Андрей Шляхов - Доктор Данилов в морге, или Невероятные будни патологоанатома Страница 3

Она взяла телефон, повертела его в руках и убрала в сумочку.

— Пожалуйста! — ответил Данилов, и следуя раз и навсегда усвоенному правилу, гласившему, что мужчина должен представляться первым, назвал себя: — Владимир Данилов, ординатор первого года.

— А я Ирина, — улыбнулась соседка. — И, представьте себе, тоже ординатор первого года.

— Надо же, сколько совпадений, — пошутил Данилов.

— Да уж, кому рассказать — не поверят. А что вы сделали с грабителем?

— Когда он выбросил ваш телефон, я прекратил погоню.

— Фантастика! — от удивления и радости глаза Ирины расширились чуть ли не в пол-лица. — И вы просто так взяли и побежали за сволочью, укравшей чужой телефон? Не побоялись?

— Признаюсь честно, — Данилов никогда не любил корчить из себя героя, — все произошло так неожиданно, что я ничего не успел понять. Вдруг осознал, что бегу за этим типом. Ну, а раз уж побежал, то надо догнать. Или хотя бы получить телефон.

— Вы — мой герой! — восхитилась Ирина и тут же добавила: — Не спешите пугаться, это вас ни к чему не обязывает. Просто я расскажу…

— У меня к вам есть одна просьба, — Данилов склонился к уху Ирины и понизил голос, потому что в зал вошел заведующий кафедрой сотоварищи. — Не рассказывайте об этом хотя бы здесь, на кафедре. Я буду стесняться.

— Хорошо, — столь же тихо ответила соседка. — Я расскажу только маме…

— Маме можно, — разрешил Данилов.

— Я рад поздравить всех собравшихся с началом нового учебного года… — На собеседовании Мусинский говорил тихо, но сейчас его голос звучал громко и раскатисто. — Для начала познакомимся с новичками, а затем перейдем к делам.

Кроме Данилова и Ирины на кафедру пришли еще трое ординаторов. Алену Харченко, невысокую блондинку в очках, Данилов внутри себя окрестил Отличницей, и, как показало будущее, не ошибся. Высокий, весь какой-то прилизанный Денис Абанин получил прозвище Красавчик, а худой и взъерошенный Илья Цуркан был назван Воробьем. Ирине, фамилии которой Данилов не расслышал, прозвище как-то не подобралось.

После ординаторов настал черед аспирантов, на которых знакомство с новичками и закончилось. Мусинский представил новичкам профессора Каштанову, заведующую учебной частью, а с остальными сотрудниками предложил знакомиться по ходу дела.

Каштанова тут же попросила слова, поздравила новеньких с приходом на «самую замечательную кафедру на свете» и попросила ординаторов задержаться после собрания. Данилову она понравилась еще на собеседовании: полная, улыбчивая, доброжелательная; казалось, что с такой женщиной легко работать, да и жить, пожалуй, тоже.

Дальше стало неинтересно — сотрудники кафедры по очереди говорили о своих проблемах, не понятных Данилову. Он переглянулся с соседкой и, увидев, что той тоже скучно, возобновил беседу.

Для начала обменялись базовой информацией: рассказали друг другу, кто, когда и какой вуз окончил. Ирина оказалась обладательницей красного диплома, избравшей для себя научную стезю. Ее жизненный план был построен вокруг карьеры: до тридцати непременно защитить кандидатскую диссертацию и сразу же браться за докторскую, чтобы к тридцати пяти годам стать профессором, а к сорока получить свою кафедру. Планами Ирина делилась с доверчивостью вчерашней студентки. Данилов вспомнил, что у Полянского на шестом курсе была точно же такая программа, и с трудом сдержал улыбку. Кандидатом наук Игорь стал, хоть и с некоторым опозданием, но вот о заведовании кафедрой он уже, кажется, и не мечтал. Во всяком случае — давно уже не заводил разговоров на эту тему. Теперь защита докторской с обретением профессорского поста была венцом его карьерных планов.

Затем перешли к семейному положению. Данилов узнал, что его собеседница продолжает врачебную династию и попутно узнал ее фамилию — Захарьина.

— Правда, к тому самому профессору Захарьину наша семья никакого отношения не имеет, — сразу же уточнила Ирина. — Прадед родом из забайкальских казаков.

Жила Ирина с матерью, главным врачом детской поликлиники. Об отце упомянула лишь вскользь, сказав, что он, несмотря на возраст, продолжает оперировать.

Данилов в ответ сообщил, что женат и воспитывает сына, который навряд ли продолжит врачебную династию, так как колеблется в выборе профессии между адвокатом, программистом или банкиром.

— Что, так вот сразу, и банкиром? — не поверила Ирина.

