Али аль-Мисурати - Барабаны пустыни Страница 3

Прижав к груди пакеты с покупками и картины, одолеваемый грустными и беспокойными мыслями, он вернулся в свой номер, который он снимал последние два года в одной из самых дешевых гостиниц. После обычного ужина — кружки черного, густого, точно сажа, чая — со своими друзьями-рабо-чими он долго и безуспешно пытался уснуть. Сон, как назло, не шел к нему. И опять тревожные мысли лезли в голову.

«Что же там все-таки произошло? Что и говорить, отец уже стар, и странностей у него хоть отбавляй. Наверняка опять с кем-нибудь не поладил или развелся с очередной из своих жен. Может быть, поссорился с остальными сыновьями?

А если умерла старшая сестра? Она всегда была так добра к нему, жалела его. Заменила умершую мать. Неужели все же что-то стряслось с отцом? Вряд ли. Лет ему действительно много, но физически он еще так крепок, да и голос его по телефону звучал довольно громко и властно, как строгий приказ: «Приезжай немедленно».

На следующее утро задолго до восхода солнца Абдель Басит пешком отправился на автостанцию. Там, уже готовые к отправлению, стояли десятки машин военного образца — тех, что приспособили для междугородных рейсов в пустыне. Это были старые, видавшие виды грузовики с деревянными лестницами-приступками, с кузовом, накрытым выцветшим, в пятнах брезентом, с лавками, густо утыканными гвоздями, больно жалящими тела пассажиров.

С трудом пробившись сквозь плотную массу толпы, Абдель Басит взобрался в кузов, нежно прижимая к груди драгоценную сумку: он очень боялся потерять ее в этой толкучке.

Огромный грузовик полз медленно, выпуская в воздух густые клубы удушающего черного дыма. После многочасовой изнурительной дороги, когда, завернувшись в плащи, покрытые густым слоем пыли, усталые пассажиры погрузились в полуденный сон, машина прибыла наконец к месту своего назначения. Но Абдель Баситу пришлось пройти еще четыре казавшихся нескончаемыми километра по песчаной дороге, прежде чем он достиг окраины своей родной деревни.

И всю дорогу опять одна мысль не давала ему покоя: «Что же все-таки произошло?»

Не успел он переступить порог дома, как раздался властный голос отца: «Завтра ты женишься на дочери одного местного феллаха». Абдель Басит попробовал было возразить, но отец, резко прервав его, заметил, что слов своих на ветер он не привык бросать. Он уже сказал свое отцовское слово. И все. Иначе он лишит Абдель Басита наследства и вдобавок проклянет.

А гнев и проклятие отца, как известно, что гнев и проклятие всевышнего. Здесь ничего не попишешь. Надо повиноваться.

В первую же ночь все было подготовлено. Пожаловали соседи, на стол выставили базию — блюдо, подобающее торжественности события. Вскоре прибыл, едва передвигая ноги от старости, почтенный шейх. Зазвучали свадебные песни… Помолвка свершилась.

Все произошло нежданно-негаданно и, главное, в мгновение ока. Интересно, какая она, его нареченная? Ведь он ничего и никогда о ней не слышал. Ему лишь сказали, что она дочь Абдель Аты Сардука. Красивая, похожа на дорогую изящную статуэтку? А если она уродлива, как глиняный кувшин, что тогда? Женитьба — это большая лотерея. Кому повезет — выиграет тысячи. Но можно и проиграть. Тот, кто женится, так и не увидев заранее своей невесты, рискует потерять все: и благополучие, и надежды, и мечты. Что же касается Абдель Басита, то ему на редкость повезло. Его избранница оказалась молодой и красивой. Красивой, как все бедуинки, стройной и черноглазой. Она сразу покорила его.

Ровно неделю провел Абдель Басит в деревне. Пришла наконец пора собираться обратно в дорогу: работа не ждет. Конечно, жену он возьмет с собой, чего ей здесь оставаться. Но отец решил по-своему. Он настоял, чтобы невестка осталась на некоторое время в деревне. Пусть Абдель Басит подберет сначала в городе подходящее жилье, а там, бог даст, она и приедет к своему супругу.

И вот Абдель Басит опять в городе. Пришлось ему расстаться с мыслью о семейном счастье.

Дня не прошло после его приезда в Триполи, как он вновь услышал по телефону голос отца. Те же слова, те же повелительные интонации. «Немедленно приезжай! Первым же рейсом!»

Абдель Басит даже остолбенел от неожиданности. Опять брать отпуск? Что же он заработает в этом месяце? Что там стряслось в деревне? От этого упрямца и деспота можно ожидать чего угодно. Но родитель есть родитель. Ему следует повиноваться. Что ему стоит лишить наследства Абдель Басита и оставить все эти оливы, пальмы, верблюдов и коз другим сыновьям, которые и не смеют ему перечить. И опять приходится уступать.

