Жоржи Амаду - Габриэла, корица и гвоздика Страница 3

На литературную критику и читателей, конечно, не могло не произвести впечатления как социальное звучание романа, его сатирическая направленность против "власть предержащих", так и чувства гуманизма, глубокой человеческой солидарности, которыми проникнуто произведение, его поэтичность.

Насколько иронично изображены "сливки ильеусского общества", латифундисты-"полковники", провинциальные (да и только ли провинциальные!) политиканы, предприниматели авантюрного толка, захваченные ожесточенной междоусобицей, настолько тепло, с искренней любовью и симпатией, по выражению писателя, "вылеплены из гончарной глины" образы людей, находящихся на другой ступеньке общественной лестницы, в первую очередь женские образы, необычайно выразительные, запоминающиеся, неповторимые, раскрыты их непростые судьбы.

В опубликованном в Бразилии "Письме читательнице о романах и персонажах" Жоржи Амаду характеризует, в частности, героинь романа "Габриэла, корица и гвоздика":

"Уже ушли в прошлое, сеньора, времена жестоких распрей,, но еще господствовали обычаи и предрассудки феодального общества, введенные огнем карабинов. В ту пору, когда перемены в экономической структуре, вследствие перехода от устаревшей, отсталой формации к другой, более передовой, вызвали изменения в политической жизни, а также преобразование нравов, мулатка Габриэла возникла символом народа, сознающего свою силу и мудрость, содействовала тому, чтобы все поняли значение новых времен. Габриэла преодолевает препятствия в окружающем ее мире, одно ее присутствие придает лирическую нотку соперничеству мелких политиканов, время от времени прерываемому выстрелом кого-нибудь из полковников перед собственным крахом...

С появления Габриэлы начинается освобождение женщины в краю какао.

И вот Глория, великолепная мулатка, наложница, содержанка и невольница полковника, - это образ, сохранившийся со времен рабовладения, украшавший латифундию, - разрывает сковывавшие ее цепи, взламывает накрепко запертую дверь, идет навстречу запретной любви.

И вот Малвина - ученица, дочь феодального сеньора, осужденная влачить печальное существование, приговоренная быть невестой выбранного ее родителями жениха, пойти на брак по расчету, жить в условиях прозябания, мрачного, бесперспективного, она нашла в себе достаточно мужества, чтобы вырваться из установленных канонов, выступить против предписаний морали мертвого общества и поднять знамя завоеванной свободы. Она проломила стену ненависти, пересекла полосу безвыходности и одержала победу в жизни... А на заднем плане картины я поместил первую из всех, опаленную безутешным горем, охваченную пламенем любви Офенизию из далекого прошлого...

Я рассказал Вам о Малвине. Сколько раз я встречал ее в разных местах. Как-то заметил ее на пароходике компании "Ита", направлявшемся из Рио-де-Жанейро в Аракажу. Это была юная студентка, обучающаяся на медицинскую сестру, продолжающая бороться против семьи, которая пыталась замкнуть ее в стенах помещичьей усадьбы в штате Сержипе - в ожидании подходящего мужа. "Лучше умереть", - говорила она, а кулаки сжаты, глаза сверкают. Сколько раз я обнаруживал Малвину там или тут - непреклонно сражается она против социальной отсталости, отвоевывая свое право на жизнь и на любовь. И поныне иногда встречаю ее, сеньора, такой же: еще далеко от нас полное решение проблем, и потому сегодня мы стали очевидцами бунтарства юных - молодежь готова и далее искать и добиться справедливого решения".

Пространную цитату из письма Жоржи Амаду, еще не публиковавшегося у нас, я позволил себе привести здесь, поскольку в этом интересном документе романист, характеризуя героинь романа, делится своими размышлениями о вопросах, волнующих молодое поколение Бразилии.

Если томления, мечты о несбыточной любви дворянки Офенизии из прошлого столетия воспринимаются творением фольклора, то "плебейка" Габриэла, реальная бразильская девушка, действует активно и по-иному, она живет в реальном мире, не отрываясь от земли.

"Может быть, ребенок, а может быть, дочь народа, кто знает", - как сказал о ней автор романа, и для людей, по отзыву появлявшегося в романе сапожника Фелипе, посоветовавшего Габриэле украсить волосы красной розой, она - "песня, радость, праздник". Она добра, сердечна, искренна, непосредственна, бесхитростна. Она любит жизнь во всех ее проявлениях. И этой безграничной любовью к жизни определяется ее отношение к людям, ее поведение, которое порой может показаться достойным порицания, но которое неизменно диктуется бескорыстием, стремлением к свободе и непримиримостью ко всему, что связано со злом, что бесчеловечно в окружающей действительности.

Габриэла попала в Ильеус в напряженнейший момент истории города и всего края какао, когда к закату клонилось существовавшее многие десятилетия безраздельное господство могущественных плантаторов-"полковников", не выдерживавших наступления торгово-промышленной буржуазии.

