Мария Спивак - И всяческая библейская мутота Страница 3

Уф. Сра-а-азу лучше. Только пузо заляпал. Ну и чёрт с ним, не переодеваться же… Лёхе дико захотелось спать. Он закрыл глаза и почти отплыл в небытие, но вздёрнулся: здрасьте, а реколлекции? Он сюда не дрыхнуть приехал.

Лёха вновь наполнил бокал, поёрзал и сел прямее, приготовился размышлять. Понял, что забыл дома брошюрку, которую дал отец Адриан. Вздохнул, встал, пошёл взял из сумки планшетник. Вернулся, плюхнулся обратно в кресло, отпил глоток золотистой сорокашестиградусной жидкости. Насладился ощущениями. Вздохнул ещё раз. И подключился к интернету.

Так. Десять заповедей божьих. Отлично. Википедия. Смотрим:

1. Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других богов перед лицом Моим.

2. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, и что в водах ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, за вину отцов наказывающий детей до третьего и четвёртого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи [родов] любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.

3. Не произноси имени (ивр. שֵׁם‎, шем) Господа, Бога твоего, напрасно; ибо не оставит Господь без наказания того, кто употребляет имя Его напрасно.

4. Наблюдай день субботний (ивр. שַּׁבָּת‎, шаббат), чтобы свято хранить его, как заповедал тебе Господь, Бог твой. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмый — суббота Господу, Богу твоему. Не делай [в оный] никакого дела, ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни раба твоя, ни вол твой, ни осел твой, ни всякий скот твой, ни пришелец твой, который у тебя, чтобы отдохнул раб твой, и раба твоя, как и ты. И помни, что [ты] был рабом в земле Египетской, но Господь, Бог твой, вывел тебя оттуда рукою крепкою и мышцею высокою, потому и повелел тебе Господь, Бог твой, соблюдать день субботний.

5. Почитай отца твоего и матерь твою, как повелел тебе Господь, Бог твой, чтобы продлились дни твои, и чтобы хорошо тебе было на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.

6. Не убивай (ивр. לֹא תִרְצָח‎, ло тирцах).

7. Не прелюбодействуй (ивр. לֹא תִנְאָף‎, ло тин’аф).

8. Не кради (ивр. לֹא תִגְנֹב‎, ло тигнов).

9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

10. Не желай жены ближнего твоего, и не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабы его, ни вола его, ни осла его, ни всего, что есть у ближнего твоего.

Лёха пробежался по тексту глазами, но как-то ничего толком не уяснил, кроме того что первые три пункта можно было потратить на что-нибудь более общественно-полезное; подумал, что, наверное, лучше начать с семи смертных грехов — и скоро узнал, что их, вообще-то, в восточной системе не семь, а восемь:

1. Gula (чревоугодие)

2. Fornicatio (блуд)

3. Avaritia (сребролюбие)

4. Ira (гнев)

5. Tristitia (печаль)

6. Acedia (уныние)

7. Vanagloria (тщеславие)

8. Superbia (гордость)

В западном же христианстве, оказывается, Папа Римский Григорий Великий убрал из списка тщеславие и перетасовал самые страшные прегрешения так:

1. Superbia (гордыня)

2. Invidia (зависть)

3. Ira (гнев)

4. Acedia (уныние)

5. Avaritia (сребролюбие)

6. Gula (чревоугодие)

7. Luxuries (похоть, блуд)

Лёха тупо смотрел в экран. Иностранные слова будто нарочно прыгали перед глазами, мешая понять смысл русских, но он заставил себя сосредоточиться — и мгновенно расстроился: это что ж получается? Он повинен во всех смертных грехах? Разве только тщеславным не назовёшь — но тоже, поди, случается… Вот тебе раз. А он-то думал, что он вполне ничего себе человек…

Взглянем по-новой: гордыня. Предположим. Но почему ж ему не гордится тем, чего он достиг? Когда на четвёртом курсе приличный кемеровский мальчик Алёша Краков бросил институт, чтобы возить из Турции шмотки, и превратился в идиотского приблатнённого Краку, бывшие однокурсники кривили от него носы и не догадывались, что через двадцать лет ему, а не им, хреновым инженерам-строителям, предстоит восседать в собственном подмосковном доме у камина и попивать дорогой виски! Кстати, он мог бы пить и дороже, просто любит этот, а не другой. Сам своим горбом заработал, сам и трачу куда захочу! Нечем тут, что ли, гордится, спрашивается?

Лёха залпом допил виски, чтобы остудить гнев. Тоже грех смертный, видите ли. Но ведь как вспомнишь тогдашнее презрение московских чистоплюев, поневоле взбесишься. Им-то ничего не пришлось у жизни выцарапывать, ни квартир, ни столичной прописки, ничего. Всё мамы-папы-бабушки на блюдечке поднесли.

