Джоди Пиколт - Хрупкая душа Страница 3
- Категория: Проза / Современная проза
- Автор: Джоди Пиколт
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 102
- Добавлено: 2018-12-08 17:39:42
Джоди Пиколт - Хрупкая душа краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Джоди Пиколт - Хрупкая душа» бесплатно полную версию:В семье О'Кифов две дочери. Старшая совершает попытку самоубийства, чтобы привлечь к себе родительское внимание, целиком и полностью прикованное к младшей. И тому есть страшное объяснение: Уиллоу от рождения слишком хрупкая. Ее кости ломаются от любого неосторожного движения…Решилась бы мать родить, зная диагноз? Ответ она даст на суде!
Джоди Пиколт - Хрупкая душа читать онлайн бесплатно
Когда ты выросла, твой диагноз стал очевиден: знающие люди сразу замечали, как искривлены твои конечности, как заострено треугольное личико, какого ты неестественно маленького роста, — но в тот момент, невзирая на повязки, ты казалась самим совершенством. Кожа твоя была бледно-персикового оттенка, ротик походил на малюсенькую ягодку малины. Золотистые волосы торчали непослушными кустиками, ресницы были длиной с ноготь у меня на мизинце. Я протянула руку, чтобы коснуться тебя, но тут же опомнилась.
Я была настолько занята заботами о твоем выживании, что совсем не подумала о тех трудностях, с которыми тебе предстоит столкнуться. Я родила девочку прелестную, но уязвимую, как мыльный пузырь. И я, твоя мать, должна была тебя оберегать. Но вдруг моя забота причинит тебе вред?
Пайпер с медсестрой переглянулись.
— Ты ведь хочешь взять ее на руки, правда?
С этими словами она запустила руку под поролон, а медсестра приподняла его края — две крылатые параболы, — чтобы поддержать твои ручки. Медленно, осторожно они возложили драгоценную ношу на изгиб моего локтя.
— Привет, — прошептала я, прижимая тебя.
Ладонь моя уперлась в грубые выступы подкладки. Сколько должно пройти времени, прежде чем я смогу носить этот сверточек, ощущать тепло твоей кожи на своей? Я вспоминала, как плакала новорожденная Амелия, как я укладывала ее в кроватку и засыпала, стиснув ее в объятиях, и всегда переживала, как бы не придавить ее во сне. Но с тобой все иначе — тебя опасно было вынимать из колыбели. Опасно даже гладить по спинке.
Я подняла глаза.
— Может, ты ее подержишь… — сказала я Пайпер.
Она села рядом со мной и провела пальцем по восходящей луне твоей головки.
— Шарлотта, — сказала Пайпер, — она не разобьется.
Мы обе знали, что это неправда, но прежде чем я успела ее уличить, в палату ворвалась Амелия. На ее варежках и шерстяной шапочке виднелись не успевшие растаять снежинки.
— А вот и она, а вот и она! — пропела твоя сестра.
Когда я впервые сказала ей, что у нас появишься ты, она спросила, не управлюсь ли я к обеду. Я ответила, что ждать нужно еще около пяти месяцев, и она решила, что это слишком долго, и стала притворяться, будто ты уже родилась. Носила всюду свою любимую куклу и обращалась к ней «Сисси». Иногда, заскучав или отвлекшись, Амелия роняла куклу вниз головой, и твой отец смеялся: «Хорошо, что это тренировочная версия».
Как только Амелия взгромоздилась Пайпер на руки, чтобы вынести вердикт, в дверях возник Шон.
— Она слишком маленькая, чтобы кататься со мной на коньках, — заявила Амелия. — И почему она одета как мумия?
— Это не бинты, а ленты, — сказала я. — Подарочная упаковка.
Это была моя первая ложь в твое спасение, и, будто почувствовав это, ты проснулась. Ты не плакала, ты вообще не шевелилась.
— Что у нее с глазами?! — в ужасе воскликнула Амелия, и мы все уставились на визитную карточку твоей болезни: белки, которые были не белыми, но ярко-голубыми.
В двенадцать часов медсестры вышли на ночную смену. Мы с тобой крепко спали, когда в палату вошла женщина. Я медленно выплыла из сна в явь, сосредоточившись на ее халате, именном значке и рыжих кудрях.
— Погодите, — сказала я, предупреждая ее движение, — будьте осторожны с ней!
Она снисходительно улыбнулась.
— Не волнуйтесь, мамочка. Я меняла подгузники каких-то десять тысяч раз в жизни.
Но я тогда еще не умела быть твоим голосом. Разворачивая пеленку, она слишком резко дернула за край. Ты перевернулась на бок и завизжала — не захныкала, как прежде, когда была голодна, а исторгла пронзительный, свистящий звук, которым сопровождалось твое рождение.
— Вы сделали ей больно!
— Ей просто не нравится просыпаться среди ночи…
Я не могла представить ничего ужаснее твоих воплей, но тут твоя кожа поголубела под цвет глаз, а дыхание превратилось в череду судорожных глотков воздуха. Медсестра склонилась над тобой, сжимая в руке стетоскоп.