В экономической жизни Ильеуса возник новый фактор: прибывший из Сан-Пауло, крупного промышленного центра страны, молодой и предприимчивый экспортер Раймундо Мендес Фалкан, более известный, как Мундиньо Фалкан, дал решительный бой восьмидесятидвухлетнему властелину всей округи "полковнику" Рамиро Бастосу, а заодно и родственникам, друзьям и единомышленникам последнего - землевладельцам-фазендейрос: "полковнику" Амансио Леалу, возглавлявшему банды наемных убийц-жагунсос, "полковнику" Артуро Рибейро, фамильярно прозванному Рибейриньо, "полковнику" Кориолано Рибейро, содержателю Глории, "полковнику" Мелку Таваресу, отцу Малвины, председателю муниципального совета.

Оценив угрозу наступления Мундиньо Фалкана, кое-кто из сторонников Рамиро Бастоса, прежде всего "полковники" Алтино Брандан и Аристотелес Пирес, предпочли порвать с престарелым владыкой края какао и перешли в лагерь экспортера. А позже, после смерти Рамиро Бастоса, можно было видеть, как Амансио Леал и Рибейриньо вместе с Мундиньо Фалканом "принесли мешок какао... первый мешок какао, который будет отправлен за границу непосредственно из Ильеуса". Соперники нашли общий язык.

Мундиньо Фалкан на первый взгляд выглядит деятельным организатором, отстаивающим прогресс не на словах, а на деле, в отличие от "движущих сил" ильеусского общества, убивающих время в баре "бразильца из Аравии" Насиба, где так любят поболтать о прогрессе, о цивилизации, о других высоких материях. Но что только не вкладывали ораторы в понятие "прогресс"! А благодаря Фалкану была углублена и расширена бухта - и через порт Ильеус теперь можно экспортировать какао, не потребуется вначале перевозить груз в Салвадор, ведь это сулит блестящее будущее, процветание, преуспеяние, прогресс!

"Хроника одного провинциального города", кстати, завершается сценой прихода шведского сухогруза в Ильеус. Однако автор не разделяет восторги ильеусцев: рентгенограмма Мундиньо Фалкана свидетельствует, что экспортер - тоже хищник, ловкий и расчетливый. В схватке с "полковником" Рамиро Бастосом он одержал верх, но чувства радости или гордости не испытывает, ему даже приходит на ум аналогия, пугающее предчувствие: рано или поздно настанут новые времена, появится кто-то другой, и тогда Фалкан, подобно Бастосу, утратит власть, ключевые позиции.

Впрочем, такими же недолговечными предстают и остальные персонажи романа, относящиеся к "сливкам" местного общества, занятые бесконечными сделками, аферами, всевозможными интригами, охваченные безудержной погоней за наживой. Мало чем отличается от них и Насиб Саад, владелец бара "Везувий", случайно встретивший на бывшем невольничьем рынке девушку-мулатку по имени .

Поступив кухаркой к Наибу и полюбив его всей душой, она стала любовницей "бразильца из Аравии". Вопреки желанию Наиб оформил с ней брак. И, возможно, в порыве какого-то подсознательного протеста она сблизилась с беспутным Тоника , сыном старого "полковника" Памиро. Так тяготилась она замужеством и тем, что ее хотят превратить в светскую даму, одну из тех, "избранных". "И зачем только он на мне женился", вздыхает Габриэла: все то, к чему была неравнодушна Габриэла, запрещалось сеньоре Саад, и все то, что обязана была делать сеньора Саад, так противно Габриэле... Переживания Габриэлы не надуманны. "Женщина теряет свои гражданские права, как только выходит замуж. Брак, который должен был бы полностью эмансипировать женщину, наоборот, путем закона приравнивает ее к детям, сумасшедшим и дикарям..." - читаем в статье, опубликованной под заголовком "Замужняя женщина: гражданка второй категории" издававшимся в Рио-де-Жанейро еженедельником "О семанарио" (№ 195, 1960).

Судьбе бразильской женщины посвящено не одно произведение Жоржи Амаду. Вспомним хотя бы знакомую нашим читателям дону Флор из романа "Дона Флор и два ее мужа" - героиня этой книги, по выражению Амаду, "зажатая в железные тиски буржуазного общества", смело бросает вызов тем, кто пытался отнять ее право на свободную жизнь, кто хотел бы свести ее к положению бесправного, безропотного существа. Вспомним "Терезу Батисту, уставшую воевать", также знакомую нашим читателям, "дикую девчонку из сертана", проданную в рабство (в середине XX века), выброшенную за борт .буржуазного общества, но не побежденную, воюющую против волчьих законов капиталистической действительности. Вспомним героинь других романов Жоржи Амаду, обездоленных, но не сломленных, отстаивающих свои права, свое достоинство...