Бахтияра (СИ) - Ad Валентина Страница 29

   Все необходимые справки о моем медицинском состоянии находятся в правом кармане брюк, в которых я поступлю к вам в распоряжение. Нотариально заверенные документы, предоставляющие вам все законные полномочия для подобной операции, у моей жены.

   Прошу со всем этим хламом ознакомиться чуть позже, а сейчас, умоляю, сделайте чудо – подарите жизнь моей Бахтияре. Как отец, который делает последний в этой жизни подарок своему ребенку, я прошу вас – не теряйте зря времени, оно бесценно.

   P.S. Стоя на коленях перед Господом, я всегда буду молиться за вас. Примите мой низкий поклон длинною в вечность за спасение моего ребенка.

С уважением и признательностью к вам – Иван Багдасаров».

   *****

   Придя в себя, София никого не узнавала и не понимала, кто она и где находится. Раскрыв глаза и обнаружив что вены ее правой руки пронзает иголка капельницы, она пыталась разобраться – что все это значит.

   Голова была невыносимо тяжелой, будто после жесткого перепоя. Во рту все пересохло, ужасно хотелось пить. Сил не было даже повернуть голову. Собственное тело ассоциировалось у Софии с огромным набухшим от влаги неподъемным бревном. Перед глазами все расплывалось, что заставляло не спешить взглянуть на этот мир, слишком широко раскрывая их.

   Постепенно придя в себя, София никого не звала, пытаясь самостоятельно растормошить свой мозг. Напрягшись из последних сил, осознание всего кошмара пришло слишком резко.

- Бахтияра!!!!! – было первым словом в ее новой жизни. – Иван… - вторым.

    Первого вскрика оказалось вполне достаточно для привлечения внимания. Не прошло и минуты, как возле нее уже порхали медсестры приговаривая что все будет хорошо.

   Чтобы не оказаться вновь в бессознательном состоянии Софие пришлось взять себя в руки, не давая повода медсестрам накачать себя очередной порцией успокоительных. Ей не легко было справиться с предательски обильным слезовыделением, но она смогла взять себя в руки. Сейчас ей в последнюю очередь нужно было чье-то чрезмерное внимание. Ей просто хотелось во всем разобраться, а для этого ей потребовался лишь один ответ на один вопрос.

- Что с моей Бахтиярой?

- С девочкой все нормально. Операция прошла успешно. Больше вам расскажет Иван Варфоломеевич. Кстати, он просил ему сообщить, когда вы придете в себя, - охотно зачирикала юная сестра.

   София вздохнула с огромным облегчением, которое практически сразу смешалось с горечью и болью.

- Можете пока ничего не говорить ему. Я еще немного посплю. Совсем сил нет.

- Хорошо. Отдыхайте.

   Медсестра, заменив пустую бутылочку на капельнице полной, удалилась. А София тут же ринулась к тумбочке у изголовья.

- Вот оно.

   Как она и предполагала конверт, который был при ней в момент приступа, она легко обнаружила среди своих немногочисленных личных вещей. София несколько минут внимательно его изучала, всматривалась в родной почерк и почерневшие капли… Как она раньше их не заметила?

   Дрожащей рукой София провела ладонью по давно высохшим каплям крови. Она боялась собственных догадок, но удары в ее груди выбивали утвердительный ритм.

- София, возьми себя в руки, - прошептала она себе под нос, как можно увереннее. – Господи, дай мне сил.

   София засунула руку в огромный конверт и первой в ней оказалась фотография на которой они были так счастливы и радостно улыбаясь кормили лебедей. Бахтияра была здоровой, а они с Иваном беззаботно счастливы. Как давно это было. Какое прекрасное было время.

   София нежно прижала фото к груди, а на глазах, которые уже принялись бегать по аккуратно выведенным строчкам, заблестели слезы.

   «Родна моя, любимая, прости. Тысяча, миллион – ПРОСТИ.

    Когда наша Бахтияра изо дня в день будет радовать тебя своими успехами, ты будешь благодарна мне за мой поступок. Когда она будет выходить замуж, ты порадуешься за нас двоих. Когда она подарит тебе внуков, ты будешь самой счастливой бабушкой. А когда она будет говорить о том, как сильно любит тебя; когда внучата будут обнимать тебя своими крохотными ручками; когда детские голоса сольются воедино с Бахтияриным и усыпят тебя самыми нежными признаниями, ты будешь благодарна мне за все это.

