Бернард Вербер - Тайна Богов Страница 3

2 – растение. Жизнь начинается. Горизонтальная черта внизу означает связь растения с землей. Корни удерживают его на месте, оно не может перемещаться. Изогнутая линия вверху означает любовь, которую растение испытывает к небу, солнцу, свету. Растение привязано к земле и любит небо.

3 – животное. Две изогнутые линии. Животное любит небо и землю, но не привязано к ним. Тройка – это два рта, один целует, другой кусает. Животное – это эмоция в чистом виде. Оно живет, разрываясь между страхом и желанием. Без привязанностей.

4 – человек. Пересечение линий. Перепутье между тройкой-животным и следующей стадией, пятеркой.

5 – человек сознательный. Противоположность двойки. Верхняя черта означает, что человек привязан к небу, нижний изгиб говорит о том, что человек любит землю. Он парит над человечеством и наблюдает за ним, чтобы понять и полюбить.

6 – ангел. Изгиб любви, спиралью поднимающийся к небу. Ангел – это чистая духовность.

7 – бог-ученик. Крест. Еще одно пересечение линий. Противоположность четверки. Бог-ученик – это промежуточная стадия между ангелом и следующим уровнем.

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI (по материалам тома III)

5. ПОДГОТОВКА

– Шестой том?

Мата Хари из скромности подписывалась именем Эдмонда Уэллса, автора проекта.

– «Мы просто нить, связывающая букет», – напомнила она.

Я пробежал глазами еще несколько строк.

– По материалам третьего тома?

– Я сделала, что могла. Главное было сохранить дух и смысл статей.

Я закрыл книгу. Мата Хари сделала все для того, чтобы бесценные знания не были потеряны.

– Сколько сейчас времени?

Мата Хари посмотрела на экран своего анкха.

– У нас еще минут пятнадцать.

Она вытащила из сумки пачку сигарет и спички. Закурила, протянула сигарету мне.

Давно, когда я был смертным и врачом, я ненавидел никотин, яд, уничтожающий легкие. Но теперь все происходящее было настолько невероятным, что я наплевал на свои прежние взгляды.

– Последняя сигарета перед смертью?

– Нет. Просто сигарета после секса.

Я глубоко затянулся и тут же закашлялся.

– Что-то я отвык.

Мата Хари прижалась ко мне и прошептала.

– Я люблю тебя.

– Почему?

Она потерлась носом о мой нос и посмотрела в глаза.

– Может быть, потому, что ты… милый. Ты чудовищно неуверен в себе, ты самый большой неудачник и растяпа какого я знаю. Но только ты попытался забраться на гору, чтобы увидеть Зевса. Ты решился сделать это.

Я подскочил от негодования.

– Я не просто попытался! Я говорил с ним! Мата Хари ласково гладит меня по плечу, словно ребенка, который врет.

– Ты такой фантазер, Мишель.

– Это не фантазии! Я действительно поднялся на самую вершину и видел все, что там происходит.

Я разворачиваю ее к себе, чтобы видеть ее лицо.

– Поверь мне!

– Они сказали нам, что…

– Не надо слушать их, Они манипулируют нами. Я не знаю, с чего начать.

– Как ты думаешь, что там со мной случилось?

– Ты украл крылатого коня Афины, начал подниматься на гору, а потом конь тебя сбросил. Тебя схватили кентавры и на неделю посадили в тюрьму, чтобы наказать за дерзость. Потом они отпустили тебя, чтобы ты принял участие в Финальной игре.

– Все было не так.

Мата Хари недоверчиво смотрит на меня.

– И что же, по-твоему, произошло?

– Не «по-моему». На самом деле. Меня никто не останавливал. Я поднялся на самую вершину. Там, куда я забрался, нет ни кентавров, ни грифонов.

Я снова закурил.

– Сколько времени осталось?

Она садится ко мне на колени, смотрит в глаза.

– Десять минут. Рассказывай.

Я закрываю глаза, чтобы лучше вспомнить все, что со мной было.

– Ну что ж…

Я жадно вдыхаю горький дым, чувствую, как он проникает в мои легкие, расслабляет и отравляет мое тело.

– Мы с Пегасом поднимались все выше. Прошло довольно много времени, прежде чем дождь заставил нас опуститься на землю. Этот несчастный крылатый конь боится грозы. На первом плато, заросшем лесом, я увидел хижину, в которой живет Веста, богиня домашнего очага. Она уговаривала меня вернуться, но я не послушал.

– Не отвлекайся на мелочи.

– Я поднялся на второе плато, покрытое песками. Там, в пустыне, я встретил Сфинкса, охранявшего узкий проход в скалах. Он задал мне вопрос: «Что лучше Бога, страшнее, чем дьявол…» – Я знаю, это та самая загадка, не разгадав которую никто не может подняться на вершину.