— В чем дело? Что с ней? — требовательно спросила я.
Она, нахмурившись, прослушивала твою грудную клетку, когда ты вдруг обмякла всем тельцем. Медсестра нажала на кнопку за изголовьем кровати.
— Экстренная ситуация! — объявила она, и в тесную палату, несмотря на поздний час, мигом набилось множество людей. Слова пролетали, как реактивные снаряды: «Гипоксия…
Газ в артериальной крови… Сорокашестипроцентный SО2… Ввод FIО2…»
— Начинаем закрытый массаж сердца.
— У нее ОП.
— Лучше жить с переломами, чем умереть с целыми костями.
— Понадобится портативный грудной ап…
— Когда это началось, в левой стороне не было слышно дыхания…
— Незачем ждать рентгена, у нее в плевральной области может оказаться воздух…
За мелькающими столбами их тел я поймала проблеск иголки, входящей тебе между ребер, а через несколько секунд чуть ниже погрузился и скальпель. Красная капелька крови, зажим, длинный шланг, ведущий к сердцу… Я наблюдала, как они пришивают змеившуюся из твоего бока трубку.
К тому моменту, как приехал Шон, вне себя от волнения, с вытаращенными глазами, тебя уже отвезли в реанимацию.
— Ее разрезали, — всхлипывая, сказала я, не найдя других слов.
И когда он сжал меня в объятиях, я наконец дала волю так долго копившимся слезам.
— Мистер и миссис О’Киф? Меня зовут доктор Родс.
В палату заглянул парень, похожий на старшеклассника. Шон стиснул мою ладонь.
— Что с Уиллоу? — спросил он. — Мы можем ее увидеть?
— Не сейчас, но скоро сможете, — заверил нас врач, и тугой узел у меня внутри распустился. — Рентген грудной клетки показал перелом ребра. Несколько минут в мозг не поступал кислород, а это привело к прогрессирующему пневмотораксу, смещению средостения и кардиопульмональному шоку.
— Ради бога, говорите по-английски! — вспылил Шон.
— Мистер О’Киф, она несколько минут была лишена кислорода. Ее сердце, трахея и основные сосуды сместились на противоположную сторону тела, поскольку грудную полость заполнило воздухом. Плевральная дренажная трубка вернет органы на место.
— Лишена кислорода… — пробормотал Шон так, будто слова эти липли к горлу. — Это же означает церебральные нарушения!
— Не исключено. Нам еще предстоит это выяснить.
Шон так крепко сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев.
— Но ее сердце…
— Сейчас ее состояние оценивается как стабильное, хотя кардиопульмональный шок может повториться. Мы точно не знаем, как организм отреагирует на меры, принятые для спасения ее жизни.
Я расплакалась.
— Я не хочу, чтобы с ней опять это делали! Шон, я не позволю…
Врача явно обескуражила моя истерика.
— Вы можете подписать отказ от реанимации, он прикреплен к личному делу Уиллоу. Тем самым вы запретите врачам восстанавливать ее жизненные функции, если что-либо подобное произойдет вновь.
В последние недели беременности я готовилась к самому худшему, но, как оказалось, понятия не имела, что такое «самое худшее».
— Подумайте об этом, — сказал врач.
— Может, — сказал Шон, — она и не должна быть здесь, с нами. Может, на то воля Божья…
— А моя воля кого-нибудь интересует? — спросила я. — Я хочу, чтобы она жила. Я так ее ждала!
Мои слова его уязвили.
— Думаешь, я не ждал?
В окно я видела покатый склон больничного двора, засыпанный ослепительным снегом. Белый свет резал по глазам, никто бы уже и не догадался, что всего пару часов назад над городом неистовствовала буря. Предприимчивый отец вынес своему сыну поднос из кафе, и мальчишка с хохотом покатился с горки, вздымая снежные брызги. Съехав, он помахал в больничное окно вроде моего, откуда кто-то, должно быть, за ним наблюдал.
Наверное, его маму положили сюда, чтобы она родила ему братика или сестричку. Вполне вероятно, что она сейчас в соседней палате смотрит, как ее сын катается на подносе.
«А моя дочь, — рассеянно подумала я, — этого никогда не сможет».
Держась за руки, мы с Пайпер смотрели на тебя в палате интенсивной терапии. Через твои раздробленные ребра змеилась дренажная трубка, на руках и ногах по-прежнему белели повязки. У меня задрожали колени.
— Ты в порядке? — спросила Пайпер.
— Да что обо мне волноваться… Нам предложили подписать отказ от реанимации.
Глаза у Пайпер поползли на лоб.
— Кто?
— Доктор Родс…
— Он же ординатор! — Это слово она произнесла с таким отвращением, с каким могла бы обозвать его фашистом. — Он еще не знает, где у нас столовая, а тем более — как разговаривать с матерью, чей ребенок пережил сердечный приступ у нее на глазах. Ни один педиатр не предложит отказа, если у новорожденного не обнаружено необратимых травм мозга…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.