Ноэль Стритфилд - Балетные туфельки Страница 3

«Мне кажется, я могу оказать помощь, — решил про себя сэр Уильям. — Надо отправиться туда».

Железнодорожные пути во всех районах, пострадавших от землетрясения, были разрушены, дороги расколоты и завалены камнями. Требовалась помощь настоящих профессионалов. Поэтому, когда сэр Уильям обратился с вопросом, как добраться до места землетрясения, ему очень вежливо, — поскольку он был довольно известным человеком, — но твердо объяснили, что он не может туда поехать. Как только вертолеты смогут приземлиться в районе бедствия, размеры помощи существенно увеличатся. Пока же те, кто уже там находится, делают все, что в их силах.

Сэр Уильям понял, почему ему отказали. Он действительно не был специалистом по работе в чрезвычайных ситуациях, но в то же время был уверен, что сможет помочь. Тогда он купил верблюда — очень строптивого, как выяснилось, — по имени Муззафа, положил в свой небольшой чемоданчик туалетные принадлежности, смену одежды и небольшое количество вещей, которые могли пригодиться в подобной ситуации, и выехал в направлении места бедствия.

Путь был долгим, потому что постоянно приходилось объезжать большие трещины. Муззафа оказался не лучшим помощником, всю дорогу он был недоволен чрезмерной тяжестью сэра Уильяма и его чемодана, хотя это было совершенно несправедливо. Но в конце концов верблюд все-таки довез сэра Уильяма сначала до той деревни, куда дети ходили к мастеру, а потом и до места трагедии.

В тот момент, когда дети увидели, что их родная деревня исчезла, они будто обезумели и, не говоря ни слова, спотыкаясь, побежали к тому месту, где, как им казалось, находился их маленький домик. Они опустились на колени и стали рыть землю руками. Но сколько они ни копали, им не удалось найти ни единого признака их семьи.

Они пробовали копать не только на месте маленького домика, но и на поле, где пасся Того вместе с коровами и ослом, потом на месте чайного домика, на месте магазина, там, где стояли другие дома и мечеть. Они все продолжали копать и копать, пока их ногти не сломались, а руки не покрылись кровью. Все это время они не проронили ни слова.

Деревня детей пропала, в других населенных пунктах были ужасные разрушения. С самого начала те, кто не был ранен, пытались вытащить из-под завалов пострадавших. Потом прилетел первый самолет, с него сбросили палатку, и на парашюте спустились доктор и медсестра. Затем прибыли еще врачи и сестры, доставили связки одеял и пакеты с едой. Люди осознали, как стало холодно, только когда увидели одеяла. Быстро поставили палатку, и всех пострадавших заносили туда. Начинало темнеть, и врачи решили прекратить до утра поиски раненых. Женщины развели огонь и стали готовить еду, остальные закутались в одеяла и отправились искать в окрестностях людей, оставшихся без крова.

Детей нашли по чистой случайности, потому что никому не приходило в голову искать снова кого-либо в исчезнувшей деревне. Лишь один мужчина с мальчиком решили взобраться на вершину холма и посмотреть вниз. Так они случайно увидели детей, которые продолжали копать, копать, копать. Мужчина позвал на помощь, подошедшие люди закутали детей в одеяла и отнесли на руках к палатке. Мальчика отправили вперед предупредить врачей.

Что случилось потом, дети не помнили, потому что врач сразу после осмотра сделал им уколы и уложил в больничной части палатки, накрыв одеялами.

Приезд через два дня сэра Уильяма на своем Муззафе произвел настоящую сенсацию в так называемом «лагере № 1». К тому времени войска уже расчищали и восстанавливали дороги, вертолеты отвозили раненых в больницы, группы спасателей продолжали поиски среди руин, привозили одежду, продукты и медикаменты. За помощь пострадавшим отвечал очень важный человек, хорошо знакомый с этой местностью. Именно к нему и обратился сэр Уильям, держа под мышкой сверток. Он представился, объяснил, чем занимается, и спросил, может ли он чем-нибудь помочь.

— Вы англичанин? — спросил тот.

Сэр Уильям кивнул.

— Тогда вы сможете мне помочь. У нас в лагере трое детей. Похоже, они англичане.

Сэр Уильям любил факты, а не догадки.

— Почему вы так решили?

Спасатель открыл ящик и достал большой конверт.

— Дети об этом не знают. В расщелине мы нашли остатки дома на колесах. Мало что сохранилось, но кое-что есть, — он достал из конверта английский паспорт. — Это принадлежало, как видите, человеку, которого звали Кристофер Докси. Имя его жены — Ольга, также перечислены трое детей: Франческо, Огастес и Анна.