Мата Хари закрывает глаза и наизусть рассказывает:

– Лучше, чем Бог. Страшнее, чем дьявол. У бедных есть. У богатых нет. Если съесть, умрешь.

– Я нашел ответ.

– И что это?

– Ничего.

Мата Хари хмурится. Она недовольна. Странно, почему люди не могут слышать правду. Эдмонд Уэллс говорил: «Подарок можно сделать только тому, кто готов его принять. Иначе человек просто не оценит его».

– Именно так. Ничего.

– Почему ты не хочешь мне сказать ответ? Мы же вместе. Ты не должен от меня ничего скрывать.

– Ответ: ничего.

Эдмонд Уэллс еще говорил: «Они слышат, но не слушают. Видят, но не смотрят. Знают, но не понимают».

Все дело в том, что люди невнимательны.

– Что лучше Бога? Ничто. Ничто не может быть лучше Бога. Нет ничего страшнее дьявола. Чего нет у бедняков? Ничего. Чего не хватает богатым? Ничего. Если ничего не есть, то умрешь.

Мата Хари все еще не верит мне.

– И что все это значит?

– Может быть, это следует понимать так: Бог – это Все, и это Все существует, только если есть противостоящее ему Ничто.

Мата Хари не понимает. Я пытаюсь объяснить по-другому.

– «То, чем ты не являешься» объясняет «то, что ты есть на самом деле». Узнать твою противоположность – лучший способ узнать тебя. Противоположность Всему – Ничто.

Мата Хари усаживается на пол, скрестив ноги. Я сажусь напротив.

– Ты действительно видел Великого Зевса? Я киваю. Что-то в ее взгляде меняется.

– Лжешь!

Я забыл о том, что бывает, когда кто-то упоминает Зевса. И ведь если бы кто-нибудь сказал мне, что видел его, я бы тоже не поверил. Мата Хари кладет руки мне на плечи.

– Мишель Пэнсон, ты поднялся на гору и видел Его?

– Да.

– У тебя есть доказательства?

– К сожалению, я не Моисей, и спустился с вершины без скрижалей. Мое тело не стало светиться, я не исцеляю прокаженных наложением рук. Встреча с Зевсом не изменила меня. Но я клянусь, что видел его, как сейчас вижу тебя.

– А я должна поверить этому просто потому, что ты так говоришь?

Она никогда не поверит мне.

– Я не заставляю тебя.

Она крутит между пальцами каштановую прядь.

– Рассказывай дальше. Какой он, по-твоему?

– Он большой. Огромный. Очень внушительный. Метров пять ростом. Он такой, каким мы его себе представляли – с белой бородой, в длинной тяжелой тоге. У него низкий мощный голос. В руках у него молния.

– Ты уверен, что это не был кто-то, прикинувшийся Зевсом, чтобы посмеяться над тобой? Здесь немало существ, которые умеют принимать любые обличья. Если достаточно надеть белую тогу и говорить басом, чтобы выдать себя за верховного бога…

– Я видел Зевса в его дворце, окруженном циклопами.

– Зрение могло подвести тебя.

Она пристально смотрит на меня, потом говорит, словно вдруг поверила мне:

– Это его гигантский глаз мы видели тогда в небе?

– Зевс может выглядеть как угодно. Он был огромным глазом, белым кроликом, лебедем… Он может превратиться во что угодно.

– Ты ЕГО видел? – Да.

– Ты говорил с НИМ?

Она произносит слова «ЕГО», «с НИМ» с огромным уважением.

– Сначала у меня не получалось. Я был слишком взволнован. Он заставил меня пройти испытание, и я выдержал его…

– Это была битва с чудовищем?

– Хуже. Битва с самим собой.

Я чувствую, что Мата Хари все еще не верит мне.

– На самом деле это была одушевленная копия меня самого.

Она сидит и слушает, как прилежная ученица на уроке.

– Он заставил тебя биться с самим собой?

– Да, и я победил. Потом он вынудил меня бороться против своего народа.

– Против людей-дельфинов?

– Он хотел испытать меня, прежде чем поведать СВОЮ правду. Он хотел знать, готов ли я пожертвовать самым дорогим, что у меня есть.

Кажется, она начинает мне верить.

– Перестань увязать в деталях. Что такое эта ЕГО правда?

– Зевс восхищается смертными, потому что они создают такие вещи, которые ему и в голову не приходили.

Мата Хари торопит меня.

– Он показал мне свой дворец. У него есть несколько музеев, он коллекционирует лучшие, самые прекрасные творения человечества.

– Ты хочешь сказать, что Зевс просто… подглядывает за людьми?