Фрида Вигдорова - Семейное счастье. Любимая улица Страница 3

В ответ Нина Викторовна тихо плакала. Спокойна была только одна Саша. Прозрачными и отчужденными глазами, не моргая, смотрела она, как бушует отец, слушала тихий, виноватый плач матери: "Недоглядела!",

Саше запретили гулять во дворе, ее то сильно жалели, то строго наказывали.

А Саша сидела посреди комнаты на полу и вместе с маленьким Лешей строила из кубиков железную дорогу. Она отлично помнила таблицу умножения и стихи, в которых говорится о грозе в начале мая. Все она знала и все помнила. Просто она решила остаться на второй год. Другого выхода у нее не было.

Сашина учительница Тамара Сергеевна была как все. Учительница и учительница. А вот в младшем, втором классе учительница была необыкновенная. Она играла с детьми на переменах, а Тамара Сергеевна уходила в учительскую. Та, другая, после уроков читала ребятам сказки, а Тамара Сергеевна скучным голосом говорила: "В пары! В пары! Спускайтесь тихо!"

Во втором классе учительница была такая, что хотелось все время быть около нее. И еще во втором классе Саша углядела девочку Юлю — рыжая, кареглазая, веснушчатая, она была красивее всех. На переменках она бегала, прыгала, и Саше казалось, что она не бегает, не прыгает, а танцует. Голос ее звенел на весь коридор. Она задирала ребят, дразнила их, но никто на нее не обижался.

Саша толклась возле второго класса "в" все перемены напролет, но заговорить не осмеливалась. И вот однажды она догнала Анну Дмитриевну на улице и пошла рядом с ней. Собравшись с духом, она сказала решительно:

— Я в третьем классе, но я хочу учиться у вас!

— Да, — вздохнув, ответила учительница, — я тоже хотела бы стать на год моложе!

— А я не хочу, чтоб мне стало восемь. Пусть остается девять. Но я хочу к вам. И к Юле.

Учительница остановилась и посмотрела на Сашу пристально.

— Что же нам делать? — сказала она. — Ты на год старше моих детей, не оставаться же тебе на второй год. — Молодая учительница и подумать не могла, какое решение подсказала Саше. Она погладила девочку по голове и простилась с ней. — Приходи в гости в наш класс.

А Саша приступила к делу. Она твердо решила остаться на второй год. И осталась.

И вот пришло первое сентября. Второгодница Саша, очень счастливая, вошла в класс к своей новой учительнице. Все, все в этом классе было хорошо, более того: прекрасно! А девочка Юля — Рыжая, кареглазая, веснушчатая — была лучше и красивее всех.

— Давай дружить! — глубоко вздыхая, сказала Саша.

— Чего? — ответила Юля.

— Давай дружить! — повторила Саша.

— А я не хочу!

— Почему? — тихо опросила Саша.

— Почему, почему! Потому, что кончается на "у" — И, подумав, Юля прибавила:

— Ты второгодница!

— Что? — дрожащими губами сказала Саша. — А может, у нас только двое со средним образованием… может, у нас все с медалями… У нас… У нас…

Саша тихо вышла в коридор и всю перемену простояла одна, глядя в окно. В упрямой ее голове зрело новое решение, сулившее на этот раз много радости Константину Артемьевичу.

Начала Саша с того, что перестала глядеть в Юлину сторону. Потом она выучила все стихи из "Родной речи". Потом налегла на учебники по естествознанию, географии, истории. Она выучила их от корки до корки. Едва учительница открывала рот, как Саша поднимала руку и говорила:

— А я это знаю!

— Вот и прекрасно! — говорила Анна Дмитриевна и продолжала рассказывать дальше.

Саша знала все. Нет, это не было хвастовством, она действительно все знала. Но коварная Юля заявляла:

— А что такого? Она же второгодница!

Что было делать? Саша стерпела и это. Но она твердо стояла на своем, не разговаривала с Юлей и училась отлично.

Как часто бывает, победа пришла неожиданно.

— Давай сядем вместе! — сказала Юля, когда они перешли в четвертый класс.

Снова было первое сентября и новая, еще не знакомая классная комната, пустые парты, гладкие, черные, которых еще не коснулся ни один перочинный нож. Саша стояла на пороге, не видя, не слыша, как ребята шумно рассаживаются. Она видела только Юлю.

— Мы обе рассеянные, давай сядем вместе, поближе к доске, — повторила Юля.

Рассеянные! Обе! Вот счастье! Обе! Подумать только! И Саша пошла рядом с Юлей, они сели на первую попавшуюся парту и принялись болтать: за минувший год много накопилось такого, что необходимо было сказать сейчас же, не теряя ни минуты!

