Светлана Метелева - Чернокнижник (СИ) Страница 30

— Спасибо, Вась, — искренне сказал я. — Очень помог.

— Борь, так ты че думаешь — в натуре, сдать хотят?

Очень похоже. Даже слишком. И про подходящий момент правильно сказал неизвестный мудак: сейчас им и нужно, чтобы я сел. Тогда — концы в воду; все, что они до меня растащили, аккуратно свалят на Борю Горелова. На всякий случай поинтересовался:

— Вась, а мужика ты не видел? В смысле — того, с кем Киприадис разговаривал?

— Видел-видел, — оживился он. — Потом, я уже здесь сидел, а они выходили. Он, короче, в министерстве работает.

— Откуда ты это взял?

— Да я его по телику видел, — пояснил Вася. — Он передачу ведет. Фамилию не помню — смешная какая-то…

— А выглядит-то как?

— Ну-у… Как, как… Маленький, лысый, толстый. На борова похож.

Вот, значит, как. Оказывается, Боров Визгун — министерский работник… Что ж… Зато теперь понятно, как они книжки за рубеж отправляли. С такими связями…

…Васе я проиграл. Мог, конечно, выиграть — но надо было как-то отблагодарить…

В хранилище достал из сейфа «Утопию» — она там оказалась только одна, восемнадцатого года. Поехал к Климову.

Конечно, он взял ее — еще бы! Пусть не первое издание, но — заплатил хорошо. Сорок — почти и не торговался, так, поморщился для порядка. Когда я сказал, что лувенской книги не было — не удивился, усмехнулся, головой покачал, поиграл брюликом на худом пальце. Отрядил нас с Соловьевым за новыми трофеями, дал список. Ездили мы теперь не так, как раньше — осторожно мы теперь брали; сначала я выяснял, кто на охране; потом находил повод зайти к Киприадису. Здесь все было пока ровно — то ли он не нашел еще, кому именно из ментуры меня сдать, то ли просто время тянул. Я был уверен: чуть что — почувствую, нюхом за версту поймаю. А пока тихо — отчего же еще не поработать? Соловьев по-прежнему изводил рассуждениями про книги, грядущий апокалипсис, всеобщее небрежение к Слову. Я слушал; со многим был согласен. Однажды он вдруг сказал:

— А ты изменился, Боря…

— В каком это смысле? — насторожился я.

— В смысле — книги меняют человека. Даже если ты их не читаешь.

Ответил:

— Я, между прочим, читаю. Не эти, понятное дело, — кивнул в сторону очередных отобранных нами томов. — Но, знаешь ли, не только комиксы…

— Боря, ты что, обиделся? — искренне удивился очкарик. — Я же, наоборот, к тому, что перемены в тебе вижу к лучшему… По-моему, ты как-то… задумываться, что ли, чаще начал…

— Слышь, Серега, уж лучше молчи. То я у него книг не читаю, то — слава богу, думать начал, а то все ходил идиотом…

— Да нет, Боря, да ты что! — замахал руками огорченный аспирант. Но я перебил его:

— Ты вот, к примеру, в переселение душ веришь?

Соловьев замер на секунду, потом с привычной нудноватой скрупулезностью понес — про сансару, реинкарнацию, кармические долги. Я притормозил его — конкретизировал:

— А как, по-твоему, может, я в прошлой жизни был каким-нибудь ученым великим? Томасом Мором, к примеру…

Ботаник сначала уставился на меня, потом внимательно рассмотрел на всякий случай (действительно — вдруг у меня на лбу написано «Томас Мор»?) — и вдумчиво произнес:

— Понимаешь, Боря, я, конечно, не могу исключить версию о том, что в послесмертном существовании законы причинности не работают. То есть — никакой связи между воплощениями души не прослеживается, или эта связь несущественна. Но мой слабый ум отказывается верить твоему сомнительному предположению. Томас Мор… да… фундаментальное образование, намного опередил современников. Уникальная личность… — Тут он оживился, видимо, поймав мысль. — С одной стороны — «Утопия», дивный мир, коммунистическое откровение, многовековая цель для сектантов любого толка. С другой, сэр Томас Мор, Боря, причислен к лику святых. Ну и… — он поерзал, подыскивая необидное определение — нашел, — и Чернокнижник… криминальное прошлое… незаконченное высшее. Все это …. не очень коррелируется…

— Ну вот, — я удовлетворенно кивнул. — Спасибо. Теперь понял. Надо было сразу по-человечески сказать.

— А ты чего это заинтересовался такими странными вопросами? — полюбопытствовал Соловьев. — Откуда вдруг склонность к теме переселения душ? И — почему именно Мор?

