Алан Маршалл - Я умею прыгать через лужи. Рассказы. Легенды Страница 29

— Что ты там еще затеял? — восклицала она. — Оставь мальчика в покое. Он тебя не трогает.

Услышав голос матери, Джо вздрагивал, как испуганная лошадь, а Энди, ухмыляясь, убегал и откуда-нибудь из-за дерева начинал дразнить Джо.

Однако, когда Джо хотелось надрать Энди уши, он ухитрялся ловить брата далеко от дома. Правда, рев Энди слышен был за полмили, и Джо приходилось уводить его в сторону от дома, пока малыш не успокаивался.

— С этим Энди только возня и хлопоты, — часто говаривал Джо.

Но если кто-нибудь осмеливался сказать хоть слово против Энди, Джо начинал хорохориться и приплясывать, как призовой петух.

У Джо были две собаки — Дамми и Ровер. Дамми — чистокровная желтая борзая — была труслива и всегда визжала, если ей нажимали на спину. Джо объяснял это тем, что когда-то Дамми попала под колеса брички и никак не может это забыть.

— Если бы Дамми не попала под колесо, — уверял Джо, — ей ничего не стоило бы выиграть кубок Ватерлоо.

Впрочем, в лесу Дамми бегала великолепно, и мы с Джо любили похвастать ею, когда в школе заходил разговор о собаках.

Ровер был дворняжкой. Виляя хвостом, он открывал белые зубы, когда с ним разговаривали, валился на спину и, весь извиваясь, изъявлял свою преданность. Мы были высокого мнения о Ровере.

Я никогда не брал с собой на охоту Мэг, но у меня была кенгуровая собака по имени Спот. Спот не так быстро, как Дамми, но лучше умел пробираться сквозь кустарник, и ноги у него были крепче. Как-то, когда Спот был еще щенком, самец кенгуру потрепал его, и с тех пор Спот всегда боялся кенгуру. Но он прекрасно охотился на кроликов.

С тремя собаками, которые трусили впереди, обнюхивая траву, деревья и кусты, мы с Джо каждую субботу после полудня отправлялись на поиски кроликов и зайцев. Шкурки мы продавали бородатому скупщику, обычно раз в неделю подъезжавшему на своем фургоне к дому Джо. Вырученные деньги мы складывали в консервную банку. Мы копили их на покупку «Книги о птицах» Лича, которая казалась нам самой замечательной книгой на свете.

— Библия, наверно, лучше, — как-то заколебался Джо.

Временами он бывал настроен религиозно.

За мелким кустарником вокруг болот шла полоса леса, а за ней начинались выгоны для скота, где всегда можно было поднять зайца.

Во время этих охотничьих экспедиций Джо приноравливал свой шаг к моему. Когда зуйки с предостерегающими криками поднимались из высоких трав, Джо не бросался вперед на поиски их гнезд; он продолжал идти рядом со мной. Он никогда не лишал меня радости сделать открытие. Если Джо раньше меня замечал сжавшегося в комочек зайца, он старался привлечь мое внимание, делая отчаянные жесты и беззвучно шевеля губами, настойчиво призывая меня поторопиться. И я спешил к нему на своих костылях, поднимая и опуская их с преувеличенной осторожностью, чтобы не шуметь. Потом мы вдвоем наблюдали за зайцем, который сидел скорчившись, прижав уши к спине, вперив в нас выпученные, испуганные глаза. Услышав приближавшихся собак, он еще плотнее прижимал уши к сгорбленной спине, и только наш крик заставлял его одним прыжком выскочить из своего убежища и молнией броситься к видневшемуся вдали пригорку, покрытому высокой травой.

— Мы здесь обязательно найдем зайца, — сказал я, когда однажды солнечным утром мы с Джо, захватив еду, пробирались через пушистую траву. За нами по пятам шел Энди. — Их тут сотни, это сразу видно. Покличь Дамми. А ты иди назад, Энди.

— Я хочу с вами! — строптиво заявил Энди.

— Не трогай его, пока у нас дело не пойдет на лад, — предупредил меня Джо. — Если он начнет реветь, распугает зайцев на много миль вокруг.

Энди слушал с явным удовольствием.

— Нигде не останется ни одного зайца, — подтвердил он, кивая головой.

Бросив на Энди оценивающий взгляд, я решил не настаивать.

— Ладно, — сказал я, — пойдем со мной, Энди. Я иду на пригорок, чтобы они не могли улизнуть через дыру в изгороди Бэкера. Джо их поднимет. Не пускай собак, Джо, пока я не крикну «готово».

— Сюда, назад! — заорал Джо на Ровера.

Ровер подполз к ногам Джо и перевернулся на спину, моля о прощении.

— Вставай! — резко прикрикнул Джо.

— Пошли, Энди! — скомандовал я малышу.

— Да, иди с Аланом, Энди, — сказал Джо. Он был рад избавиться от брата.

