Екатерина Мириманова - Грани Страница 3

Мне хотелось сказать что-то умное про презентацию, на которой я вроде как присутствовала, и я вгляделась в карточку, чтобы попытаться понять, чем занимается его компания. Однако визитка была крайне аскетичной, логотип компании представлял собой два крыла и название, выписанное красивым шрифтом. Исходя из названия «Энджел», а по-нашему «Ангел», можно было подумать, что компания занимается чем угодно, начиная от ремонта машин и заканчивая социальной помощью.

Я попыталась рассмотреть лицо собеседника, но в ресторане было не очень светло, а он при этой моей попытке как-то занервничал.

– Соня, мне пора бежать. Если у вас возникнут какие-то проблемы, звоните мне, хорошо? – И с этими загадочными словами он направился к выходу. Я ничего не успела ответить. Вся эта ситуация казалась мне полным абсурдом. Кто это? Какие проблемы? С чем? И откуда он меня знает, если я явно видела его в первый раз?

Я в который раз сомкнула веки, понимая, что это никак не поможет мне уснуть. Вот уже несколько часов я безуспешно пыталась заснуть, но это мне никак не удавалось. Проблемы со сном у меня начались еще в юности. Уже тогда я начала замечать, что любое нервное переживание – неважно, хорошее или плохое, – заставляет меня терять сон. Когда мы только начинали встречаться с Владом, я, к своему собственному удивлению, не теряла покой и совсем не нервничала. Все в нем казалось мне таким привычным, таким естественным, я совершенно не стеснялась его и не уставала от него вопреки отношениям с другими мужчинами, которые напрягали меня.

Я вспоминала в те месяцы всех своих бывших кавалеров и думала о том, почему отношения с каждым из них у меня не сложились. Однозначный ответ я не могла дать. Кто-то ушел из-за того, что в тот момент я была недостаточно умна или богата, другие находили меня слишком красивой, третьи – находили в моей внешности массу недостатков. Меня боялись, я боялась… Их лица менялись и сливались в единый бесконечный круг, пока наконец я не встретила его.

Когда мы познакомились, мне исполнилось восемнадцать лет. Скажем так, возраст не самый оптимальный для того, чтобы создать семью. Или, по крайней мере, задумываться об этом. Неудивительно, что я не очень стремилась стать женой, но такие мысли все чаще посещали меня, не без влияния окружающих, постоянно твердивших что-то про биологические часы, смерть в одиночестве и прочую ерунду. Просто потрясающе, насколько на девочек давят всякой социальной чушью, заставляя их иногда делать совершенно необдуманные поступки. Конечно, в большинстве случаев я отмахивалась от этих разговоров, как от назойливых мух. Я очень хорошо училась, работала, но все почему-то были уверены, что без мужчины мое счастье не может быть полным. Не то чтобы я этому противилась, просто, по большому счету, не чувствовала недостатка надежного плеча рядом. Естественно, как и полагается всем одиноким девушкам моего возраста, я иногда плакала вечерами по выходным в обнимку с банкой мороженого. Но ведь такое случается и со вполне счастливо замужними дамами.

Влад казался идеальным кандидатом в мужья: не слишком высокий, симпатичный, даже нет, скорее обаятельный, эдакий душа компании. Он работал менеджером и, по рассказам его матери, имел неплохие перспективы. К слову сказать, в этом она не ошиблась.

Влад не напоминал фейерверк. Он не мог заявиться под окна с огромным букетом цветов или дорогим подарком, отвезти в самый дорогой ресторан, пригласить на выходные погулять в Париж или Прагу, или вообще куда-то пригласить. Он совсем не умел удивлять.

Положа руку на сердце, отношения наши начались на пустыре. Да, это именно то правильное слово. Не было ни ярких и бурных эмоций, не было желания взять человека за руку и не отпускать ее. Я старательно внушала себе, что здоровые отношения так и начинаются – без взрывов и всплесков, но верилось в это с трудом, и периодически я скучала хотя бы по призраку эмоций. Понятно, что ни о какой любви даже не шло речи. Для нас обоих просто наступил момент, когда нам стало скучно жить в одиночестве, пора было что-то менять. К сожалению, мы восприняли это превратно и немного поторопились. Но обычно такие вещи понимаешь постфактум. Вообще, очень многое в этой жизни понимаешь не сразу, и, наверное, в этом есть какой-то смысл. Иначе многое начисто лишилось бы своего значения.

Сейчас мой брак вспоминался мне какими-то отдельными картинками, причем далеко не всегда абсолютно безрадостными. Конечно же, были в нем и хорошие моменты, но ключевое слово, которое приходило на ум, когда я думала о Владе, было «отчуждение». Я очень хорошо помню момент, когда уже после развода первый раз собиралась в отпуск и мне предстоял длительный перелет. Я немного нервничала, потому что собиралась ехать одна и опасалась скуки. Я начала вспоминать наши прошлые, совместные с Владом поездки: что мы обычно делали, как общались, и как-то сразу успокоилась. Я поняла, что от того, что поеду одна, даже при самом плохом раскладе ничего не изменится.