— Да так, — я пожал плечами. — Сон приснился недавно, будто я и есть Томас Мор. И — «Утопию» пишу…

— Это бывает, — он активно закивал головой, чуть очки не упали. — Это обычный перенос; игры подсознания. Мне, знаешь, тоже такое иногда снится… Вот недавно…

Он углубился в толкование собственных кошмаров; я отвлекся, подумал: вот непредвзятое мнение. Вполне обоснованное, кстати. Почему я сразу ботаника не спросил?

…Лето прошло обычно, словно один долгий день, как будто и не было. Дневник почему-то писал. Не понимал, почему — но бросить не мог. Находил в этом какое-то необъяснимое успокоение…

Начал собирать вырезки из газет — о книгах, библиотеках и кражах. Однажды прочитал, как в библиотеке МГУ затопило подвал, и редчайшие издания плавают в воде, и никому нет до этого дела. Потом нашел еще статью — коммерческая структура, арендовав под офис дом-музей известного литературного деятеля дореволюционной России, выбросила все книги на улицу, во двор, и их разбирают прохожие. Вывод из прочитанного сделал один: стало быть, в период преобразований культурные ценности неминуемо подлежат разграблению, а кем и как — не слишком важно.

Я помнил Васино предупреждение — он еще несколько раз порывался обсудить со мной душераздирающие перспективы «подставы», но я аккуратно уходил. Ни к чему. Как только что-то будет — я пойму, сразу. На всякий случай отвез Жулика к Татке, и почти каждый день теперь приезжал туда — проследить, как накормлен и вовремя ли выгулян. Все чаще забегал к Киприадису, проверял — нет, пока нет. А тот вроде как и не удивлялся, отвечал ласково, хоть и рассеянно; похоже, кроме меня, дел было по горло.

…День «икс» наступил в сентябре. На завтра планировался очередной рейд в хранилище — я зашел к боссу. Сразу, чуть не в коридоре, пробило: что-то не так. Зашел — поздоровались — сел напротив. Его глаза шарили по кабинету — как только натыкались на меня, спешили метнуться в сторону; сладкий голосок подрагивал подленько. Все! Сдал, сука. Я взял с его стола какой-то листок — нахальство редкое — а он промолчал. Точно! В яблочко. Я спросил:

— Что это у вас, Константин Сергеич? «Коммерческое предложение»… Опять какую-то туфту гонят?

— Ой, я как раз хотел с тобой посоветоваться, Боря! — зачастил президент. — Посмотри, пожалуйста, дело предлагают новое, вроде интересное. Почитай, может…

Он не договорил — а я и не слушал. Совместный проект… Участок в Подмосковье… Целебная грязь… Требуются финансовые вложения в размере… Чуть не присвистнул — ничего себе размер! Ожидаемая прибыль составит… Тут и вовсе глаза на лоб полезли. Все экспертные заключения подтверждают… Ага, ладно — а что за организация?

Увидел подпись — еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Иммануил Тер-Абрамян. Видел я этот автограф, видел — не раз и не два. Колян, дружище! Аферюга, каких нет! Донельзя обаятельный, он мог втереться в друзья кому угодно, независимо от пола, возраста и звания. Сидел всего раз — и то по уважительной причине: партнер оказался ненадежным. Экспертные заключения, значит. Ну, что ж… Это я удачно зашел. Оставлю президенту Киприадису памятный подарочек.

— Константин Сергеич, а вам кто-то его порекомендовал? — с озабоченно-серьезным видом спросил я.

— Что? — Киприадис заткнулся, посмотрел на меня. — А… Да-да. Конечно. Один мой знакомый. Говорит, давно его знает. А что?

— Да наслышан я о нем — и премного.

— Да ты что? — заинтересовался Киприадис. — И что слышал? От кого?

— От уважаемых в определенной среде и в определенное время людей, — уклончиво ответил я. — Тер-Абрамян довольно известная фамилия. Слово держит. Многие считают, что одна его подпись на документе стоит больше, чем договор с крупным банком. По-моему, бывший цеховик. Связи что надо. Короче, с ним можно затевать бизнес.

Это, конечно, было слишком уж в лоб — но что делать? Времени у меня не было долго окучивать этого лоха. А Киприадис вдохновился, уже засуетился, потянулся жадно к бумажке с «коммерческим предложением», с удовольствием рассмотрел со всех сторон печать.

— Хорошо, Боря, что сказал, спасибо, — прочувствованно проговорил иуда-президент. — Созвонюсь с ним сегодня же.

— Конечно, — отозвался я. — Лучше побыстрее оформить отношения. Он ерунду не предлагает, а такой проект, сами понимаете… Перехватить могут в любой момент.

— Да-да, — закивал Киприадис. Поднял глаза — и снова метнулся от меня в сторону. Сдал, сдал, сволочь, все признаки налицо! — Я тогда, если что, к тебе еще обращусь, — выдал напоследок босс.