Маделин Уикхем - Испанские каникулы Страница 3

Вот только долго ли прочее будет оставаться равным?

Новый приступ страха скрутил Филиппа, и он зажмурился, силясь успокоиться. Пытаясь изгнать из головы мысли, атакующие его всякий раз, стоило лишь на миг утратить контроль. Он честно обещал Хлое, что постарается расслабиться на эту неделю. Они договорились, что не станут даже упоминать о делах. Это будет неделя бегства от всего. Видит бог, они в этом нуждаются.

Таксист закурил. Филипп подавил желание попросить у него сигарету и вместо этого посмотрел на часы. Запас времени еще есть, но все-таки…

— Хлоя! — позвал он, сделав шаг в сторону дома. — Сэм!

Некоторое время все было тихо; Филиппу показалось, что солнце печет голову еще сильнее. Затем двери отворились и появился Сэм; за ним по пятам следовал восьмилетний Нат. На обоих были мешковатые серфинговые шорты и большие солнцезащитные очки, и двигались оба мальчика с гибкостью и уверенностью, присущими юности.

— Порядок? — доверительно обратился Сэм к водителю, потом повернулся к Филиппу. — Порядок, па?

— Порядок? — повторил за ним Нат тонким голоском.

Мальчишки свалили свои сумки в багажник и уселись на оградку садика, натянув наушники.

— Ребята! — позвал Филипп. — Нат, Сэм, садитесь, пожалуйста, в машину!

Ответа не последовало. Нат с Сэмом были все равно что на другой планете.

— Мальчики! — снова позвал Филипп, повысив голос. Он поймал язвительный взгляд таксиста и быстро отвел глаза. — А ну в машину!

— А куда торопиться? — поинтересовался Сэм, пожав плечами.

— Сэм, мы едем в отпуск. Самолет улетает… — Филипп не договорил и нарочито озабоченно посмотрел на часы. — В общем, нам пора.

— Мамы все равно еще нет, — заметил Сэм. — Как она подойдет, так и сядем. Чего суетиться-то?

Он с невозмутимым видом устроился поудобнее на своем насесте; Филипп несколько мгновений смотрел на него с раздражением, к которому примешивалось некоторое уважение. На самом деле Сэм не собирался дерзить — он просто был убежден, что с его мнением должны считаться так же, как с мнением любого взрослого. В свои шестнадцать он верил, что мир принадлежит ему в той же степени, что и любому другому. А пожалуй, даже и больше.

«Может, он и прав, — угрюмо думал Филипп. — Возможно, в наши дни мир принадлежит молодым — с его компьютерным языком, журналистами-подростками и миллионерами, сделавшими себе состояние в Интернете. Мир, требующий скорости, новизны и сверхсовременности. В котором все безотлагательно, в режиме онлайн, без проблем. А люди медлительные, не приспособившиеся к ритму, просто выбрасываются, словно устаревшее оборудование».

У Филиппа привычно заныло в груди, и, чтобы отвлечься, он полез во внутренний карман куртки проверить, на месте ли паспорта. «По крайней мере, это они еще не перевели в электронный вид», — с яростью подумал он. Паспорта — вещь реальная, которую можно пощупать, и незаменимая. Филипп лениво пролистал их, разглядывая фотографии. Вот он сам, снят в прошлом году, но выглядит на десять лет моложе, чем сейчас. Четырехлетний Нат с широко распахнутыми, настороженными глазами. Хлоя, как будто шестнадцатилетняя: те же голубые глаза, что и у Ната, те же светлые тонкие волосы. Загорелый двенадцатилетний Сэм беззаботно улыбается. «Сэмюэл Александр Мюррей» — гласил паспорт.

Вид двенадцатилетнего беззаботного Сэма вызвал у Филиппа прилив нежности. Сэмюэл Александр Мюррей.

Сэм.

Они официально сменили ему фамилию с Хардинга на Мюррея, когда мальчику исполнилось семь лет. Хлоя была тогда беременна Натом.

— Я не хочу, чтобы у моих сыновей были разные фамилии, — плаксиво заявила она. — Я не хочу, чтобы они чем-то различались. И ты теперь отец Сэма. Ты — его отец!

— Конечно-конечно, — заверил ее Филипп. — Конечно, я его отец. Я это знаю, и Сэм тоже знает. И фамилия тут совершенно ни при чем.

— Ну и что! Я так хочу! — Глаза Хлои наполнились слезами. — Я очень этого хочу, Филипп!

И так они и сделали. Вежливости ради они связались с родным отцом Сэма, ныне — профессором в Кейптауне, спросив, не возражает ли он против смены фамилии. Тот коротко ответил, что ему совершенно безразлично, как будут звать ребенка, и что он убедительно просит Хлою выполнить ее часть договора и не беспокоить его более.

