Татьяна Соломатина - Узелки Страница 30

Она будет долбить и долбить, как дятел, долбить и долбить, долбить и долбить. Пилить и пилить, как ножовка плиткореза. Зудеть и зудеть, как циркулярная пила. О том, что в тысяча девятьсот затёртом году тётя Имярека № 1 приехала не вовремя и разбила её любимую рюмку. Тётя давно в могиле, рюмку уже никто не помнит, а она всё долбит и долбит. Пилит и пилит. Зудит и зудит.

Имяреку № 2 будет доказывать и доказывать, что нельзя чавкать мясом и хлюпать супом, даже когда никто не слышит. Будет доказывать и доказывать и затрахает его так, что он из здорового красивого спокойного мужика превратится в истощённого нервического идиота и сбежит. Нет, не туда, где можно чавкать и хлюпать, а куда-нибудь просто подальше!

Когда изведутся все мужики, она примется за подруг (впрочем, такие особы, как правило, уничтожают «посевы» мужиков и подруг одномоментно). Она будет спорить и спорить с подругой, аргументировано доказывая той, что та не права в / / (нужное вписать).

Позже она примется за ребёнка от одного из Имяреков.

И задолбает. Если ребёнок, конечно, вовремя не сделает ноги или хотя бы не перестанет совсем обращать на мамашу внимание.

И вот тогда, наконец, зануда останется со всеми своими достоинствами и красотой одна-одинёшенька. Гордая. Независимая. Знающая, как надо.

А всего-то, казалось бы, пусть Имярек чавкает, да и хрен бы с ними, с тётями и рюмками. И зануда это понимает. Она может долго и занудно вам объяснять, что и хрен бы с ним, пусть чавкает. «Ладно, хорошо, раз он хочет чавкать, пусть чавкает. Я не против его чавканья. Я даже за его отвратительное чавканье. В конце концов, он имеет право чавкать».

Имеет. И довольно чавкает. Где-то уже далеко-далеко и не с занудой.

Женщина-план — страшная женщина, даже если красивая. Если она чего решила — вам конец. Особенно если вы мужчина, и она решила выйти за вас замуж.

Совершенно не важно, старше вы или моложе. Не имеет значения ваше вероисповедание, личные предпочтения и культурно-образовательный уровень. Женщина-план вцепится в вас крепче энцефалитного клеща.

Она пересидит всех ваших подружек и отдраит посуду и вообще весь ваш гадюшник после посиделок. Если всех пересидеть не удастся и с какой-то вы всё-таки заперлись в ванной, она будет настойчиво стучать и предлагать совершенно искреннюю помощь. Вдруг вам там плохо?

Она выслушает все ваши истории о несчастных и счастливых любовях и прочитает все ваши воспалённые стихи и спичи, написанные другим женщинам и даже мужчинам.

— Ты куда сейчас? — спросит вас женщина-план, оказавшись в месте вашего выхода с работы во время вашего с работы выхода.

— Да так, прогуляться… — невнятно ответите вы.

И она пойдёт с вами прогуливаться. Не надейтесь. Она неутомима. И даже если на ней двенадцатисантиметровые шпильки, а на вас — берцы, она от вас не отстанет и легко дойдёт от здания ТАСС до Бородинской панорамы.

— Я это… В гости тут собирался… — скажете вы и попытаетесь скрыться в Филёвском парке.

— А мне как раз совершенно нечем заняться вечером! — скажет она и попрётся с вами в гости. И пока вы со своими старыми другом/подругой будете уныло пить водку, она безропотно приготовит закуску и тихо присядет рядом (с вами), подперев подбородок кулаком.

— Кто это? — будет шёпотом спрашивать друг/подруга.

— Это…э-э-э… Леся (Алла, Люда), — будете отвечать вы.

— А-а-а… — будут тянуть старые друг/подруга.

— Да нет! Ничего такого! Она хороший друг и замечательный товарищ! — будете мямлить вы, потому что уже успели привыкнуть к Лесе (Алле, Люде). Она вроде как ваш перочинный нож, а кому приятно, когда на его перочинный нож смотрят с недоумением. У каждого самый лучший перочинный нож!

Женщина-план будет выслушивать истории ваших подруг и друзей, приглашать их в театры на премьеры и в рестораны в обеденный перерыв. Говорить о чём угодно, кроме вас, чтобы после сказать вам:

— Знаешь, он/она — отличный парень/девушка. Только считает тебя несколько молодым/старым/безалаберным/надутым индюком.

И вот уже ваш собственный друг/подруга кажутся вам надутым безалаберным индюком.

Потом вы поедете в командировку и там страстно совокупитесь с кем-то совсем посторонним. Может, и не в командировке, а прямо в поезде. Но на перроне вас уже будет ждать женщина-план, хотя вы хотели завалиться в кабак с Петей/Иркой. Теперь вы заваливаетесь втроём и почему-то весело безалаберничать уже не получается, потому что женщина-план давно вычислила вашу зарплату и даже бонусы, и даже «левые» и громким строгим голосом говорит вам:

— Ты в этом месяце ещё за квартиру не заплатил!

Пете или Ирке становится неловко, и они достают свои, вы — свои, все вместе некоторое время спорите под бесстрастными взорами женщины-плана. В итоге вы всё равно напиваетесь на все ваши совместные, но вам уже как-то не так светло, как прежде. Почему-то стал маячить призрак завтрашнего дня, прежде никогда не зажигавшийся. Ещё бы! Нынче есть молчаливый надёжный смотритель завтрашнего дня — женщина-план.

После того как вы поругаетесь с Петей или/и Иркой, вы расскажете женщине-плану, как вам было хорошо с незнакомкой в поезде. После выпьете ещё, и заплачете, и ещё расскажете, и ещё выпьете. И почему-то останетесь ночевать в койке женщины-плана в её на полгода вперёд оплаченной квартире. Вы, правда, не помните, почему вы там остались. Да и помнить, если честно, не можете, потому что это часть её плана, а не вашего.

Потом вы будете запланировано лечиться вместе от общей гонореи, подаренной на память поездной незнакомкой. Затем запланируете поход в ЗАГС, потому что женщина-план запланировано беременна от вас. Покупку квартиры (на её имя), машины (так и быть, на ваше) и рождение троих детей. И спустя лет пять вы будете пребывать в блаженной уверенности, что вы здесь главный. Именно вы решаете…

— Милый, а не положить ли нам в ванной плитку синего цвета?

… какого цвета плитку укладывать в ванной.

Женщина-план никогда не будет пилить вас за ваши безобидные увлечения вроде коллекционирования марок и за тягу к старым друзьям. Никогда ни полусловом, ни полувзглядом, ни полунамеком не напомнит вам о гонорее и стихах. Она тихо, постепенно, планомерно вытрет, вытеснит из вашей жизни марки, воспоминания, друзей. И вам будет казаться, что так было всегда. Именно так и было. Всегда. С тех самых пор, как на вашем пути попалась одна из самых фатальных фам — женщина-план.

Я их обожаю. Я восхищаюсь женщинами-планами. Они упорны и хитры, они видят цель и не отвлекаются ни на что более мелкое, как-то: эмоции, чувства и прочая ерунда. Если девочка-план захочет быть на утреннике Снегурочкой, а не снежинкой, она ею будет, даже если ей придётся подсыпать в манную кашу потенциальной сопернице на роль Снегурочки синильной кислоты. И — заметьте! это важно! — никакой злости, никаких рефлексий, ничего подобного не будет. Она вовсе не жестока. Просто у неё такой план.

— Леся! Позови Олега к телефону! — радостно скажете вы пару лет спустя.

— А, это ты? Привет! — пресным голосом скажет женщина-план. Таким пресным, как будто это не она пару лет назад восхищалась вами, говорила, что если бы не вы, то Олежке было бы так грустно и одиноко. — Он в командировке.

— У него что, изменился мобильный? — всё ещё жизнерадостно уточните вы, глупец/глупышка, помнящие тот, прошлый, её тон.

— Да, — ответит она. И со значением замолчит.

И вам почему-то совсем расхочется знать его новый мобильный. Вы будете уговаривать себя, что надо бы уточнить, надо бы снова перезвонить да и спросить, к чертям собачьим, что здесь такого? Но что-то всё время будет вам мешать. Знаете что? Не глупые эмоции и не человеческая склонность к обидам. Всего лишь её, женщины-плана, план. В её плане не записано, что у вас должен быть новый мобильный Олега (Васи, Пети, Николая Ивановича).

Не путайте девочку-перестарка с «женщиной — вечным ребёнком». Потому как именно девочка. Именно перестарок.

Ей, как правило, сильно за тридцать. Но она всё ещё похожа на Анджелину Джоли без грима и фотошопа. Внешне. Только у Анджелины Джоли работа такая, а у девочки-перестарка — состояние души. Когда-то в детстве или в юности она сказала сладко-тягуче:

— У-у-у-у, ха-а-чу-у-у-у…

И ей дали. Куклу. Конфетку. Хомячка. Шубу. Машину. Квартиру.

И она решила, что эта формула — магическая. И, несмотря на всю последующую отрицающую это жизнь, так и не поверила, что в её случае эта магия не работает. Потому что в случае Анджелины Джоли (ну ладно-ладно, вставьте другую, ту, что вам по нраву, или, напротив, не по нраву) работает именно Анджелина Джоли. Причём не просто работает, а вламывает, как трактор «Беларусь».