— А я еще давно, — захлебываясь, говорила Юля, — я еще давно хотела тебе сказать…

— Так почему же не сказала?

— Я боялась. Помнишь, мы ходили на экскурсию, а ты еще сказала: "Не люблю воображалок!" Я решила, что ты про меня, и поэтому…

— Ну что ты! Это я про Валю Дудорову. А как раз на той экскурсии я хотела подойти, но ты отвернулась и пошла с Танькой…

В школе с этого дня все стало хорошо и счастливо. Школа была настоящей Сашиной жизнью, она никогда не искала ни тепла, ни света, ни развлечения на стороне — все самое дорогое было здесь: друзья и любимая учительница.

Когда Сашин класс кончил начальную школу, ребята записали в протоколе: "Постановили: просить Анну Дмитриевну, чтобы перешла с нами в пятый класс и оставалась бы с нами вместе до самой старости". И она осталась с ними до конца, до самого десятого класса и учила их литературе и русскому языку.

Дома тоже все было хорошо. Родители не жаловались на Сашу: послушная девочка, хорошо учится, наверняка получит похвальную грамоту. И только иногда, изредка возникала та Саша, что упрямо смотрела прозрачными, невидящими глазами, та упрямая Саша, которую было ни уговорить, ни переспорить.

Она любила петь, играла по слуху на гитаре, на мандолине, на балалайке. Ее хвалила учительница пения, а на школьных вечерах она всегда выступала в хоре.

— Мы будем учить ее музыке! — решил Константин Артемьевич.

Он пригласил учительницу и взял напрокат пианино.

— Когда женщина играет на рояле… — говорил он мечтательно и умолкал. Всем было ясно: это красиво, поэтично, это украшает семейную жизнь.

Саша с нетерпением ждала учительницу. И она пришла, И стала учить Сашу гаммам.

— У Саши абсолютный слух! — с гордостью говорила Нина Викторовна всем знакомым.

Но разве для гамм нужен слух? Саша решила: не нужен. Когда после школы она должна была садиться за пианино на час, потом на два и играть, играть ненавистные гаммы, ей казалось, что на улице дождь бьет о стекла нескончаемо и нудно. Саша глядела на часы, но стрелки будто застывали на месте. Закусив губу, Саша снова принималась за гаммы, ненавидя взятое напрокат пианино и эти черно-белые клавиши.

— Руку! Как ты держишь кисть? Это уродливо! — говорила учительница.

До чего же все это было не похоже на счастье, которое испытывала Саша, когда, оставшись одна в пустом школьном зале, она откидывала крышку рояля и начинала играть, что хотела. Как ей были покорны клавиши, как гулко звучала мелодия, если Саша нажимала на педаль. Тут ей никто не мешал нажимать на педаль и никто не говорил, что она уродливо держит кисть. И непременно открывалась дверь, на цыпочках входил кто-нибудь из ребят, садился рядом и слушал. Ребята говорили друг другу: "Вот здорово!" А Юля поясняла: "У Саши абсолютный слух!", она была добрая девочка и очень хорошая подруга.

Саша занималась музыкой около года, а потом сказала решительно:

— Больше не буду!

— То есть как? — поднимая брови, спросил Константин Артемьевич.

— А вот так.

Все уговоры и просьбы родителей разбились о Сашино упрямство. Окаянное пианино унесли под укоризненными взглядами соседей. Кто-то другой, несчастный и терпеливый, стал разучивать на нем гаммы. И пусть его!

Опять все пошло мирно.

— Мне с ними хлопот нет, — говорила Нина Викторовна. — Леша хоть и баловной, но такой любящий. Его всегда можно уговорить. Да и Сашу тоже. Нет, ничего не скажешь: легкая девочка. И вот легкая девочка перешла в десятый класс. Ей минуло восемнадцать (она ведь оставалась на второй год!).

Саша сидела во дворе и готовилась к выпускным экзаменам: она учила физику. Много раз вместе со своими одноклассниками Саша обсуждала проклятый вопрос: могут ли дружить мальчик с девочкой? Почти все говорили:

— Да, могут.

Ну хорошо — дружба возможна. А возможна ли любовь? А что такое любовь? А бывает любовь с первого взгляда? Судя по "Евгению Онегину", бывает. Но ведь Писарев подвергал сомнению чувство Татьяны и смеялся над ним? Нет, Саша считала, что любви с первого взгляда быть не может. Потому что для любви нужны: а) взаимное уважение, б) общность взглядов.

А для этого, в свою очередь, нужно знать друг друга, иначе как поймешь, общие ли у тебя взгляды? Дома тоже говорили, что чувство надо подвергать долгой проверке. Нина Викторовна, например, до замужества любила Константина Артемьевича пять лет, еще когда жива была Сашина мама.