Сергей Буртяк - Кот Страница 29

По дороге Королев покровительственно похлопывал Егора по спине и что-то басил. Егор улыбался и внимательно слушал. «Получишь все, что захочешь…» Однако спроси его кто-нибудь потом, о чем говорил Королев, Егор удивленно пожал бы плечами. Пожалуй, единственное, что он мог бы доподлинно вспомнить, — как выглядела в его грезах тем фехтовальным вечером уходящая в прошлое Саша.

Два-три месяца спустя все вообще нормализовалось. Егор воспрял духом, стал блестяще работать, какие-то девичьи мордочки подходили иногда к его ви-фону.

Королев, с одной стороны, радовался, что парень пришел в себя, но одновременно жалел, что заполучить его в качестве зятя уже не удастся. К разговору, который состоялся в фехтовальном зале, они больше не возвращались.

Ближе к концу зимы Егор обмолвился о женитьбе на какой-то певичке. Королев отреагировал сухо, но корректно. В подробности вдаваться не стал.

Егор уже обдумывал место и список гостей, как вдруг приключились неожиданные неприятности.

Королев до поры до времени ничего не знал, а Егору было совестно вешать на него эти проблемы — пусть хоть последние дни на свободе старикан поживет без напряга.

Дело в том, что возникли могущественные люди, которые оказались в курсе дел Мельникова и Королева, и людям этим на упомянутые дела было далеко не плевать. Но сначала появились братья!.. Да, братья Егора. Как предвестники бед.

Они появились внезапно и как будто с самыми братскими чувствами. И чуть было не остановили нашу историю. Кто бы мог предположить, что два идиота… Хотя, пожалуй, об этом стоит рассказать поподробнее. Это важно. Именно после той бредовой встречи Егор начал меняться всерьез.

Каким-то образом братья узнали об успехах Егора. Каким-то образом потому что он их особо в курсе своих дел не держал, да и не общался с ними почти. Скорее всего, средний по своим бандитским каналам кое-что раскопал. Узнали братцы, что Егорша забогател. И так им не по себе от этого стало, что решили они с Егором дружить.

Глава семнадцатая. БРАТЬЯ И ВОДЯНОЙ

Однажды вечером, когда Егор подъехал к своему дому и вышел из машины, к нему неожиданно подбежали два человека. Егор полез было правой рукой под пиджак, но оказалось, что это братья. Они стали хлопать его по плечам, обниматься, что-то наперебой восклицать.

Егор всматривался в их полузабытые лица и понимал, как мало его теперь связывает с этими родными ему людьми. Он предложил им подняться.

Наверху, в квартире, братья пришли в дикий восторг от аппаратуры, мебели, стен, потолков, ванн, туалетов. Но сильнее всего их потряс, разумеется, бар.

Кроме привычных водки, виски и джина, там были и такие напитки, о существовании которых братья даже не подозревали: какие-то причудливые пузыри с тропическими этикетками, смешные бутылки в виде кактусов и восточных кувшинов, да и много чего другого необычного. Начали пробовать. Выбрали. Мальтированное виски какой-то немыслимой выдержки. Накатили. Еще. И еще. Егор, поскольку был в состоянии полудепрессивном, ослабленном да к тому же устал на работе, довольно быстро отключился — ему наливали как всем.

Братья некоторое время пили без него, потом у среднего обнаружилась шмаль, они неслабо курнули и снова отправились на экскурсию по квартире. Утомившись, присели подле бесчувственного Егора и стали медленно рассуждать.

— Он младше нас. Намного. Почему ж ему-то повезло, а не нам? — удивился средний.

— Потому что он наглый и без башки. Я всегда знал, что он добьется всего.

— Чего?

— Всего.

— Ладно, не физдипи. Нет в этом никакой справедливости.

— А я чего?.. Нету.

— Ну и?..

— Чего?..

— Восстановить…

— Чего восстановить?

— Да справедливость, ептть!..

— А… А как?

— А я щас тебе скажу. Иди сюда. Вставай. Видишь, братец лежит, спит.

— Ну…

— Во-о-т… Вот это оно и есть. Твоя как фамилия?

— Моя?.. Мельников. А твоя?

— Идиот.

— А, ну да…

— А его?

— Ну… типа, тоже.

— Вот. Теперь понимаешь?

— Да. А чего понимаешь-то?

— Кретин! Ладно, иди там, на кухне, ножик возьми и веревку, я видел — в шкафе под мойкой.

— Иду. А зачем?

Утром Егор проснулся от холода, головной боли и неестественного положения тела. Разлепив глаза, он увидел, что лежит связанный в ненаполненной ванне, одетый и мокрый насквозь. Без особого труда распутав веревку (такое впечатление, что связывал годовалый малыш), Егор выбрался из ванны, разделся, набрал горячей воды и залез греться.

