Максим Малявин - Новые записки психиатра, или Барбухайка, на выезд! Страница 3

А я вот лечу навестить маму и похоронить двоюродную сестру. У вас никто не ходит в пальто, как я успел заметить, и мама наверняка спросит, отчего я не приехал в куртке, как все люди. И я ей скажу, что за годы жизни в Лос-Анджелесе я таки не смог накопить себе на куртку — пусть удивляется! А вам я так скажу: старость, конечно, не радость, но если вы занимаетесь гериатрией, то старость — ваш стабильный доход. Население стареет, и многим становится интересно жить долго и желательно в добром здравии и светлом разуме. Пусть даже за них не будет платить государство — за них найдется кому платить. Давайте я помогу вам сделать гериатрическую клинику? Сколько вам надо? Деньги — это не проблема, мы быстро откроемся, и в скором времени вы будете ездить на «Rolls-Royce»! А я решу вопрос с фармобеспечением — это же моя специальность. Соглашайтесь, не прячьтесь от денег, раз уже они вас нашли!»

…Выдав затребованные моим собеседником координаты и сердечно с ним попрощавшись, я сошел с трапа. Было холодно — настоящая осень добралась и сюда. Приеду домой — и спать…

Он все-таки был в гипоманиакальном состоянии после недосыпа, этот словоохотливый попутчик. Дай бог ему и впредь встречать только терпеливых слушателей.

Нестандартность, говорите…

Порою приходится слышать нарекания — мол, шизофреник — это просто человек с нестандартным мышлением, который зорко глядит сквозь ткань обыденной реальности и видит параллельные миры, а вы, мракобесики и кавайные няшечки, его нейролептиками пользуете да сервис навязчивый предлагаете…

Заходил на днях давнишний пациент — просто показаться, сделать поддерживающий укол и получить лекарства. Я поймал себя на мысли о том, что вот его бы взять, да побеседовать при нем с защитниками прав и поборниками антипсихиатрии. И чтоб не смели выходить из-за круглого стола часик-другой. На судьях уже проверено — им для полного взаимопонимания и согласия с установленным диагнозом хватает пятнадцати — двадцати минут, заберите же его отсюда, кто-нибудь…

У Сергея (дадим ему такое имя) стаж болезни — пара десятков лет. Сейчас он в стационар почти не попадает — хоть Сергей никогда в жизни не признает, что у него шизофрения, он четко для себя усвоил, что перерыв в приеме лекарств — это почти наверняка уход в штопор, переход в отношениях с родными от окопно-позиционной войны в решительное генеральное наступление с празднованием разгрома на больничной койке. И если беседу с обычным человеком можно сравнить с игрой в теннис, вроде подал-отбил, то здесь запущенный шар, как в причудливом пинболе, выбьет много неожиданных бонусов, прежде чем вернуться… да и вернуться ли? На всякий случай: Сергей так разговаривает всегда.

— Здравствуйте, доктор.

— Здравствуй, Сергей. С чем пожаловал?

— Мне, как всегда, нужны лекарства. Ле-кар-ства. Как инструмент вашего лéкарства. Одно из них на «А», для сна, другое на «А», для настроения. Спать и улыбаться, просыпаться и тоже улыбаться. И еще мне надо сделать укол. Хороший, качественный, добротный, монументальный, в граните, в бронзе, Церетели идет к черту, для долгой и счастливой жизни, про лонга вита. Да, точно. Пролонг.[12] Пролон-Г. На «Г».

— Понял тебя, Сергей. Уже выписываю, сейчас получишь все бесплатно.

— Это правильно, что бесплатно. Потому что платно — это бес. Это зло. Зло. Деньги. Деньги любят счет. Счетчики они любят, из людей счетчики делают. Родня меня на счетчик хочет поставить — пенсию отдай, соцпакет отдай. Им все мало. А самим Путин доплачивает. Ходит и доплачивает. Подбрасывает конверты. Дед Мороз. Который по снегу. И по льду. И Александр Невский. Который тевтонцев выгнал. И шведов. Каких шведов? А которые воры. Хотя воров среди них нормальных с тех пор не осталось. Одни немцы. И взяточники. Россию взять хотели. НАТЕ! ВО-ОТ!! ХРЕН ВАМ, А НЕ МОСКВА!!!

— Да ладно тебе, Сергей, переживать. У нас граница на замке. Ни катафалк не проползет, ни бронепоезд не промчится.

— Ха! Что толку парадный вход запирать, когда черный нараспашку. Южный. Восточный. Они, мои родственники, та еще орда. Татаро-монголы латентные. Нагайки с луками попрятали. А сами не родные, а усыновленные. Гэсы. Их Гэсэр прогнал, потому что они произошли от змей, а здесь их усыновили. Родственники. Однофамильцы. Не тому, кто на мега-яхте. А то и его бы в дурдом сдали, а яхту отобрали. Родственники. Родствен-НИКИ. НИКИ. Думают, раз к Нике примазались, так сразу и победили.