   Прости. Но сказать в глаза все, что было у меня в голове в последние несколько дней, было выше моих сил. Знаешь, я ведь всегда считал, что самое тяжелое что человек может сказать другому человеку это – «…сегодня сотрудниками нашего отделения милиции было обнаружено тело с ножевыми ранениями. Это ваш …» - сын, внук, дочь, брат, не важно, но я всегда ненавидел свою работу именно в такие моменты. Оказывается, это было намного легче, чем глядя тебе в глаза сообщить о своих намерениях. Я просто не имел права. Да и, я всего лишь слабый мужчина. Да, да, знаю, ты всегда считала наоборот, но… За это тоже прости.

   Если ты читаешь это письмо с теплотой в сердце и, может, с каплей ненависти, значит у меня все получилось. Ты знаешь, как сильно я люблю Бахтияру, и как много вы обе для меня значите. Еще ты знаешь, что я привык держать слово.

   В том, что ты сможешь поставить дочь на ноги без меня, я не сомневаюсь. Ты сильная, намного сильнее чем кажется на первый взгляд. На другой я бы просто не женился.

   Ты вырастишь и воспитаешь нашу дочь достойно, поэтому я легко оставляю вас. Именно «оставляю», а не покидаю. Я всегда буду с вами рядом, буду оберегать и помогать, верь мне. Я вас никогда не брошу. Пусть вы не увидите меня и я не смогу обнять вас и прижать к себе на физическом уровне, но вы всегда будете чувствовать мое присутствие в своих жизнях.

   Не осуждай меня и ни в коем случае не оплакивай. Я хочу, чтобы ты знала, я покидал этот мир осознанно. Я легко обменял у Господа свою шкуру на душу нашей малышки и знаешь, он даже не думал торговаться.

    В наш крохотный городок советую не возвращаться. Люди часто бывают жестокими и вряд ли кто из наших старых знакомых, да и не знакомых, поймут мой поступок. Но мне не хотелось бы что бы на вас с Бахтиярой тыкали пальцами и шептали в спину разные гадости. А это вполне может случится. Так что вам лучше переехать в незнакомую местность и жить так, словно меня никогда и не было. Ну, или можешь похоронить меня, скажем, я серьезно болел свинкой. Или – «Мой муж так сильно любил нашего кокер-спаниеля, что не смог перенести его преждевременную кончину… Его свела в могилу жесточайшая депрессия». Ммм, может что-то типа – «Он был на задании и не смог увернуться от бандитской пули. Да, она была резиновой, но…». В общем, выбери любой из предложенных вариантов, хотя, уверен, ты и сама справишься с домашним заданием «Как я потеряла любимого». Милая, людям не обязательно знать правду. Прости за черный юмор, но для меня главное чтобы ее знали два человека – ТЫ и Бахтияра, остальное не важно.

   Для Бахтияры я тоже оставляю послание. В большом конверте ты найдешь письмо для Ивана Варфоломеевича, для Бахтияры и мое завещание, для моих коллег.

   Завещание отдашь кому нужно. Там все официально. Чтобы ни у вас ни у больницы не было проблем с законом. Тебе известно, что материальных благ у меня давно уже нет. Но то, что я завещаю, гораздо важнее, а именно: мое сердце я целиком и полностью дарю Бахтияре, почки – Ирине Васильевне Карпышевой. Все остальное, что может хоть кому-то спасти жизнь – больнице, которая подарит жизнь нашей малышке (они сами разберутся, что и где применить, мне мое содержимое уж точно не понадобится, а черви как-то переживут такую потерю).

   Сейчас, смешно сморщив лоб, ты пытаешься понять - кто такая эта Ирина Васильевна, поясняю. Это женщина, сердце сына которой пересаживали нашей дочери. Она пожертвовала сердце своего Артема для нашей Бахтияры, теперь моя очередь попытаться помочь ей. Она беременна, но еще и больна. Не буду вдаваться в подробности, но ей сейчас не очень-то легко. Вскоре, а может и уже, ей понадобится почка, но тебе и самой известно, что не так-то просто все происходит в «листе ожидания». Так вот, этот орган я дарю ей. Надеясь на то, что это поможет ее будущему малышу не остаться сиротой. Кстати, все внутренности у меня в полном порядке – спасибо за правильное питание.