Итак, они заполнили все документы и зарегистрировали Сэма под фамилией Мюррей. К удивлению Филиппа, его странно тронула эта формальная, поверхностная перемена: семилетний мальчик, не связанный с ним кровными узами, получил его фамилию. Они даже распили по этому случаю бутылку шампанского. В некотором смысле это стало подобием их несостоявшейся свадьбы.

Он отвлекся от своих мыслей, услышав, как открылась дверь. Хлоя выпроваживала последних клиентов — раскрасневшуюся пухлую девушку в шортах и желчную мамашу, которая с подозрением взглянула на Филиппа и тут же отвела взгляд. На их фоне Хлоя в своем свободном хлопчатобумажном платье выглядела спокойной и невозмутимой.

— Подумайте об этом, Бетани, — произнесла она. — До свидания, миссис Бриджес. До новой встречи.

Пока мать и дочь шли к их «вольво», царило вежливое молчание. Потом хлопнула дверь машины, и Хлоя перевела дыхание.

— Ну наконец-то! — Она взглянула на Филиппа, и глаза ее засияли. — Наконец-то! Мне просто не верится, что все это на самом деле!

— Так значит, ты по-прежнему хочешь ехать, — сказал Филипп.

И понял, что это было шуткой лишь наполовину.

— Дурак, — усмехнулась Хлоя. — Погоди, я возьму сумку.

Она снова исчезла в доме, а Филипп посмотрел на Сэма с Натом.

— Эй, вы двое! Теперь можете наконец-то сесть в такси — или мы оставим вас тут. Выбирайте.

Нат беспокойно дернулся и взглянул на старшего брата. Последовала короткая пауза. Затем Сэм небрежно поднялся, встряхнулся, словно пес, и так же небрежно зашагал к машине. За ним с явственным облегчением последовал Нат, устроился на своем сиденье и пристегнулся. Таксист включил зажигание, и бодрый голос ди-джея из автомагнитолы прорезал неподвижный воздух улицы.

— Готово! — Рядом с Филиппом возникла слегка раскрасневшаяся Хлоя с большой плетеной сумкой в руках. — Я все заперла, так что можем отправляться. Вперед, в Испанию!

— Великолепно! — отозвался Филипп, пытаясь изобразить приличествующий случаю энтузиазм. — В Испанию!

Хлоя посмотрела на него.

— Филипп… — начала она и вздохнула. — Ты обещал, что попытаешься…

— Радоваться жизни.

— Да! Ну хотя бы для разнообразия!

Последовало молчание.

— Извини, — сказала Хлоя и потерла лоб. — Я не должна была… Но мне очень нужен этот отпуск, Филипп. Он нужен нам обоим. Нам необходимо уехать подальше от дома и… и людей… и…

— И… — произнес Филипп и остановился.

— Да, — отозвалась Хлоя, глядя ему в глаза. — Прежде всего — от этого. Я хочу хотя бы неделю ни о чем не думать.

Над ними пролетел самолет. Хотя они привыкли к такому, живя вблизи аэропорта, сейчас невольно запрокинули головы и посмотрели на лайнер.

— Ты же понимаешь, отзыв будет подан на этой неделе, — напомнил Филипп, глядя в голубое небо. — И все решится, так или иначе.

— Понимаю, — отозвалась Хлоя. — А ты понимаешь, что абсолютно ничего не можешь с этим поделать? Можешь только беспокоиться, маяться и зарабатывать себе язву. — Она внезапно нахмурилась. — Ты взял с собой мобильник?

Филипп поколебался, потом вытащил его из кармана. Хлоя забрала телефон, отошла к дому и сунула его в почтовый ящик.

— Я серьезно, Филипп, — произнесла она. — Я не допущу, чтобы что-либо испортило нам отпуск. Идем.

Она вернулась к машине и открыла дверь.

— Поехали.

Глава 2

Няня опаздывала. Аманда сидела за условленным столиком в «Коста кофе», барабанила пальцами по столу, нетерпеливо вздыхала и каждую минуту поглядывала на табло.

— Ты понимаешь, что скоро объявят посадку? — наконец не выдержала она. — Ты понимаешь, что нам пора идти? И что нам теперь делать: подходить к каждой двадцатилетней девушке в самолете и спрашивать, не она ли, часом, Дженна?

— У нее будет место рядом с нашими, — мягко заметил Хью. — Так что мы сразу поймем, кто она.

— Да, но суть не в этом! — раздраженно произнесла Аманда. — Суть в том, что ей полагалось встретиться с девочками и хоть немного познакомиться с ними еще до отлета. Тогда она могла бы заняться ими, а мы бы слегка расслабились. Вот как должно было быть! Я вообще не понимаю, почему я…

Тут ее прервал звонок мобильника.

— О господи, только не говорите мне, что это она! Только не говорите мне, что она отказывается от места! Мне только этого не хватало! Алло?

Лицо Аманды разгладилось.

— А, Пенни! Слава богу! — Аманда развернулась на стуле и приложила трубку к другому уху. — Все в порядке? Специалист по краске уже прибыла? А почему нет?