— Неужто снова тебе козни строят да по миру пустить хотят?

— Нет. Нет. Они могут хотеть. Но не захотят. Потому что я им не позволю. Они у меня в голове этого хотят. А я выпью тот на «А», который для настроения, — и они будут улыбаться. А когда вечером выпью «А», который для сна, — они тоже лягут спать. А сейчас пойду, сделаю пролон-Г, и запру их в голове, и они перестанут мысленно со мной говорить. Мне ведь много для счастья не надо, доктор. Я до денег не жадный. И для женщин не опасный. И родственников люблю. Только пусть сидят в голове, улыбаются И МОЛЧАТ!!!

Приходила мама с великовозрастным сыном. Требовала непотребного — дескать, он не знает, что я привела его лечиться от алкоголизма. Действуем так, доктор: я его завожу под предлогом проконсультироваться, а вы быстро погружаете его в гипнотический транс и быстро кодируете. Была очень удивлена и возмущена отказом.

Одной тайной меньше

До сих пор доподлинно не известно, откуда берется шизофрения. Если для врачей этот вопрос имеет прикладное значение, для незаинтересованных людей — чисто теоретическое, чтобы повысить образовательный уровень и выдохнуть (фух, мол, а меня пронесло), то для пациентов он самый что ни на есть животрепещущий. Для той их части, которая понимает, что они больны, я имею в виду. Отчаявшись найти внятный ответ, они включают свою, зер безондер,[13] логику. Так рождаются новые теории, одна зубодробительнее другой.

Эльвира (пусть ее зовут так) имеет солидный стаж болезни. Ее не надо уговаривать пить лекарства, скорее даже наоборот — приходится порой применять дар убеждения и личное обаяние, чтобы она там без фанатизма. Отлежав в очередной раз в стационаре (к ее счастью, это случается нечасто), она пришла на прием, окрыленная идеей и полная решимости донести ее до врача. Увернуться не было никакой возможности — амбулаторный прием, знаете ли…

— Доктор, в стационаре мне очень помогли, у меня в голове все встало на свои места, мир больше на части не разрывается. То есть почти не разрывается. То есть разрывается, но я выпиваю таблетку феназепама или сибазона,[14] и он больше не разрывается. Но не это главное. Я теперь знаю, откуда у меня шизофрения.

— Эля, не томи, я весь внимание.

— Раньше я была уверена, что я не шизанутая, а дебиловатая. Но это по молодости. А теперь я точно знаю, что у меня шизофрения. Мне и Бог о том же говорил, но я не слушала, думала — галлюцинация. А ведь Он правду сказал. Правду же?

— Истинную. Только, может быть, это все же галлюцинация была?

— Доктор, что вы смыслите в моих галлюцинациях! Они когда бывают, они не представляются, а этот голос сразу — так, мол, и так, Эля, Я — Бог.

— Не поспоришь…

— Точно, я пробовала, а мир сразу хрясь — и на части. Ну, думаю, ладно, раз даже Бог говорит, что у меня шизофрения, то надо же узнать — откуда она у меня? Мама говорит, что в роду все нормальные. Правда, гляжу я на нее порой и понимаю — нет, не все, ой, не все… Ну да ладно, с генетикой яснее не стало, копаю дальше. И долго бы ходила кругами, но тут загремела в стационар, а там новое лечение подобрали, вот и появилась в голове абсолютная ясность.

— Что-то меня немного пугает твоя абсолютная ясность, но кто бы меня спрашивал… До чего додумалась?

— Это все мои занятия оккультизмом в дикой юности.

— Ну, к юности ты неоправданно строга, а вот оккультизм — штука действительно коварная для неподготовленной психики.

— Да, но я-то шла к Богу! Для меня медитация была способом поговорить с Богом, но перед медитацией нужно очистить все каналы, и я так старалась, что весь негатив из меня в одночасье по каналам хлынул — и порвал их в лоскуты. Тогда я попала в больницу в первый раз. Или во второй. Не помню. А потом я решила заняться холотропным дыханием, чтобы все же добиться своего и поговорить с Богом.

— Ты поразительно настойчива.

— А у меня было о чем спросить. Так вот, стала я дышать, стала второй раз переживать рождение, а потом почти дошла до прошлой жизни, но получился передоз кислорода. И стала я кислородной наркоманкой.

— Слушай, это вообще новое слово в современной наркологии! С тобой что ни визит — то открытие. Это как это?

— Очень просто. Мне с тех пор стало постоянно словно бы не хватать кислорода. Поволнуюсь — не хватает. Погружусь или пробегусь — не хватает. Начинаю глубоко дышать — на какое-то время становится лучше, но потом все тело начинает гудеть, а иногда случается натуральная ломка. Не могу я без кислорода, зависимость у меня.