— Кристофер Докси жил здесь? — спросил сэр Уильям.

— Нет, не жил, — объяснил спасатель, — но местные говорят, что мадам Докси была дочкой старого поляка, который вместе со своей женой жил в исчезнувшей деревне. Дочь, которую зовут Ольга, вышла замуж за Кристофера Докси, и каждый год они приезжали сюда, путешествуя в доме на колесах. Он был художником.

— Да, он действительно был известным художником, — согласился сэр Уильям. — Это большая потеря. Вы говорите, об этом рассказали местные, а что говорят сами дети?

Спасатель растерянно развел руками.

— Врачи говорят, что это шок и он пройдет, но до сих пор они не произнесли ни слова. Они сидят не двигаясь, хорошо себя ведут, но молчат как немые. Их нашли, когда они рыли руками землю в поисках своих родных в том месте, где когда-то была деревня. Врачи говорят, что дети пока не хотят ничего вспоминать, но когда они немного придут в себя, то заговорят.

Сэр Уильям подумал, а потом показал спасателю сверток.

— Я нашел это сегодня. Это картина Кристофера Докси. В день землетрясения дети отнесли ее в деревню за холмом, чтобы вставить в раму. Мастер показывал ее всем и каждому, потому что это единственное, что сохранилось из исчезнувшей деревни. Я заплатил ему за работу и обещал доставить картину тому, кто окажется доверенным Докси, кто бы это ни был. Если врачи позволят, я хотел бы показать детям картину. Это может на них подействовать.

Дети не переставали дрожать. Они сидели в палатке на полу, закутанные в одеяла. Одна из медсестер причесала их, умыла и накормила горячим супом. Дети не обратили внимание на то, что спасатель подвел к ним сэра Уильяма. Они никак не отреагировали, когда сэр Уильям сел напротив них. Тогда он развернул сверток, чтобы дети увидели, что в нем было.

На картине был изображен тот самый маленький домик, каким они видели его в последний раз, только на веранде пили чай Ольга, Жардек и Бабка, потому что Кристофер в это время писал картину. После секундной паузы Франческо упал в обморок, Гасси начало тошнить, а Анна закричала.

Глава 4

ДЯДЯ

Сесил Докси жил со своей женой Мейбл в Эссексе. Его дом, который назывался Данроамин, располагался в местечке под названием Фитон. Вообще Эссекс — довольно красивое графство, но только не Фитон, потому что большую его часть занимают новые уродливые дома, стоящие рядом с церковью, деревенская зелень и три коттеджа с соломенными крышами. Однако Сесил Докси считал свой дом идеальным за его, как он всегда повторял, рациональное устройство и простоту в обслуживании.

Это был очень аккуратненький домик и снаружи, и внутри. На втором этаже располагались три спальни: одна большая комната, которую они делили с женой, и две комнаты поменьше, где мебель всегда была накрыта покрывалами от пыли, поскольку гости в доме не бывали. Там же находилась просторная ванная.

Внизу была одна большая комната, которая стала гостиной. Мебель в ней была обита зеленым бархатом, а на белых обоях красовался рисунок огромной решетки, увитой плющом. На стенах вместо картин разместилось целое семейство летящих керамических гусей.

Гостиная окнами выходила в сад, который был устроен еще рациональней, чем дом. Здесь все было ненастоящим. Бетонное покрытие имитировало мощеную дорожку. Два ярко-красных гнома «ловили рыбу» в небольшом пруду, хотя рыбы в нем не водилось, даже головастиков весной не бывало. Вместо клумб стояли металлические контейнеры с пластиковыми цветами. Весной там «росли» нарциссы и гиацинты. Потом их протирали и убирали, а на их месте «вырастали» розовые кусты и другие летние цветы. Осенью их место занимали чудесные пластиковые хризантемы. Все остальные жители Фитона выращивали настоящие цветы. Их садики были небольшие, но и они требовали много времени и труда.

— Как глупо, — говаривал Сесил Докси своей жене Мейбл, наблюдая, как его соседи борются с тлей и увядшими бутонами настоящих хризантем. — Зачем создавать себе лишнюю работу?

Мейбл в ответ ничего не говорила, потому что она любила настоящие цветы, но сказать об этом значило вступить в спор.

При входе в дом располагалась столовая, где стояли стол и стулья, сделанные из чего-то похожего на дерево, но на самом деле из искусственного, огнестойкого, грязеотталкивающего материала.

Единственной гордостью Мейбл была кухня. Это была довольно просторная комната, обставленная точно так, как на выставке «Красивый дом». Более рационально устроенной кухни просто не могло существовать.