Вновь Абдель Басит спешит к управляющему. Просит отпуск якобы из-за болезни отца. Снова уговоры и унижения. Ему дали всего лишь один день.

Абдель Баситу и на этот раз повезло. Попутный грузовичок, нагруженный до самого верху мешками с мукой и сахаром, ящиками с углем, бутылями с маслом, после пятичасовой тряски доставил его в родную деревню.

Едва увидев приближающегося к дому Абдель Басита, отец встретил его криками и ругательствами:

— Ее надо проучить! Мерзавка!

— Ты о ком это? — в недоумении спросил Абдель Басит.

— О ком?! Да о твоей жене! Сейчас же разводись с ней. Чтобы ноги ее не было в моем доме.

Тысячи разных мыслей закружились в голове Абдель Басита.

— Что такое стряслось? Что-то очень серьезное?

Отец же продолжал твердить свое:

— Развод. Ни о чем другом я и слышать не могу.

— Но пусть она скажет хоть слово, — пытался защитить жену Абдель Басит. — Что она тут натворила?

— Я тебе сказал — разводись, и баста, — продолжал настаивать отец. — Обо всем я расскажу тебе после. Гони ее в шею. Свинья этакая. Лежебока!

Все попытки уговорить отца ни к чему не привели. Маруб собрал все ее вещи в сумку и ждал, что предпримет его сын. А бедняжка стояла за дверью и плакала безутешными слезами. На все расспросы Абдель Басита она лишь всхлипывала в ответ.

А отец знай свое:

— Она должна сейчас же убраться отсюда. Сегодня же. Если нет — лишу тебя наследства. Не оставлю тебе даже паршивой овцы. Никому не позволю держать в доме эту бесстыдницу!

Никто не смел сказать ни слова. Гремел лишь голос Маруба:

— Она мне понравилась, я заботился о ней, а теперь я ее видеть не хочу. Немедленно разводись!

Что оставалось делать Абдель Баситу?

— Ты свободна, свободна, свободна, — произнес он слова, ставящие точку на его семейной жизни.

Какой грех совершила его жена? Сколько тайн хранит в себе эта скрытая за покрывалом женщина!

Услышав традиционные слова, принятые объявлять при разводе, Маруб моментально успокоился. Тогда Абдель Басит осмелился робко спросить, что же все-таки произошло. На что старик спокойно ответил:

— Я приказал ей, чтобы она подогрела воду, а она, бесстыдница, знаешь что сделала? Заснула, и я битый час ждал, пока она соизволит прийти. Этакая лентяйка!

Мир словно перевернулся в глазах Абдель Басита. Он чуть было не сгорел от стыда на месте. Боже, как же он виноват перед ней! Перед этой забитой бедняжкой.

Первой же попутной машиной он вернулся в город. На свой завод. С болью в сердце и горечью в душе. И с тех пор всякий раз, когда раздавался телефонный звонок, его бросало в дрожь и он слезно молил всемогущего аллаха, чтобы тот избавил его от этих «Немедленно приезжай!».

Перевод В. Шагаля и Н. Фетисовой.

Подарок юбиляру

Сулейман Шанабу — рядовой рабочий. Вот уже много лет зарабатывает он на хлеб, отдавая свой труд одной из крупнейших в мире нефтяных компаний. Вместе с ним гнут спину армии рабочих, легионы служащих, полки экспертов, целый рой разного рода секретарей и секретарш — мужчины и женщины, нанятые со всех концов света. Людей здесь удивительно много, но воспринимаются они не как отдельные личности, а как некое огромное животное на службе компании. Капиталы компании бессчетны. На всех континентах у нее филиалы, отделения и представительства. Компания только и знает, что ищет повсюду нефть и выкачивает ее из недр земли всеми известными способами. На алтарь нефти брошены новейшие научные достижения, коварные политические махинации, полчища изощренных экономистов и хитроумных специалистов. У компании длиннющие и цепкие щупальца и огромные ножищи. Есть у нее и глаза, и уши, шесть или даже семь органов чувств. Каких только людей не встретишь в ее бесчисленных кабинетах! Величественные лысые директора разных рангов, заплывшие жиром чиновники, склонившиеся над кипами сверхсекретных документов, в окружении сейфов разных конфигураций и систем, гор бумаги, бесконечных лент набегающих друг на друга цифр.

Рабочих поставляет компании агент-посредник. Трудятся они от зари до зари за жалкие сорок пиастров в день и скудное пропитание. Этому агенту на откуп отданы все отношения с местными рабочими. Он царь и бог во всей округе, высший носитель власти, никого и ничего не боится; для себя он твердо усвоил одну истину, которой придерживается всегда и во всем: главное — ладить с начальством.