Когда в голове слегка прояснилось и вернулась способность воспринимать окружающий мир, Егор увидел на полу ванной комнаты пустую пятидесятилитровую бутыль, в которой у него хранилась дистиллированная вода — посоветовал пить знакомый врач. Одна лихая девушка, студентка-медичка, вывела как-то на этикетке красивым почерком — исключительно для прикола — HСl и расшифровала коряво: мертвая вода, растворяет все.

Теперь бутыль была пуста. Егор стал вспоминать. Много времени не понадобилось. Братья… Уроды. Старший-старший и средний-старший. Кому же первому пришел в голову этот бред? Егор представил себе, как братья забрасывают в ванну его бесчувственное тело, откупоривают бутыль, выливают равномерно всю «кислоту» и убегают, плотно закрыв за собой дверь, чтобы не видеть получившегося ужаса. Интересно, а что было потом?..

Зазвонил ви-фон. Егор дотянулся до трубки, чуть не уронил ее в воду, вовремя подхватил другой рукой и прижал к левому уху. Экран включать не стал.

— Алло!.. Аспадина Мельникаа, пожалуйста.

— Я слушаю.

— Гм… Добрий день. Эта аварит майор Уадяной, из тыща восемесят третьеа атделениа милиции…

Майор обладал чудесным ростовско-краснодарским акцентом и бодрым, почти радостным голосом.

В Рубинном переулке было тихо и солнечно.

Егор вышел из служебной машины, миновал желто-оранжевый пластиковый шлагбаум и подошел к крыльцу отделения. На крыльце пучковались менты.

Егору вспомнилось первое появление Д'Артаньяна в доме господина де Тревиля. Правда, у Дюма мушкетеры не фехтовали автоматами. Впрочем, и наши менты ничем не фехтовали и, слава богу, не устраивали шутливых мушкетерских боев до первой крови, а автоматы у них висели на плечах, как школьные рюкзачки.

Егор прошел мимо подозрительных взглядов и протиснулся в стеклянные двери. Здесь вообще было много стекла. Дежурный сидел за стеклом. Стеклянная дверь справа была приоткрыта. Бритый наголо, до стеклянного блеска, лейтенант хмуро посмотрел на вошедшего и спросил, что ему нужно. Грубить лейтенант не решился — у посетителя был респектабельный вид. Выяснив личность гостя, дежурный лично проводил его в кабинет заместителя начальника, майора Водяного.

Майор оказался невысоким человечком плотного телосложения, с коротко стриженными вьющимися седыми волосами, смешно оттопыренными ушами и пухлыми, мягонькими, теплыми ручками. Он улыбался жабьей улыбкой, и было видно, что это выражение лица вообще ему свойственно.

Майор не спешил перейти к сути. Застенчиво гримасничая, он рассказал, что происходит от очень древнерусской фамилии и что все его предки по мужской линии так или иначе охраняли порядок в этом болоте, а по женской… Он мог говорить еще долго и много, активно жестикулируя, если бы Егор не намекнул, что было какое-то дело…

— А, да… эта дела… Ну да… Виите ли. Сеодня ночью инспектор ДД астанавил на Садоуам кальце атамабиль инастраннаа праизводства. Такой странный, старинный, непривычный для нашеа орада, каторых не так уж и мноа. Джип типа «Хаммер». Инспектор знал, шо эта ваша машина. Астанавил он вас, патаму шо вы странна ехали, не саусем ровна. Астанавица вы ни пажилали…

Егор слушал бред Водяного и все время хотел его астанавить. Но речь майора так плавно лилась и была такой плотной и непрерывной, что невольно пришлось дослушать до конца. Хотя и не только поэтому. Похоже, прояснялась еще одна странность. Дело в том, что утром Егор не нашел своего джипа внизу у подъезда.

— Када вас данали и все-таки астанавили, с помащью оперрупы, выяснилась, шо вас у машыни двое. Двое Мельникауых Егораф Фёдаравичей.

Тут уж Егор не сдержался.

— Послушайте, майор, вам наверное, не совсем хорошо?..

— Да-да, мене нармальна. От ани, от ани — ихние дакументы.

И он выложил на стол паспорт и водительские права Егора.

— У аднао были от эти права, а у друоа — паспарт. Оба дакументы — ваши. Но эти странные аспада, каторые, нада сказать, нахадилися у паследней стадии алкаольнаа апинениа, уверяли, шо дакументы эти удаставиряют их личнасти на усе сто працентау. Кроме тао, в их карманах, при обыске, были абнаружены еще и от эти от паспарта.

На столе появились еще две красные книжицы. Егор посмотрел. Мельников… Вместо имени Даниил, криво замазанного фиолетовым маркером, в паспорте было коряво написано «Егор», в другом документе было сделано то же самое, только замене подверглось имя Леонид. Егор закрыл ладонью верхнюю половину лица и сильно потер пальцами веки.