Нальём-ка ещё.

Зависть. Ха! Что называется, без комментариев. Покажите сначала уникума, который этим не страдает. Зависть вообще двигатель прогресса. Половины того, что у Лёхи есть, не было бы, если б не желание переплюнуть друга, партнёра, соседа или их жён ради своей Танюхи. Побуждения, может, и не христианские, только Лёха ни у кого ничего не отбирал. Своё заработал, честь по чести. Где тут грех?

Дальше. Уныние. Бывает, но редко. Здесь он перед божьим законом чист. Слава те господи. Выпьем за это.

Сребролюбие. Хм-м. С баблом у всех отношения сложные. Хотя, реально, жмотом вроде никто не считает. Танюшка, правда, случается, губы дует: на то денег не дал, на сё. Но в таких делах только пойди у бабы на поводу — вмиг без порток останешься. Естественно, приходится укорачивать, есть грех. И что? На то он и хозяин, глава семьи. Кто пахал, тот и буханку делит. Нормально — в пределах одной отдельно взятой семьи.

Чревоугодие. Приятно слышать — особенно сейчас, когда наломился макарон. Пардону просим, предупреждать надо было. С другой стороны, а на хрена тогда человеку желудок?

Похоть, блуд. Опять же — создали бы роботов, и дело с концом. То есть, наоборот, без конца. Лёха хохотнул и выпил за то, что устроен так, как устроен, а не иначе, и вспомнил кое-какие свои прегрешения по блудной части. Ухмыльнулся, мотнул головой: были и мы рысаками. Э-эх. Если это плохо, забросайте меня камнями — не жалко.

Странно получается: всё человеческое должно быть человеку чуждо. Правда, надо бы ещё для полноты счастья запретить чихать, потеть, сморкаться, испражняться и… ну, прочие всякие выделения отменить на корню. Некрасиво же. Невозвышенно. Бяка.

Лёха с минуту посидел хмурясь, озадаченный лёгкостью, с которой развенчивались библейские установления. Всё же не дураки сочиняли — так почему же?…

А знатный, как ни крути, вискарь. Интересно, пить — тоже чревоугодие? А почему не прописали отдельным пунктом? Мелким шрифтиком… Чтобы человек не заметил, а его потом — цоп! Именем христианского закона… Хотя нет, прописали наверняка. Надо будет спросить отца Адриана. Хороший мужик. Вот бы его сюда, он бы всё и растолковал. Посидели бы вместе чин-чинарём… Поп ведь не откажется от божественного напитка.

Он помог бы распутать все эти церковные непонятки, и убаюкал интеллигентскими речами, и сделал так, чтобы у Лёхи на душе опять стало легко-легко, и что-то бы в ней встрепенулось давно забытое, и он бы, как в юности, опять потянулся вверх, к небесам, как грандиозный и прекрасный Кёльнский собор… А то от сознания своего паскудства прямо жить расхотелось. Но и умирать страшно этаким грешником. И копаться в заповедях — тоже. Убивать он, конечно, не убивал, но по-любому не без смертного греха.

Жене изменял. Детьми занимается мало. Родители денег у него не берут, а навещал он их последний раз три года назад. Мать недавно по телефону плакала: «Так и умрём, не повидавшись». Надо на Восьмое марта слетать, сделать ей удовольствие.

«Не кради». Кто это написал, не жил в России.

«Не лжесвидетельствуй». Стыдно, но пару-тройку раз приходилось, когда собственную шкуру спасал. Очень стыдно. Хотя оправданий предостаточно: он ведь тогда…. Но нет, нет, не надо сейчас об этом! От воспоминаний хочется скукожиться внутри проклятой спасённой шкуры до размеров червяка, которым он и является, и уползти куда глаза глядят навсегда…

«Не желай»… Это кем надо быть, чтоб чего-нибудь чужого — особенно жены — хоть разик единственный не пожелать? Роботом, не иначе.

Да что говорить: субботу, и ту соблюсти нормально не сумел. Нажрался от пуза и выпил от души, вот тебе и все реколлекции. Отец Адриан говорил, что крещение снимает с человека любые прошлые грехи, но Лёха не мог представить, что от помазанья водичкой вдруг возьмёт и почувствует себя чистеньким, забудет, что успел наворотить за долгие годы. Нет, крестись не крестись, из песни слова не выкинешь — было!

Лёха загоревал: он приехал на дачу крутым селфмейдменом, спокойным, весёлым, довольным судьбой и жизнью, а кем стал под вечер? Грешником, которого и в ад-то неизвестно примут ли. Подумают дважды, прежде чем такую гадость к своему тефлону прижаривать.