Джон ван де Рюит - Малёк Страница 3

За завтраком, состоявшим из яичницы с колбасой, Саймон Браун рассказал историю про скотобойню. Задохлик Генри (его уже прозвали Гекконом) позеленел, выбежал на улицу, и его стошнило на цветочную клумбу. Наш стол громко зааплодировал, а пришибленного вида учитель за главным столом нахмурился.

Берт, Джулиан, Лутули и Гэвин (чудак-староста, что живет под лестницей) весь день водили нас по школе и рассказывали, что тут к чему. В школе три класса, и еще старший и подготовительный — в подготовительном только готовятся к поступлению в университет и играют в крикет. Корпусов семь. В каждом четыре старосты и глава корпуса. Школьный староста обязательно из выпускного класса; его задача — толкать речи, встречаться с предками и бывшими выпускниками и собирать средства на процветание школы.

Выяснилось, что у каждой комнаты есть кодовое название, а все дворы до чертиков похожи друг на друга — уверен, это сделано для того, чтобы окончательно сбить с толку новичков. Расшифровать расписание уроков было так же невозможно, как китайские иероглифы; пришлось просить Джулиана, чтобы тот записал для меня, что за чем следует. Мой первый урок — английский, завтра в 06.40.

17.00. Весь корпус собрался в гостиной. Не меньше пятидесяти человек уставились на главу нашего корпуса, который словно сошел со страниц комикса. Мистер Уил-сон — вылитый гоблин: большие выпученные глаза (один косит) и плечо, от которого точно кусок откусили. Говорит скрипучим голосом сквозь стиснутые желтые зубы и, невзирая на малый рост, выглядит злобно и устрашающе. Размахивая тростью, он сообщил нам семь заповедей поведения.

1. Не противоречь власть имеющим.

2. Не совершай аморальных поступков.

3. Не дразни моего кота. (У Уилсона сиамский кот по имени Роджер.)

4. Не изводи понапрасну туалетную бумагу.

5. Не развлекайся с самим собой (и другими) после темноты.

6. Не ходи купаться по ночам.

7. Не играй в дартс (странное правило, учитывая, что доски для дартс у нас нет).

Когда погасили свет, Роберт Блэк, сам себе давший прозвище Рэмбо, рассказал, что Уилсона кличут Укушенным и в детстве дикий лев в национальном парке Крюгер откусил ему полплеча. Чтобы вылечить плечо, врачи удалили ему одно ребро. Все присутствующие потрясенно засвистели.

Мой сосед Берн завел дурацкую привычку — каждые полчаса ходить в туалет пописать и глотнуть воды. Все бы ничего, если бы он каждый раз не ставил будильник.

Трибунал, составленный из Жиртреста, Рэмбо, Эла Гринстайна по кличке Гоблин и меня, обвинил Верна в дебилизме и конфисковал его будильник. Гоблин Гринстайн (сального вида малец с большими зубами и запущенными прыщами) заявил, что Верн может ходить в туалет три раза за ночь, не чаще. Верн не стал защищаться и покорно передал часы.

Не могу уснуть. Лежу в кровати и скучаю по дому. (Даже по маминой стряпне!) В желудке точно свинцовый ком. Мой новый дом похож на военную зону, и хоть меня и утешает тот факт, что в нашей спальне есть два более очевидных козла отпущения, чем я (Геккон и Верн), у меня зловещее предчувствие, что настанет и мой черед. Каждый раз, когда раздается сирена, я прихожу в ужас, потому что, в отличие от остальных, не знаю наверняка, что случится в следующий момент. Я все время ищу вокруг знакомые лица в надежде, что им известно больше, чем мне. Интересно, что сказали бы предки, если бы я отказался от стипендии и вернулся домой? Завтра начинаются занятия. Может, я умру во сне и мучиться вовсе не придется?

В ту ночь мне снились львы, которые пытались откусить мне плечо.

19 января, среда

05.50. Ночью Верн наделал в кровать. Его отчаянным попыткам поменять простыни прежде, чем взвоет сирена, помешал Чарли Хупер (он же Бешеный Пес), вернувшийся после утренней охоты на летучих мышей с рогаткой. Бешеный Пес немного времени проводит в общей спальне и постоянно пропадает на охоте. Он выкрал простыню с желтым пятном и повесил ее на потолочную балку, где Верн не мог бы ее достать, после чего поднял тревогу.

Когда юный Геккон вернулся из телефонной будки, где болтал с мамочкой, то увидел прямо над своей кроватью зассанную простыню Верна. Он тут же бросился в туалет, закрыв рот рукой. Бешеный Пес и Рэмбо торжествующе вскинули вверх большие пальцы и громко заржали.

06.30. Перекличка. Берт назвал Верна Блэкаддера Верном Слэкбладдером,[4] посеяв полный хаос среди присутствующих. Истерическое похлопывание друг друга по спинам и вопли были резко прерваны визгом Укушенного — тот выглядел так, будто не прочь кого-нибудь удушить.

