тебя, выгонят, как плюнут.

— А вы то что переживаете. Работать тогда за меня придётся, а?

— Да нет, просто помочь тебе хотим. Парень-то ты хороший, правильный такой, некурящий.

— Да ладно, хорош воспитывать. Раздули не из-за чего целый саммит. Вы ещё в НАТО бы обратились. Ты то пойми, как русский русского, мне от них не надо ничего. Местные аборигены к ним ползут, а я так — для отпугивания.

Но что-то объяснять прокумаренному Егорке было бесполезно. Все с какой-то манией считали, что я развожу девчонок на интим, и стали пристальней следить за мной. Я же продолжал спокойно работать. С москвичками постарался на самом деле поменьше пересекаться, тем более что адекватных, приятных гостей прибывало всё больше, и я был нарасхват. Днём дурачился с молодёжью у бассейна или на пирсе, когда были перерывы в активити. Не чурался и общества отдыхающих постарше, когда организм требовал тишины, покоя и немного интеллигентного юмора, если, конечно, гости сильно не вливали в себя «всё включённое».

Вечером история повторялась. Единственное, что меня отличало от гостей кроме бейджа, неизменного свистка и безумных затей, это отсутствие доступа к халявному алкоголю. Но при малой потребности организма в этиловом спирте, для меня это был скорее плюс. Не надо было придумывать причины для обоснованности отказа набраться в хлам, и как говорят омичи — «поорать».

Прилично зажигалось и без ударной нагрузки на печень.

После того провального шоу, в первый рабочий день, вечерами мы устраивали сейшены, гест-контакты в лобби-баре. Боб, пользуясь индульгенцией шефа, гест-контактом себя не утруждал, Егор появлялся стрельнуть сигаретку другую, Мусти оттачивал навыки разговорного жанра и национальные настольные игры с бундес-лигой, я же получал удовольствие в кругу земляков. Частенько играли в карты на фанты. Генерировали идеи по полной так, что хохотом от планируемых затей ввергали представителей немецкой братии в состояние трепета тем, что события полувековой давности могут повториться. Иногда проводили целые номера розыгрышей специально для гансов. Например, первый проигравший фант, выходил и голосом конферансье объявлял о прибытии артиста — известного музыканта виртуоза из Швейцарии Карла Эшбахера. Появлялся второй фант. Во фраке, взятом из гримёрки, при достоверном мейкапе, раскланивался. Гансы велись, предполагая, почему бы и в самом деле, здесь не оказаться проездом виртуозу и подсаживались поближе к фортепиано, находившемуся здесь же в лобби.

Карл Михайлович Эшбахер, усаживался за инструмент, приглушали свет, смолкали голоса… И из телефона незаметно положенного рядом с клавишами лилась полифоническая сюита. Если следить не очень пристально подслеповатыми глазами и быть слегка глуховатым как пожилые бюргеры, то можно принять телефонную мелодию за настоящую игру. Наша партия смеха вступала, когда на лицах гансов отражалось замешательство — что такое, музыкант встал и откланивается, а инструмент продолжает играть сам.

Ещё одна шутка проделывалась при помощи китайских расписных ваз, расставленных по периметру. Зная об излюбленных бюргерских диванчиках, мы выбирали вазу расположенную рядом с ними. Фант отправлялся к диванчику, наклонялся и делал заказ одного стакана пива, говоря в вазу на немецком: «Ein Bier. Bitte» Через две минуты он возвращался и вытаскивал оттуда налитый доверху стакан, который мы заранее там размещали, выговаривая: «O, ya. Alles inclusive — es ist gut». При желании ваза могла вместить до 3-ёх стаканов, поставленных столбиками через прокладки из фанеры. Поэтому номер с вытаскиванием стакана повторялся трижды. Конечно, гансы полными дураками не были, и в большинстве своём чувствовали подвох, посмеиваясь сквозь усы и бакенбарды. Но некоторых из них уже приобнимал маразм, и, не выдерживая его напора, они исследовали содержимое вазу, удивлённо кудахча и пробуя тоже что-нибудь заказать по новейшей разработке.