— Да, так и сразу, — подтвердил Данилов. — Очень серьезный молодой человек. Но не исключено, что в итоге остановится на программировании, это же ведь так здорово — сутки напролет просиживать за компом, да еще и деньги за это получать…

После окончания собрания ординаторы первого года пересели в первый ряд, поближе к Каштановой.

— У всех есть с собой карандаши и альбом? — первым делом поинтересовалась она.

Карандашей и альбома не оказалось только у Данилова. Он хорошо помнил, что вся учеба на кафедрах гистологии и патологической анатомии связана с рисованием — зарисовкой препаратов с целью лучшего запоминания, — но не думал, что карандаши понадобятся уже в первый день.

— Карандаши с альбомом должны быть у всех и всегда! — предупредила Каштанова. — Наш заведующий, Георгий Владимирович, в любой момент может показать вам нечто интересное, и он будет крайне расстроен, если вы это тотчас же не зарисуете. Вы можете оставить принадлежности на кафедре, чтобы каждый день не носить с собой. Но — чтобы были у всех. Это первое. Второе — ординаторы первого года должны посещать лекции для студентов и исправно их конспектировать. Советую заранее ознакомиться с тематическим планом и накануне лекции прочитать соответствующую главу в учебнике. Так будет больше пользы. Лекции читаются не у нас, а в конференц-зале главного корпуса. Не опаздывайте, пожалуйста. И упаси вас бог сказать Георгию Владимировичу или, того хуже — Анне Павловне, что вы знаете все, о чем говорится на лекциях и потому не видите смысла в их посещении. За пять минут вам докажут, что вы не знаете ровным счетом ничего. Со всеми вытекающими. Вопросы есть?

— Есть, Светлана Сергеевна, — сказал Красавчик. — А разве Анна Павловна читает лекции?

— Да, когда Георгий Владимирович занят. Теперь третье, и, наверное, самое главное. Вы пришли сюда учиться, а не валять дурака. Институт уже позади, то, что вы упустите сейчас, вам уже не удастся узнать. И забудьте про студенческую привычку полгода валять дурака, а потом устраивать мозговой штурм. Таким путем устойчивых знаний не получить. Только ежедневный труд позволит вам овладеть избранной специальностью в полном объеме. Все меня поняли?

— Да, — хором ответили ординаторы.

— Во время тестирования и собеседования на кафедре сложилось хорошее мнение обо всех из вас, — улыбнулась Каштанова. — Надеюсь, что мы не разочаруемся.

На Данилова ощутимо повеяло школой. «Вольдемар, Вы же сами этого хотели», — напомнил он себе.

Сердито жужжа, в стекло билась крупная муха, которой наскучило летать по залу. Ей было невдомек, что существуют ситуации, в которых настойчивость не помогает, а только отнимает силы.

— В час двадцать первая лекция, — сообщила Каштанова, — теперь можете отдохнуть минут десять, а затем возвращайтесь сюда. Сегодня с вами будет заниматься Дмитрий Алексеевич Ерофеев, ассистент кафедры. Все свободны!

Перерыв был как нельзя кстати: Данилов из последних сил боролся с внезапно накатившей дремотой.

Глава вторая

Первая секция

— Пойдемте в малую секционную, там вас ждет сюрприз, — сказал ассистент Ерофеев ординаторам, ждавшим его в коридоре.

Никто не стал уточнять, какой именно. В секционном зале, то есть в зале для вскрытия трупов, их мог ждать только мертвец.

За два дня ординаторы успели познакомиться с кафедрой, прослушать одну лекцию, побывать на парочке практических занятий и получить «научное задание». Им нужно было подготовить материалы для научных статей. Сами статьи писали аспиранты и ассистенты, а профессора с доцентами подписывали их и «продвигали» в журналы — так обеспечивалась преемственность в работе кафедры. В перечне авторов указывались все — от профессора до ординатора; а каждая опубликованная статья подтверждала авторитет написавшего, будучи хоть и небольшой, но научной работой.

Ассистент Ерофеев был человек-ртуть. Он ни секунды не стоял спокойно, без дела: если руки его внезапно оказывались свободны, но начинал дергать себя за бороду или протирать стекла очков. Передвигался он так быстро, что ординаторы едва за ним поспевали.

Сюрпризом оказался труп мужчины, на вид лет шестидесяти — шестидесяти пяти.

— Вот вам задание на сегодняшний день! — сказал Ерофеев, перебирая фартуки, висевшие на стене. — Так… перчатки тоже есть… Все есть! Можете облачаться и приступать. Ваша задача — установить причину смерти и при этом не изуродовать труп. Когда закончите — позовете. При поступлении все вы показали себя людьми сведущими, пора посмотреть, как вы умеете применять знания на практике.