06.40. Первый урок — английский, с потрясным преподом мистером Эдли (по кличке Папаша — он утверждает, что так его прозвали еще в детстве, в школе). У него очень крутой британский акцент, и он ходит с тростью и ругается как оторва. Длинные ноги и выпученные глаза делают его похожим на гигантского богомола. Иногда с ним случаются дикие приступы (через пять минут он пригрозил взять винтовку и прострелить Гоблину башку). Лучший момент сегодняшнего урока был, когда мистер Эдли вышвырнул в окно стопку книг Генри Джеймса, обозвав автора «занудным педрилой». Мы все захлопали, мистер Эдли отвесил поклон и приказал нам проваливать.

Мне нравится Папаша — и, странное дело, кажется, я ему тоже. После урока он попросил меня остаться. Его большие глаза навыкате вперились в меня поверх старомодных очков в роговой оправе.

— Итак, Мильтон, — произнес он, — добро пожаловать в потерянный рай.[5]

С этими словами он расхохотался и сказал, что любой, кого назвали в честь величайшего писателя, когда-либо жившего на Земле, просто обязан иметь тонкий литературный вкус в крови. Он вручил мне пьесу ирландца по имени Сэмюэль Беккет,[6] называется «В ожидании Годо». Ткнув в книгу пальцем, он заявил:

— В этой пьесе ничего не происходит, друг мой Джонно, и все же это чистый хит. А теперь кыш отсюда — завтракать пора.

Я улыбаюсь как полоумный — еще никто с приезда не называл меня по имени. (Другие ребята кличут меня Малёк из-за маленького члена и потому, что у меня яички еще не опустились.) Надо запомнить и посмотреть, кто этот Джон Мильтон и что за книжка «Потерянный рай».

08.30. Бешеный Пес сообщил, что я занимаюсь математикой в его классе, и я пошел за ним по лабиринту коридоров, пока мы не очутились у нужного кабинета. Учителем оказался добрый на вид дядечка по имени мистер Роджерс. Оказалось, что мы попали на урок для отстающих. Бешеный Пес хихикал, делая вид, что что-то ищет в рюкзаке, пока я собирал вещи, извинялся и в дикой панике побежал искать свой настоящий класс. Все корпуса и дворы так похожи один на другой, что очень легко полностью потерять ориентацию (что и случилось со мной).

Если верить моим старым часам с секундомером, прошло десять минут. В горле застрял комок — я готов был разреветься. Хотелось домой. Хотелось выбежать из школы и не останавливаться, пока не увижу родные ржавые ворота и огромную акацию в нашем дворе. Откуда ни возьмись, появился Пи-Джей Лутули; он маршировал по коридору с напыщенным видом. В соплях, запыхавшийся, я спросил у него дорогу. Он похлопал меня по плечу и проводил до нужного кабинета.

Войдя, я был встречен полной тишиной. Увидев мрачную фигуру у доски, я узнал хмурое лицо того пришибленного препода, которого видел вчера за завтраком. Он злобно улыбнулся тонкими губами и проговорил утробным ледяным тоном:

— Мильтон, вы опоздали. После обеда зайдите в учительский туалет. — Взметнув полой профессорского плаща, он продолжил втолковывать нам азы алгебры. Оказалось, его звать мистер Сайкс (мы зовем его просто Психом).

16.20. Весь день чистил учительский сортир скребком и чьими-то старыми трусами (на них чернильным маркером было выведено «Бретт Боллбэг»). Вернулся в совершенно пустой корпус. Сердце мое упало — что я на этот раз пропустил? И тут в глаза бросилось объявление на доске.

Игра в тач-регби>![7] 16.00! Трафальгар!

И где находится этот Трафальгар?

Наконец я нашел поле для регби, правда, сперва снова заблудившись и попав в кабинет труда. Замасленный механик в голубом комбинезоне подсказал мне, куда идти.

Поле (Трафальгар) окружено высокими платанами и пахнет свежескошенной травой. Выяснилось, что сейчас на нем идет самый крупный матч по регби в истории (по пятьдесят человек с каждой стороны). Я присоединился к одной из команд, и никто и не заметил. Единственным знакомым лицом в толпе был Геккон; он отчаянно пытался увильнуть от участия в игре, убегая от мяча так быстро, как только могли унести его ноги-зубочистки.

Прошла вечность, прежде чем мяч наконец перебросили на нашу сторону поля, и по идиотскому совпадению он оказался в руках у Геккона. Тот бросился наутек, и, кажется, даже не понимая, что мяч у него, прошмыгнул между двумя третьекурсниками. То, что случилось дальше, напоминало цирк: примерно двадцать человек галопом ринулись вслед испуганному до смерти Геккону, который мчался к плавательному бассейну. В конце концов сокрушительный удар нанес Бешеный Пес, всего в нескольких футах от насосной станции. Геккон рухнул на землю с глухим стуком, как мешок с песком, и тут же начал корчиться на бетонном полу, крича от боли. Берт помог ему подняться на ноги, и лишь тогда мы заметили, что его левая рука как-то неестественно висит под прямым углом к локтю. Берт подхватил его на руки и со всех ног понесся в медпункт.