Когда мы подошли к изгороди из колючей проволоки, тянувшейся вдоль пригорка, я заставил Энди сесть рядом с маленькой круглой дырой в проволочной сетке. По краям дыры к шипам прилипли коричневые волоски.

— Сиди тут, Энди, — сказал я, — и зайцы не смогут проскочить.

— Они могут напасть на меня! — У Энди были свои сомнения относительно мудрости этого плана.

— Не болтай глупостей! — Энди раздражал меня.

— Подымай зайцев, Джо! — крикнул я, отойдя немного назад. — Я заткнул дыру твоим братцем.

— А ну, взять их! — приказал Джо собакам.

Ровер, который всегда первым находил зайца или кролика, неожиданно стряхнул с себя личину смирения и, полный воинственного задора, ринулся вперед. Он бросился в густую траву, по пятам за ним следовали Дамми и Спот, то и дело подпрыгивавшие выше самых высоких стеблей. Собаки бежали, вытянув шеи, все время оглядываясь по сторонам, в надежде увидеть мелькнувший мех вспугнутого зайца.

Вдруг Ровер залаял и метнулся к кусту, из которого грациозным прыжком выскочил заяц. Это был уже не жалкий, трусливо съежившийся в траве зверек. Теперь уши зайца стояли торчком, он бежал уверенно. Сделав три прыжка, чтобы размяться, он, стелясь по земле, помчался к дыре в изгороди на пригорке.

Дамми, чувствуя морду Спота у самого бедра, бросилась молча за зайцем, выгнувшись наподобие лука. Тело собаки сгибалось и выпрямлялось при каждом прыжке; голова, не участвовавшая в этих движениях, была напряженно вытянута вперед. Первые несколько ярдов Дамми двигалась судорожными скачками с огромным усилием, потом она достигла своей нормальной скорости и побежала легко и ритмично.

Сзади нее, совсем близко, бежал Спот, дальше с лаем и визгом несся длинношерстный взлохмаченный Ровер. Стараясь не потерять из виду головных собак, он продирался сквозь густую траву так, словно она нарочно мешала ему.

Заяц, уверенный в спасении, еще не напряг всех сил и бежал по тропинке, высоко подняв голову с торчащими вверх длинными ушами. Он по-прежнему иногда подпрыгивал для разведки, но около дыры увидел нас с Энди, услышал наш крик, в испуге быстро свернул и сразу опустил уши, стараясь стать незаметнее, укрыться в траве. Дамми, следовавшую по пятам за зайцем, на повороте отбросило в сторону, и целый дождь гравия обрушился на матросскую курточку Энди и его руку, которой он заслонил лицо.

Спот, отставший было от Дамми, вырвался вперед, чтобы покончить с зайцем, но тот увернулся, бросился назад и проскользнул между двумя собаками. Дамми, уже восстановившая равновесие после поворота, помчалась вдогонку и, настигнув зайца, уже раскрыла пасть, чтобы схватить его. Но заяц снова увернулся и, теперь уже перепуганный насмерть, бросился напрямик через луг; обе собаки помчались за ним.

— Держи! Лови его! — кричал я, прыжками передвигаясь по траве.

Джо бежал наперерез, испуская отчаянный крик:

— Дай ему, песик! Дай ему!

В центре выгона Дамми снова едва не поймала зайца, потом Спот, срезав угол, помчался прямо на него, но заяц увернулся, а Спота, бежавшего с огромной скоростью, отбросило в сторону. Заяц, спасаясь, бросился к кустарникам; Дамми летела за ним, с каждым скачком нагоняя его.

Спот помчался к кустарникам наперерез, и, пока Дамми огибала их, он, не уменьшая скорости, вслед за зайцем углубился в заросли папоротника и кустов.

— Он там потеряет зайца, — тяжело дыша, прошептал Джо, подбегая ко мне.

Мы молча вглядывались в заросли; вдруг из глубины их раздался громкий визг и сразу стих.

— Спот напоролся! — в страхе воскликнул я, глядя на Джо и надеясь, что он найдет какое-нибудь другое объяснение.

— Похоже на то, — проронил Джо.

— Он пропадет, — прошептал Энди плаксиво.

— Ты-то помолчи! — огрызнулся Джо.

Мы долго искали в кустах, пока наконец не нашли Спота. Он лежал среди папоротников, залитый кровью; сук, на который он напоролся, тоже был в крови, острый, как кинжал, он был весь скрыт папоротником.

Мы прикрыли Спота ветками кустарника так, чтобы его совсем не было видно, потом пошли домой, и я не плакал до тех пор, пока не нашел отца в сарае с конской сбруей и не рассказал ему все.

— Это тяжело, — сказал отец. — Я понимаю. Но Спот не узнал, что его убило.

— Ему было больно? — спросил я со слезами.

— Нет, — уверенно ответил отец. — Спот ничего не почувствовал. Где бы он сейчас ни был, ему все еще кажется, что он бежит. — Отец в раздумье посмотрел на меня и добавил: — Спот огорчился бы, если бы узнал, как ты расстроен тем, что он спит в зарослях среди папоротников.