Меня пронзила мысль, что, хотя мы много времени проводили рядом, мы не были вместе . На самом деле такое происходит сплошь и рядом. Вы вроде бы живете под одной крышей, выходите куда-то вдвоем, но вы не вместе. Вечером каждый садится за свой компьютер или телевизор или утыкается в свою книгу на пляже, и лишь изредка вы перекидываетесь парой слов, в основном по делу, о предстоящем походе в магазин или о поездке к свекрови или теще. Иногда такое поведение бывает следствием излишне долгой совместной жизни или наличия двоих-троих детей, которые порой не дают сосредоточиться друг на друге. Но чаще всего так происходит потому, что вы просто не подходите друг другу. У вас нет общих интересов. А может, в какой-то момент вы перестали работать над отношениями, пытаться вместе расти, учиться чему-то, и тогда один из вас уходит далеко вперед, а второй остается позади, не понимая, что случилось и куда подевалась та девушка или тот юноша, которому давалась клятва в вечной любви и верности.

Я не могу сказать, что в произошедшем присутствовала только вина Влада. Отношения рушатся, равно как и строятся, усилиями двоих. Иногда на меня накатывает какая-то волна, и я даже начинаю думать, что было бы, если бы мы не расстались. Но такое длится мгновения. А потом я понимаю – другого исхода быть не могло. Конечно, я много работала и, быть может, мало уделяла ему времени, но ведь я старалась, я продолжала играть роль примерной матери и жены, пекла пироги, готовила праздничные ужины, всегда с готовностью слушала его. А потом, постепенно, все эти качества начали отмирать за ненадобностью. Я ощущала, что, по большому счету, они никому не нужны.

Вот сейчас я так просто пишу об этом, но ведь так было не всегда. Первые полгода я сильно переживала. Я ругала себя последними словами за то, что разрушаю брак, казалось бы, без причины, с идеальным, с точки зрения большинства моих друзей и родственников, человеком. И из-за чего? Я не могла найти логического объяснения. Его не было. Все происходило на уровне эмоций, ощущений. Я просто поняла, что не смогу так дальше жить, я очерствею, сойду с ума, погружусь в кромешную темноту, смирюсь. А я никогда не умела смиряться. Казалось бы, что может быть проще: закрыть глаза и монотонно выполнять одни и те же действия каждый день, не думая о последствиях, не вдаваясь в философские размышления. Но всегда случается что-то, что выбивает из колеи, какая-то пара мгновений может перевернуть всю твою жизнь. Конечно, в миг, когда подобное происходит, ты еще не понимаешь, что ступаешь на другой путь. Только оглянувшись назад, спустя годы, это становится отчаянно заметно. Но в тот момент ты просто ощущаешь сильный сквозняк внутри, думаешь о том, что должна сделать какой-то шаг, разорвать привычное течение жизни.

…Очень хорошо помню тот день. Когда мне плохо, когда я теряюсь и не могу принять решение, я начинаю ходить на концерты классической музыки. Не знаю, откуда эта привычка, наверное, еще из детства. В таких местах с тобой никто не пытается знакомиться, на тебя не смотрят оценивающе, даже если ты слегка раскачиваешься, слушая красивую мелодию. Самое забавное, что в обычной жизни я классику не особенно люблю, у меня нет ни одного диска с записями. Всегда слушаю ее только живьем. И только когда мне плохо. Тогда я ходила в консерваторию почти каждый день. И вот в один из вечеров, не помню, кто и что играл, единственное припоминаю, что выступал какой-то симфонический оркестр. Так вот, музыка была очень тревожная, и это вполне соответствовало моему внутреннему настрою. Я слушала, в моей голове все быстрее вертелись мысли, а потом, в один момент, я вдруг встала и вышла из зала с четким осознанием того, что я знаю ответ. Мы больше не можем продолжать в том же духе. Просто не имеем права с каждым днем делать друг друга все несчастнее. Я решительно спускалась сначала по боковым лестницам (всегда беру билеты в бельэтаж, там самая приятная атмосфера), вдыхала запах старого дерева и пыли, и мне становилось все тревожнее, страшнее от того, что же будет дальше. Сейчас я приеду домой и скажу ему, что нам нужно расстаться. А что потом? Как он отреагирует, как я буду жить, будет ли он общаться с дочерью, смогу ли я содержать нас обеих на тот случай, если он не захочет нас финансировать. Мне стало ужасно страшно. И в тот момент я вдруг мысленно обратилась к Богу, может быть, первый раз в своей жизни. Но я просто не знала, кого еще можно попросить помочь в такой ситуации. Я попросила его: «Господи, если ты существуешь, помоги мне! Может, я редко молилась в последнее время? Сейчас я принимаю, пожалуй, самое важное решение в свой жизни! Я хочу разрушить свою размеренную жизнь, и ради чего? Ведь нет никаких «объективных причин», чтобы делать это. Мои друзья и родственники, скорее всего, в очередной раз назовут меня сумасшедшей, когда узнают, что я собралась разводиться. Что мне делать? Правильно ли я поступаю? Дай мне знак, прошу тебя!» И в этот момент мой взгляд упал на номерок от пальто, который я все время держала в руке. «77 правая», – прочитала я надпись и застыла посредине лестницы. Должна ли я была расценивать сочетание счастливых цифр и слово «правая» как простое совпадение? И почему я не обратила на номерок внимания раньше, до того, как мысленно обратилась к Высшему Разуму? Ответа у меня не было.

Потом я спустилась по лестнице, отдала номерок гардеробщику, и он, глядя на мое озадаченное лицо, сказал: